Ловчий желаний - Вольнов Сергей (список книг .TXT) 📗

Сергей Вольнов

Ловчий желаний

Пролог

…последний выстрел он себе оставил, но сегодня ему не везло по-крупному, даже легко умереть не удалось. На бегу подхваченный с трупа врага помповик заклинило. В перекошенном затворе «винчестера» безнадёжно застряло единственное средство, по-быстрому способное избавить его от бремени той жизни, что хуже смерти.

С утра началось. Первыми наскочили какие-то незнакомого вида твари мутные. На второе – зелёная молния вмазала совсем рядышком, жаром полыхнуло прямо в глаза. Затем, уже неподалёку от бывшего посёлка, за которым всего сутки красться до сподручного входа в Зону, фирменное блюдо подоспело. Стая квазикошек выследила прохожих путников, еле отмахались. Теперь вот на закуску проказники, что выскользнули поохотиться в изменчивом хаосе призонной округи. И какой лукавый чёрт дёрнул просачиваться напрямик сквозь поселковую территорию?!

Правду сказал вчера Шест: бывают дни, когда удача берёт отгул. Человек видит лишь её тыл, по мере отдаления всё меньших и меньших размеров спину. Как чувствовал жердяй или накаркал. Ночью длинный тощий болтун в тёплом спальнике нежился, согревая на груди бутылочку с редчайшим хабаром, а сейчас на голой земле у опрокинутой решётчатой мачты валяется, холодней некуда, и чудесный эликсир ему без всякой надобности. Вместо живой головы бесформенная головешка цвета Зоны и Предзонья, какими их изображают на карте мира. Где-то же есть он, мир за их пределами… Неужто есть?! Слабо верится, забылся почти. Вполне хватило времени и пространства от периметра до грани Черноты.

Шесту легко, вечный гамлетовский выбор судьба уже сделала вместо него. А ещё живому тяжко – ведь лезвием резануть сонную придётся. Вот непруха, жестянка американская подвернулась, нет бы «калаш». Эх, до чего ж прискорбно, идти-то осталось всего ничего! Но слишком далеко ещё, не докричаться. А жизнь вот-вот оборвётся, да ещё гнуснейшим способом…

Ох, чёрт! А там что за штуковина возникла?

Или… всё-таки повезёт другой тропкой улизнуть в смерть? Вдруг снова развернётся госпожа Фортуна личиком, да напоследок… Улыбнулась! Бензинчиком запахло! А ну-ка переместим легковоспламенимую органику поближе к новому средству избавления, что материализовалось на бывшем тротуаре, прямо на глазах. Вот та-ак. Давайте, давайте, гнилушки корявые, и вы ближе подползайте, бли-иже. Добыча здесь, за бочкой горючки, и в кулаке у ней зажигалочка надёжная, подарок Лучу от незабвенной Шутки…

– Эй, сталкер! Живой?! – прозвучал многократно усиленный мегафоном звонкий женский голос, и эхо испуганно заметалось в проходе между бывшими домами посёлка, отскакивая от железобетонных стен, беспощадно иссечённых десятилетиями заброшенности… Вой!.. Ой!.. Ой!..

Уооооооооой!!!

Но это – уже выли проказники. Рейдеры патрульные с ними всегда расправлялись беспощадно и стремительно. Человека ещё, даже пойманного с рюкзачищем, под завязку хабаром набитым, могут оставить в живых. Уже не человеку или совсем не человеку – снисхождения от них не дождаться.

Потому и отбирают добровольцев не только по боевым навыкам и параметрам состояния организмов. Главнейший критерий – лютая ненависть ко всем нелюдям.

С бойцами из Очищения, послужившего в своё время реальным прототипом легендарной группировки «Долг», у них полное взаимопонимание. Поэтому интервояки здесь и снуют, на краю Зоны. По самой кромочке подконтрольного своего Предзонья. Товарищи по ненависти собранный, найденный, купленный и отнятый у других сталкеров хабар сами принесут, дисциплинированно сдадут и обратно уползут, груженные провиантом, защитными средствами и боеприпасами…

Николай обычно с верным «самсоном» не расставался. Неожиданный ракурс мог открыться взгляду совершенно внезапно. Профессионал должен быть вооружён, всегда готов к работе. Однако сейчас он гость и вынужден согласиться на разлуку с комплектом рекордеров.

Распоряжения хозяина дома выполнялись тщательно. Исключений не существовало и для многократно проверенных друзей. Ничего, даже отдалённо напоминающего оружие, в личные апартаменты не проникало.

Четвёртая власть в гостях у первой – помнит своё место. Поэтому Ник оставил сумку в круглом вестибюле, на столе охраны, и позволил усатому Пашке себя по бокам прохлопать. Давно знакомый телохран смотрел виноватыми глазами, но обыскивал исправно. Работа такая, ничего личного. Тоже профессионал.

Миновав коридор и войдя в холл, что-то вроде приёмной перед кабинетом, гость столкнулся с белёсенькой девицей, собирающей пыль маленьким «электровеничком». Проекционка терминала пестрела табличками и окошками работающих программ, компутом явно пользовалась эта пародия на блондинку, прежде чем взяться за уборку.

Секретарш хозяин в доме не держал, поэтому некоторые их функции исполняли горничные. Эту, кажется, зовут Оксаной… точнее, их всех зовут Оксанами… Чтобы не утруждать себя запоминанием лишних подробностей, здешний повелитель взял, да и распределил прислугу по именным категориям. Охранники – Пашки, водители – Данилы, трое садовников – Васяни, повара – Саньки…

– Здрасьте, милая барышня. У себя он? – спросил Николай.

– Здравствуйте, Николай Андреич, – ответила девушка, и сообщила: – Нету их здесь. Качзал изволили посетить.

Глядя на неё, Ник опять задался вопросом, где же всё-таки нынешняя жена хозяина откапывает антисексуальных уродин в обслугу «нашей мегавиллы»?! Именно так горделиво именовала дом хозяйка, хотя Ник скорее назвал бы это громоздкое сооружение за?мком бункерного типа. Средневековое фортификационное – на современный лад. Друг детства хорошенько подготовился на случай… на всякий случай. Ведь случаи всякие бывают, уж кто-кто, а опытный репортажный журналист понимал это прекрасно.

Хорошо хоть не китаянка. После августовского приснопамятного указа предыдущего президента, упростившего въезд, стремительные, как тараканы, «поднебесники» невероятно быстро заполонили многие сферы сервиса и отрасли производства. Встретить горничную славянской или хотя бы татарской внешности – уже скорее исключение, чем правило. Что эти ушлые ребятки весь мир способны захапать и Землю превратить в сплошной Китай, невооружённым глазом видно, и давно. Опасения лишь подтверждаются, всё красноречивее с каждым годом…

Сиюминутное место пребывания хозяина дома отделял от кабинета зимний сад. Цветущими магнолиями пахнет, зар-раза, сообразил Ник, шагая по дорожке сквозь роскошное буйство экзотических растений. Красиво жить не запретишь, ещё бы!

– Наше вам с хвостиком, избранник недостреленный, – поздоровался он, войдя в тренировочный зал. – Не затошнило ещё от думанья дум?

– Физкультпривет, журналюга… – проворчал Бедлам, энергично насилующий специальный тренажёр для подкачки мышц тазобедренного пояса. – Пулькину премию взял? Обмывать явился?

Пулькиной премией дружок закадычный звал Пулитцеровскую, [1] чтоб не заморачиваться с проговариванием оригинальной версии.

Редко употребляемые слова Бедлам предпочитал из своего активного лексикона изымать. Хотя великолепно знал три языка и ещё парочкой овладел неплохо. Он вообще много чего знал, но не затруднял себя утомительным стремлением к соответствию внешнего и внутреннего обликов. По этой причине мало знающие его люди вводились в заблуждение чертами и выражением лица, а также характерностью речи Бедлама, которую он на публике с удовольствием намеренно усугублял.