Модератор реальности - Абакумов Игорь (читаемые книги читать TXT) 📗

Игорь Абакумов

Модератор реальности

Пролог

Сон удивителен именно своей обыденностью. То, что во сне творится, конечно же, не лезет ни в какие ворота. Вот только спящий не удивляется тому, что происходящее происходить совсем не может…

Он стоял на краю огромного, недавно убранного поля и смотрел на заходящее солнце. Или это восход? Без разницы – во сне такие вопросы не возникают. И не стоял. Шел. Туда, к горизонту, к солнцу. А позади топали маленькие ножки.

– Папа, папа, а ты куда?

Папа? Да нет у него детей. Он это знает, но… папа так папа.

– Туда. К солнцу.

– Я с тобой. – И детская ладошка протискивается во взрослую. – Папа, папа, а зачем?

А не знал он зачем. Но опять же не удивился, отвечая:

– Там небо. Хочу дойти до неба.

– Ой, папа, папа, я хочу.

Маленькая ладошка выскользнула из его пальцев, оставив на коже прохладный след.

– Я побежу! Я побежу до неба…

Россыпь частого топота унеслась вперед, а он наконец увидел того, кто называл его папой. Маленький… Сын, которого у него нет.

Не удивился он и тому, что знает голос, окликнувший его сзади:

– Слава, куда вы?

Голос жены, которой нет, да и не было никогда.

Он оглянулся, пытаясь разглядеть ее лицо. И увидел только пепельные волосы, чуть подкрашенные янтарем заходящего солнца.

– Мы хотим дойти до неба…

Он так и не смог разглядеть ее черты. Солнце погасло, и серая мгла размыла тонкую фигурку в неярком сарафане…

– Курс… Подъе-о-о-ом!

– Сергей Анатольевич, дорогой, мы не первый раз с вами беседуем. Ну, не быть вам магистром с такой темой на нашем факультете. Обратитесь на кафедру биоинженерии.

– Был я там, Вячеслав Соломоныч.

Будущий магистр разве что слезу не пустил.

– Футболят еще похлеще, чем здесь. Вы-то хоть слушаете, а они как слышат «программирование», так сразу начинают руками махать.

Сказать по правде, паренек Вячеславу Соломоновичу Кроткову нравился. Настырный и увлеченный, совсем как он сам после армии. Может, потому и слушал его до сих пор. Опять же безотцовщина, и в этом они похожи. Да и… не дал Славе Бог ни семьи, ни детей, а после сорока все чаще стало мечтаться о сыне, и виделся он в мечтах ну вот примерно таким. Но с другой стороны, бредовей тему не то что выбрать, а и придумать невозможно. Вячеслав вздохнул в очередной раз.

– Послушайте, Сергей. Может, буду несколько резок, но уж извините. Лема начитались? «Бесконечно большая программа может работать совсем без компьютера»? Если вы еще не заметили, у нас кафедра автоматики и вычислительной техники, – он сделал ударение на словах «автоматики» и «техники». – А то, что вы предлагаете, даже если это вообще возможно, совсем новое направление. По меньшей мере в известных мне науках. И если вы все же умудритесь доказать свои выкладки положительными результатами практического эксперимента, то в любом случае это будет не магистерский уровень. Беритесь уж сразу за кандидатскую. Только, извините, не у нас на кафедре.

– У меня есть результаты, – чуть обиженно пробурчал студент и, поймав вопросительный взгляд, уже тверже повторил: – Есть результаты, Вячеслав Соломоныч. Хоть и небольшие, но есть.

Отметив про себя молчание собеседника как разрешение продолжать, Сергей взахлеб, пока не остановят, начал вываливать приготовленную заранее речь:

– Поймите, Вячеслав Соломоныч, любую биологическую систему можно рассматривать как компактный и очень мощный компьютер. Есть аналоги всех необходимых устройств: процессор, постоянная и оперативная память, устройства ввода-вывода. Есть заложенные и приобретенные программы, формирующие модель поведения субъекта. Есть огромная сеть и какие-то правила, обеспечивающие сетевое взаимодействие. У человека очень много ограничений, но все они так или иначе прописаны в заложенных в него программах. И вы только представьте, чего можно достичь, научившись такому программированию и сняв ненужные ограничения! – Заметив попытку хозяина кабинета прервать этот монолог, Сергей заговорил еще быстрее: – Да-да, результаты. Я пошел по пути поиска команд управления и способа их ввода. Я больше года разрабатывал программу анализа, вы видели ее текст. А когда она наконец стала выдавать первые понятные результаты, я вдруг понял, что все это уже было. Оказалось, что такими командами управления биологическими системами являются, по сути, самые обыкновенные магические заклинания. Просто те, кто ими пользуется, не понимают их су…

– Стоп! – Вячеслав хлопнул ладонью по столу. – Ша, я сказал. Молодой человек, вы хотите, чтобы я подписался в качестве на-уч-но-го, – он выговорил слово «научного» по слогам, – руководителя под диссертацией, в которой за результаты практических исследований выдаются сказки о колдунах? И выпустил вас с ней на защиту? Вы о чем думаете?

– Вы меня неправильно поняли, Вячеслав Соломоныч. – Студент, похоже, опять был готов расплакаться. – Я и хочу рассказать о практике. Я сформировал несколько программ, корректирующих некоторые функции человеческого мозга. Их загрузка осуществляется при помощи колебаний звукового диапазона. Потому я и сравнил их с заклинаниями. И одну из этих программ я опробовал. Она должна была сделать мою память абсолютной. И в общем-то получилось. Только… только я обнаружил побочный эффект и не могу сам с ним разобраться. Мне нужна ваша помощь, Вячеслав Соломоныч…

– Ну, слава те, Господи, разродилась. – Бабка-повитуха, доставленная из ближайшего поселения на дохлом катере, все еще несколько нервничала, вспоминая эту жуткую поездку. – Мальчик. Ух, богатырь какой… Фунтов двенадцать, пожалуй.

Акушерка плюхнула младенца на руки роженице и, сложив пальцы щепоткой, быстро оглядела углы комнаты в поисках образов. Не обнаружив искомого, она трижды с поклонами перекрестилась на окно, за чернотой которого не виделось, но явно ощущалось рассерженное верховиком Море.

– Слава те, Господи…

– Пусть и будет Славой, – тихо пробормотала роженица и, с трудом подняв руку, прикоснулась к маленькой мокрой головке. – Почему он не кричит?

– Не бойсь, бранька, живой мужичок, здоровый. А то, что не плачет, так эт не беда. Баргузин его братцем признал, ветром будет. А верховик не плачет, он Море плакать заставляет… Сгинь, окаянный! – Бабка притопнула ногой на мелькнувшего в дверном проеме начальника станции, очередной раз сунувшего в комнату свою бороду с дежурным вопросом «Ну как?».

Молодая женщина прислушивалась к вою ветра и дыханию младенца, медленно забываемой боли и новым, неведомым ранее ощущениям. В этот момент она всех и все простила. И ребенка, испинавшего ее изнутри в последние месяцы и так жестоко по отношению к ней вырвавшегося на свет Божий. И заезжего бородатого геолога Соломона, уехавшего, не попрощавшись ни с ней, ни с будущим сыном, ковырять другие горы в других, неведомых местах. Простила и себя за давние мысли об аборте и за решение оставить ребенка. Простила начальника станции Лешу за попытки выдворить ее на Большую землю. Простила всю свою прошлую жизнь, остановившись чуть отдохнуть на пороге следующей.