Возвращение (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .TXT) 📗
– Я что, жена? – до конца не веря написанному, уставилась она в свидетельство.
– Пока только формально, – сказал я. – Если родители со мной кое-чем поделятся, сегодня станешь настоящей. Что, не рада?
– Ты даже не представляешь, как я рада! – ответила она. – Просто сердце просит праздника, а мне тебя отдали, как билет в кино.
– Давай сначала скажем матерям, а потом я с кем-нибудь из парней куратора пробегу по магазинам, и вечером устроим пир! Вот тебе и будет праздник. Пусть пока не будет пышной свадьбы, зато с нами разделят радость самые родные и близкие люди.
Надежда обрадовалась до потери сознания.
– Что это? – спросила она, когда дочь протянула ей наше свидетельство.
– Можешь нас поздравить, мама! – сказала Люся. – Мы теперь муж и жена! А это свидетельство о браке.
Сознания Надежда не потеряла, но ей явно стало плохо, поэтому я помог теще лечь на диван, а Люся сбегала на кухню за водой.
– Ну что вы, мама! – сказал я. – Мы ведь давно говорили о том, что это скоро случится.
– Роди дочь, а потом ее воспитай, умник! – слабым голосом ответила она. – А потом к тебе подходят и говорят, что она уже не твоя и суют под нос бумажку с печатью!
– Я ее за тридевять земель не увожу, – возразил я. – И вашей дочерью она из-за замужества быть не перестанет. А к дочери получите еще и сына. Чем плохо?
– Всем хорошо, – сказала она. – Плохо только то, что у вас все слишком рано. А от такого сына, как ты, только дура откажется.
– Тогда вы полежите, а мы пойдем обрадуем мою маму, – сказал я, видя, что ей стало лучше. – А потом я сбегаю по магазинам и наберу продуктов. Посидим вечером и семейно отметим.
Моя мама в обморок падать не стала. Поначалу она нам просто не поверила, а когда внимательно рассмотрела документ, прослезилась и принялась нас целовать, называя Люсю дочкой.
– Мам, – сказал я. – Я сейчас побегу в магазин и принесу все, что нужно, а вы с Надеждой все потом по-быстрому нарежете и накроете столы. Я думаю, ничего такого готовить не нужно, обойдемся закусками. Сходи пока к Черзаровым, посмотри, оклемалась ли Надежда.
– А что такое? – всполошилась мама.
– Слишком много радости за один раз, вот ей и стало немного нехорошо.
Мама, как была в домашних тапочках, побежала к подруге, а я взял из шкатулки достаточно наличности, прихватил на всякий случай пистолет и пошел одеваться.
– Я пойду с вами! – решила Люся. – Подождите, я быстро.
Я позвонил в квартиру куратора, и мне открыл дверь один из парней, которого звали Вадимом.
– Вадим, – сказал я ему. – Нужно срочно организовать застолье. Помоги быстро смотаться в гастроном и набрать всякой всячины к столу. – Или Игоря позови, мне без разницы.
– Подожди в подъезде, – ответил он. – Я сейчас оденусь.
– Я взяла сумки, – сказала уже одетая жена. – Мог бы и сам подумать! Идет кто?
– Сейчас Вадим соберется, – сообщил я. – Пошли пока в подъезд. Пока его нет, буду тебя целовать, чтобы не тратить попусту время.
До гастронома было рукой подать. Все продукты я покупал сам, а своего телохранителя попросил купить бутылку водки.
– Что отмечаете? – спросил он.
Эти ребята из Комитета, как в свое время Сергей, поначалу относились ко мне... не очень, хотя свои обязанности выполняли добросовестно. Потом, когда мы лучше узнали друг друга, отношение изменилось. Им я спокойно мог открыть великий секрет своего бракосочетания. На их службе болтливость не приветствовалась, да и без этого трепачами они не были. Но все равно ведь не поверят.
– Все прогрессивное человечество отмечает третьего марта день писателя, – пояснил я. – А я уже, можно сказать, тоже писатель. Эх, бухну!
– Трепло! – высказался он обо мне. – Сумку поднимай выше, а то грохнешь бутылку об ступеньки, чем бухать будешь?
Он тащил одну самую тяжелую сумку, а вторую оставил мне.
– Я и одну-то брать не имею права, – пояснил он. – Взял только потому, что один ты надорвешь пуп, а с меня потом спросят. Но одна рука у меня обязательно должна быть свободной.
К нашему приходу обе матери, объединив усилия, уже провели ревизию холодильников и составили вместе столы.
– Что вы таскаете мебель! – рассердился я. – Времени еще вагон, я бы пришел и помог!
– Ты и так помог, – сказала Надежда. – Две неподъемные сумки, как только тащил! И водку продали? Ты, случайно, в магазине свидетельство о браке не предъявлял?
– Толку его предъявлять без фотографий, – засмеялся я. – У меня есть персональная охрана, она и помогла. А Люся нам помогала морально.
Наши отцы, как почти всегда, возвращались со службы вместе. Мы как раз заканчивали сервировку столов и мотались из квартиры в квартиру, не закрывая дверей. Первая их увидела Оля и тут же побежала докладывать нам.
– Что у вас здесь творится? – спросил мой отец.
– Заходите оба в нашу квартиру, там и узнаете, – сказал я. – Не объяснять же вам все на лестничной площадке.
Едва они вошли в прихожую, как Люся вручила своему отцу наше свидетельство.
– Не знаю, как моя дочь проживет с тобой свою жизнь, но скучать ей не придется, – сказал мне Иван Алексеевич. – Я за последний год уже разучился удивляться.
– Значит, выполнили то, что обещали? – сказал мой отец, в свою очередь рассматривая наш документ. – Ну что же, поздравляю обоих! Ого, какой стол! Давай, Иван, мой руки, я смотрю, у них уже все готово.
– Сейчас Таня придет, и начнем, – подтвердил я.
Сестра пришла минут через десять после отцов.
– Вы что здесь затеяли? – удивилась она.
– Свадьбу, – сообщил я. – Держи и читай, ты у нас последняя, кто не в курсе дел. Только учти, что о нашей свадьбе распространяться пока не стоит.
– И здесь обошел! – с завистью сказала она. – Ну, братик! Поздравляю обоих! Жаль, что нельзя устроить нормальную свадьбу.
– Еще устроим, – пообещал я. – Давайте все к столу. Люся, неси кольца!
Наша свадьба длилась два часа, и впервые на моей памяти Надежда выпила несколько рюмок водки и захмелела. Иван Алексеевич отвел жену в свою квартиру и уложил спать, а потом вернулся и незаметно сунул мне в руки маленький сверток.
– Тут два размера, – шепнул он мне. – Будь с ней нежней, совсем ведь еще ребенок.
– Спасибо! – тихо ответил я. – Не беспокойтесь, все будет хорошо.
Он вздохнул и тоже ушел, забрав с собой Ольгу.
После того как убрали посуду и начали расходиться на отдых по комнатам, мой отец, молча, сунул мне в руки завернутые в бумагу презервативы. Он меня прекрасно знал, поэтому проблем с выбором размера у него не было.
– Ну что, жена! – сказал я, закрывая дверь в свою комнату. – Вот мы с тобой вместе и на всю жизнь. Люсенька, да ты дрожишь! Золото мое, не хочешь – не будем. У меня и кровать для двоих маловата. Давай я тебя провожу в твою комнату!
– Дурак! – ответила она. – Да, дрожу! Так сделай так, чтобы не дрожала! Ты же можешь!
И я сделал.
Проснулся я еще до звонка будильника, который ставил для себя отец. Кровать была даже меньше той полуторной, какие были в мое время, и мы лежали на боку, обняв друг друга. Было жутко неудобно, но вчера я этого не заметил. Нужно будет сегодня обязательно поменять кровать. И книгу нужно быстрее заканчивать, пока не потратили все запасенные деньги. У меня затекла рука, на которой лежала жена, и я едва пошевелил ею. Люсе этого хватило для того, чтобы проснуться. В первое мгновение она спросонья не поняла, где находится, но потом ее глаза вспыхнули радостью и для меня все, кроме нее, исчезло.
Свой первый экзамен за десятый класс жена поехала сдавать в четверг тридцатого марта. К этому времени я написал книгу и отправил ее в редакцию «Молодой Гвардии», предупредив, что к тексту будут добавлены иллюстрации. Сергею ушло объемное письмо с выдержками из текста, по которым я предлагал ему нарисовать иллюстрации. Я даже кое-что набросал сам, чтобы показать ему, как я себе их представлял. Наша концертная программа тоже была полностью готова. Вот свою работу для проекта я выполнил пока только наполовину, но до лета должен был все закончить. Теперь дело было за Люсей.
