Безликое Воинство (СИ) - Белоконь Андрей Валентинович (книги бесплатно без регистрации полные txt) 📗

Безликое Воинство

Пролог

— Когда я встретил вас в главном зале Светлых Чертогов, милосердная сестра, то к прискорбию своему едва узнал. Ваши волосы… Да и остальное… Что злоключилось с самоотверженной ратницей добродеяния и достославным мастером ордена Предрассветной Звезды? Уж не порчу ли навёл на вас лютый недоброжелатель?

— Пожалуй, я в этот раз пренебрегла безопасностью… Так бывает, когда из добрых земель, где под сенью мудрости царят справедливость и умиротворение, попадаешь в земли недобрые, где круговая порука зла держится на жажде власти и богатства. Вы-то как здесь оказались, владыка?

— В точности так же, и другие приглашённые: я вовремя подал заявку в ваш оргкомитет. К сожалению, самый важный обряд мне придётся наблюдать из лагеря этих неучтивых и не владеющих хорошими манерами ратников. Лишь необходимость лично там присутствовать вынуждает меня пойти на очередное унижение.

— А я уж было подумала, что вас принудит так унизиться преступное желание раздобыть одно яйцо, блистательный владыка Сиунан. Яйцо, что хранит зародыши вселенского зла!

— Надо полагать, такую нелепость вам нашептали в оргкомитете? Поскольку эти сведения не верны, я попрошу вас больше не упоминать о яйцах в нашей беседе, достойнейшая мастер Антелькавада.

— Я даже знаю, кому именно вы намерены всучить это яйцо по сходной цене. По всей видимости это те, кто доставил вас, блистательный владыка, на этот замечательный синклит.

— Не представляю, как же вы догадались…

— Зная вас, это несложно. Достаточно лишь вообразить себе самую гнусную подлость из всех возможных.

— В язвительном коварстве вам не откажешь так же, как и в остром уме, сестра. Но давайте же сменим тон на дружелюбный, чтобы вымостить им дорогу к более интересной и взаимополезной беседе… И нет нужды в приватном разговоре именовать меня пышными титулами, довольно простого обращения «магистр».

— Хорошо, магистр. О чём же интересном и полезном вы хотели со мной дружелюбно побеседовать?

— В первую очередь, я с нетерпением жду рассказа из первых уст о том, как столь могущественную особу угораздило попасть в столь досадную неприятность.

— Величайшие магусы называют это место «сектор 404». Эпоха светлых богов там давно сменилась тьмой, которой правят алчные мошенники.

— До меня дошли слухи, будто в мире, где время скоротечно, вы угодили в длительное и жестокое заточение…

— Это не слухи. Когда творишь благо для других, порой приходится поступаться собой. Да, я провела в заточении немало: случись такое в ваших владениях, там минули бы добрые полвека.

— О! Заявить, что я удивлён столь долгим сроком, было бы слишком заурядно. Я истинно потрясён! Этот прискорбный случай лишний раз убеждает меня в том, как небрежно вы относитесь к оценке последствий собственных поступков, сестра… Почему же величайшие маги так запоздали с вашим спасением? И неужели вы сами не нашли способа сбежать оттуда пораньше?

— Возможно, магистр Сиунан, и нашла бы, но я не могла бросить там сестёр на произвол судьбы… К тому же, как вы знаете не хуже меня, величайшим магусам не всегда удаётся уберечь от подобного рода напастей даже собственных соплеменников.

— Я слышал про этот сектор, но не думал, что всё там так плохо. А ведь у некоторых поднимается рука хулить мои Каменные Земли как самое мрачное место во всём Мироздании!

— И в самом деле, тот мир не приглянулся бы даже вашим несчастным подданным, магистр. В незапамятные времена в нём жили изощрённые в мастерстве ремесленники, а также пытливые мудрецы, но все они давно уже сгинули, а на их останках взросло нечто вроде завистливых и кровожадных парий. И зло, ради борьбы с котором созван этот синклит, тут совершенно не при чём… Как вам известно, единственной целью нашего ордена является помощь страждущим, вот и в том мире мы лишь устраивали приюты, больницы, школы, столовые… всё, чтобы помогать людям. Но тёмные властители усмотрели в безусловном благе безусловную вину. Они прозвали моих сестёр в честь каких-то костлявых птиц, которые у них олицетворяют конец времён, а затем и саму нашу миссию объявили нашествием этих птиц.

— Я искренне сожалею, что вам пришлось пережить такое, Антель. Я представляю вас — прекрасную узницу, что ищет спасения из того мрачного мироздания. Вы были подобны птичке, попавшей в тенета, сплетённые злодеями. Отдавая все силы, птичка машет крыльями, трепещет, стремясь вырваться к свету, но так лишь всё больше запутывается. А когда силы её иссякают, из глубин тьмы подбирается к ней погибель отчаяния…

— По тому, как вы, едва услышав про птиц, подавили ехидный смешок, видно всю искренность вашего сожаления, магистр… Но я и правда стояла на краю той погибели, о которой вы говорите, когда те ратники, которых вы назвали неучтивыми, любезно вызволили меня этих тенет. В тюрьме мне было, конечно, невыносимо тягостно, но на протяжении всего долгого заточения меня поддерживала и согревала мысль, что рано или поздно я вернусь, а здесь минет срок в сотни раз меньший. Именно здешнее время, а вовсе не проведённое в том секторе, я воспринимаю теперь как неизбежную потерю. Зато добро, что было содеяно там моими сёстрами, измеряется как раз тем долгим сроком, и это тоже согревает мне душу.

— А не приходило ли вам в эту изящную головку, обрамлённую после пережитого злоключения благородным серебром волос, что в пламени, согревавшем вашу душу, горели людские судьбы? Да и стоило ли то добро, что вы там сделали, той цены, что вы за него уплатили?.. Позвольте вам заметить, сестра, что присущая ордену Предрассветной Звезды планомерная филантропия подчас даже не бесполезна, а именно что зловредна, чему я был неоднократным печальным свидетелем. Размышляли ли вы над тем, достойнейшая мастер Антелькавада, каковы истинные последствия творимого вашим орденом?.. Вы щедро раздаёте убогим, обездоленным и неимущим нечто ценное, не только не требуя ничего взамен, но и прощая этим людям любые проявления неблагодарности, и при том почитаете такие свои действия за добрые деяния. Похоже, вам невдомёк, что непрошеное добро хуже намеренного зла. Но даже если оно пошло кому-то на пользу, ваша щедрость послужит тому человеку благом лишь до поры. Привыкнув получать даром, он как станет зависим от вас, так и прекратит ценить ваши жертвенные старания. Очень скоро ваше всепрощение развратит благотворимого, из смиренно страждущего сделает дерзким нахлебником, и в итоге озлобит его против вас. Подобные свидетельства в избытке представляет мне миссия звёздных сестёр.

— Ах, вот вы к чему… Однако, что же вы хотите от меня? Одна из моих предшественниц основала первую миссию в Каменных Землях больше двух веков назад. С тех пор мои сёстры помогли родиться каждому второму вашему подданному, и вряд ли в ваших владениях найдётся простой человек, которому мы хоть чем-то не облегчили жизнь. Если мы покинем Каменные Земли, какая отрада останется в них несчастным людям? Ваша жестокая в своей бессмысленной беспощадности власть? Или «Кодекс Сумерек» и его ложное учение? Мы принципиально не творим зло, даже когда оно представляется кому-то во благо. Но объявить злом нашу миссию… Значит, говорите, добро и всепрощение развращают и озлобляют? Даже от вас, Мрачный Проктор, я не ожидала подобной чёрной аксиомы.

— Это было бы истинным для меня огорчением — расстаться со такой очаровательной, мудрой и заботливой женщиной, как вы, прелестная Антель. Поверьте, меньше всего я хотел бы, чтобы вы свернули свою миссию и покинули мои владения.

— Рада это слышать… Но признаться, магистр Сиунан, для меня это загадка — почему вы подчёркнуто снисходительны к моей персоне, тогда как все знают, сколь при этом нелестно ваше отношение к моим сёстрам — к тем, кто, забыв о себе и не покладая рук, трудятся на благо ваших же подданных.

— Это другое, достойнейшая Антель. Хотел бы я сказать, что некоторые поступки звёздных сестёр меня разочаровывают, однако я не в состоянии припомнить у них ничего такого, чем они смогли бы меня воодушевить. Не стоит ли ордену Предрассветной Звезды в своём рвении что-то переосмыслить или даже поправить? Человек обездоленный и страждущий в чём-то подобен утопающему, вернее было бы научить его плавать, чем каждый раз вызволять с глубины, а для этого позвольте ему хотя бы достигнуть дна, чтобы он смог сам от него оттолкнуться и всплыть наверх. Если же он не сможет этого, то недостоин он и помощи, поскольку такая помощь лишь окончательно раздавит его душу, или по крайней мере обернётся попыткой перекроить предначертанную ему судьбу. Причём второе может статься хуже первого: боги не жалуют смертных, дерзающих перекраивать чужие судьбы.