Эра Броуна - Смирнов Леонид Эллиевич (книги хорошего качества TXT) 📗

Леонид СМИРНОВ

ЭРА БРОУНА

Глава первая

15 СЕНТЯБРЯ

2

АНДЖЕЙ (1)

И все-таки он довел Крота до самого дома. Пас его на свой страх и риск, хотя даже смотреть косо на этого праведника преступно. Крот вне всяких подозрений – вот только ходы у него почему-то прорыты в очень сомнительных направлениях… И разве тут хватит сил наступить на горло собственной песне? Гораздо легче набраться смелости, зажмурить глаза и-и… нырнуть, то бишь начать партизанские действия. Это ведь дело привычное: какой бы бардак творился в мире, если б все ходили по струнке и свято блюли инструкции и циркуляры, сыплющиеся сверху…

Анджея (кличка Краковяк) больше волновал другой вопрос: что теперь думать о своем доблестном руководстве? То ли на Шефа хорошенько нажали сверху, то ли он панически боится распылять и без того немногочисленные силы, то ли… О последнем варианте и думать не хотелось.

Такое теперь время: если рыльце не в пушку, то это крайне подозрительно. Или ты – совершеннейшее ничтожество, на которое даже самая мелкая рыбешка не клюет, или, участвуешь в каком-нибудь вселенском заговоре и, боясь подставиться по пустякам, вынужден блюсти себя в кристальной чистоте. Нынче за взятки почти и не наказывают – не карать же, например, за насморк или за то, что растут усы…

Крот не только не замечал слежки, но даже и не проверялся, вел себя как любой добропорядочный гражданин, закончивший очередной рабочий день, – словом, наслаждался вновь обретенной свободой, покоем (насколько это возможно в центре Нью-Йорка) и одиночеством (само собой, одиночеством в толпе).

Анджей немало сил тратил на то, чтобы сохранять постоянную дистанцию в этом креветочном супе, из которого выкипела почти вся вода, – в распаренной людской массе, катящейся по тротуару. Приходилось лавировать с виртуозностью карманника, не наступив ни на одну ногу, но и самому при этом ни разу не подставившись (порой охваченный чувством вины прохожий продержит тебя дольше самой скандальной “жертвы” – уцепится за лацкан пиджака и будет рассыпаться в извинениях).

У парадного входа Крот вдруг затормозил и стал вертеть головой, прислушиваясь: никак не мог определить источник заинтересовавших его звуков. Краковяк тоже навострил уши. Респектабельный негр истово распекал свою разбитную подружку-мулатку, та почти и не пыталась оправдываться. Что-то ворчал себе под нос громко шаркающий ногами старик в линялых джинсах, теплой вязаной куртке и круглой шапочке. Оглушительно хохотали подружки-студентки, пихая друг дружку локтями. Всё не то.

– Мама, я тебя люблю! Мама, я тебя хвалю! – раз за разом твердил где-то неподалеку писклявый детский голосок.

Анджей быстро усек эту парочку: маленькая девочка в розовом комбинезончике держала за руку молодую, весьма симпатичную маму в синем плаще и с восторгом повторяла, быть может, впервые в жизни сочиненные ею стихи. Они прошли мимо и скрылись из виду. Крот продолжал вращать головой как локатором.

Краковяк вынужден был пристроиться за газетным киоском и заинтересоваться напарафиненным бюстом красотки, манящей с обложки журнала. Наконец Крот замер и превратился в слух, даже вытянулся весь – этак под углом в двадцать градусов от вертикали, – нацелившись на второе слева окно первого этажа.

– Кэлэрмэнэр апжди. Уркаин кыл мне.

– Сокада кыш. У исы у ка. Тран ко сы у.

– Хаш чеке. Лыс ма, – звучали детские голоса. На сей раз это были два мальчика, скорей всего, дошкольного возраста.

Бред какой-то, – тоскливо подумал Анджей. Ему сейчас только детских игр и не хватало. Он почему-то сразу понял, что это вовсе не какой-то иностранный язык. Дети не так уж редко придумывают несуществующие страны со своими деньгами, войнами, королями и даже языком. Правда, обычно это занятие двенадцатилетних, а не таких сопляков. К тому же в их игре явно чувствовалась некая система. Это не было чистой тарабарщиной: в слова, казалось, вкладывался какой-то смысл.

Крот послушал-послушал, как мальчишки ломают языки, и, на что-то решившись, поднялся по ступеням. Открыл ключом наружную дверь и, судя по всему, позвонил в квартиру этих сорванцов. Сам-то он жил на пятом этаже.

Краковяк на всякий случай включил портативный акустический щуп. Один из мальчиков подошел к двери, он должен был спросить, кто там, но прозвучало вот что:

– Кер ман жи?

– Это мистер Кронерс, ваш сосед сверху, – не совсем уверенно проговорил Крот. Он, похоже, был сбит с толку. – Мистер и миссис Слоу дома?

– Арвер у си у ри са.

– Да прекратите вы кривляться, черт подери! – вдруг взорвался он. – Я все расскажу вашим родителям, когда они вернутся домой. Обязательно спущусь к вам сегодня. – И пошел к лифту. Каблуки Крота громко стучали по плитке, потом этот стук смолк.

Лифт опустился, но в него никто не вошел. Шаги начали удаляться – тихие, почти неслышные – чужие шаги. Был и еще один звук – странное шуршание, будто кто-то сползает по стене.

Черный ход, – думал Анджей, взбегая по ступеням. Отмычка как всегда не подвела. В холле горел тускловатый свет. Дверь в привратницкую была плотно закрыта. Крот сидел скорчившись у стены рядом с лифтом. Краковяк наклонился над ним. “Господин вне всяких подозрений” был безнадежно мертв – инъекция в правую руку чуть выше локтя.

Анджей пошарил по карманам Крота, записной книжки не обнаружил и хотел было ринуться к черному ходу, но вспомнил, какие зигзаги делает проходной двор, прежде чем вывести на улицу, и кинулся назад, на тротуар.

– Эй, кто там?! – раздался вслед хриплый голос привратника.

Из подворотни, метрах в пятидесяти впереди, выскочил высокий черноволосый человек в серой вельветовой рубашке и чуть более темных брюках. Он тут же затормозил, перейдя на быстрый шаг. Теперь Анджей Сметковский мог не опасаться, что упустит убийцу.

Серая спина быстро приближалась, и надо было решать: перейти ли к обычной слежке или брать убийцу сейчас же – по горячим следам. Вдруг Анджей почувствовал (шестым чувством, не иначе): кто-то у него на хвосте. Не попасть бы в клещи!.. Но “серая спина” как будто не догадывался о наличии напарника. Он в ровном темпе направлялся к спуску в сабвэй, хотя внимательному наблюдателю нетрудно было заметить нервозность и даже страх в его походке и движениях рук и головы.

Уйти могу хоть сейчас: рвану через проезжую и оторвусь – раз плюнуть, – думал Краковяк, спиной ощущая приближение Второго. – Но тогда убийца – с концами… Развернуться и пойти на таран – ненамного лучше. Есть шанс получать пулю или ядовитую иглу, а “серая спина” все равно уйдет. Что же делать?

“Спине” до спуска под землю оставалось всего шагов сорок. Лопатки Анджея сверлил тот, Второй. Возможно, это было красное пятнышко лазерного прицела или просто взгляд сквозь мушку.

Краковяк, расталкивая пешеходов, как безумный рванулся вперед, пытаясь преодолеть отделяющие его от убийцы метры. Выстрела в спину не было. Вскоре Анджея загородили чьи-то тела – по крайней мере, он надеялся, что загородили.