Анклав - Осипова Марина (читать книги без регистрации .txt) 📗
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Анклав - Осипова Марина (читать книги без регистрации .txt) 📗 краткое содержание
Сколько себя помнила, она всегда мечтала стать Охотницей и защищать свой Анклав, расположенный глубоко под землей.
И вот в день пятнадцатилетия после торжественной церемонии ей присвоили новое имя. Теперь она не просто «девочка № 15» – одна из множества мелких, а Двойка – полноправный член Анклава и лучшая Охотница в своей группе.
Впереди – несколько лет вполне предсказуемой жизни, защита Анклава от Уродов – страшных зомби, одержимых лишь голодом. Но это не пугает Двойку – ведь всю свою сознательную жизнь она провела в тренировках с оружием, ее учили убивать этих безмозглых тварей.
Впрочем, ее планы летят ко всем чертям, когда в напарники ей определяют Невидимку – мрачного и нелюдимого парня, появившегося в Анклаве с той стороны забора.
Вместе с ним она восстанет против общепринятых правил, будет изгнана из родного дома и постарается выжить на Поверхности. Найдет ли она новый дом в Нью-Йорке, пустом и мертвом после биологической катастрофы городе?
Впервые на русском языке!
Анклав читать онлайн бесплатно
Энн Агирре
Анклав
Андрес, эта книга, как всегда, посвящается тебе. На пути мне попадались не только розы, но и шипы, но ты всегда был рядом, чтобы поддержать меня и утешить.
Copyright © 2011 by Ann Aguirre
This edition published by arrangement with Taryn Fagerness Agency and Synopsis Literary Agency
Часть первая
Там, внизу
…в лишенной окон гробнице слепой матери, в глухую полночь, при неясном свете алебастровой лампы во тьму со слабым криком явилась девочка.
Двойка
Я родилась после второй Катастрофы.
Рассказывают, что когда-то люди жили дольше. Но я всегда думала, что это так, выдумки. Легенды и все такое. Среди тех, кого я знала, даже до сорока никто не доживал. А сегодня у меня день рождения. Каждый год в этот день меня накрывало страхом, страх держался и не уходил. А в этот раз стало совсем худо. В нашем анклаве старейшина дотянул до двадцати пяти. На него было страшно смотреть: весь морщинистый, пальцы дрожат, из рук все валится. Люди шептались, мол, надо бы беднягу убить и тем избавить от мучений, но на самом-то деле им просто было невмоготу глядеть и понимать, что они скоро усохнут и точно так же ослабеют.
– Ну что? Готова?
Шнурок стоял в темноте и терпеливо ждал.
У него уже были шрамы на руках – ведь Шнурок на два года старше меня. Раз он прошел через ритуал и выжил, я тем более смогу. Он же дохляк, как ни погляди, еще и мелкорослый. От голода и лишений щеки Шнурка ввалились, и выглядел он старше своих лет. Я кивнула. Пришло время становиться женщиной.
В туннелях просторно, по полу тянутся длинные металлические полосы. Мы в свое время обнаружили и всякие штуки, в которых, наверное, раньше ездили. Но они валялись, опрокинутые на бок, как огромные мертвые звери. Мы в них прятались, если что-то нехорошее случалось. К примеру, охотники до анклава еще не дошли, а на них напали. Толстая металлическая стена между тобой и голодным врагом – это хорошо. Потому что тогда ты выживешь. А если спрятаться не успел – умрешь. Вот такие дела.
Я-то, конечно, из анклава никуда не выходила. Здесь мы жили, в тесном мирке, в темноте, среди вьющихся струек дыма. Кругом – старые, старые стены из больших четырехугольных камней. Когда-то они были цветными, но с годами краска стерлась, стены поблекли и стали грязно-серыми. Хотя кое-где встречались и пятна цвета – мы кучу разной всячины притаскивали из охотничьих вылазок.
Я шла за Шнурком через привычный лабиринт коридоров, и взгляд мой перебегал от одной знакомой вещи к другой. А вот и моя любимая – девочка на белом облаке. Что-то она держала в руке, теперь и не поймешь что – картинка стерлась в этом месте. А вот надпись – яркая такая, большими красными буквами – сохранилась: «РАЙСКАЯ ВЕТЧИНА». Красотища! Не знаю, что это такое было, но, судя по выражению лица девочки, что-то очень приятное…
Сегодня – День наречения имени, поэтому все в сборе. В том числе и те, кому предстоит получить имя. Все, кто сумел дожить до этого события. Мелкие помирали в таких количествах, что никто не морочился с именами: пащенков просто называли Мальчик или Девочка, ну и прибавляли порядковый номер. Анклав у нас маленький – и, по правде говоря, становится все меньше и меньше, – так что я, вглядываясь в скрытые полутьмой лица, узнала всех до единого. Живот скрутило от страха – перед неминуемой болью. И перед неизвестностью – каким-то имечком меня припечатает… Назовут какой-нибудь дрянью – так до самой смерти и проходишь…
«Пожалуйста, пожалуйста, пусть это будет что-то хорошее…»
Старейшина – у него, бедняги, не самое замечательное имя, Белая Стена, – вышел в центр круга. Встал у костра, и лижущее угли пламя расцветило его лицо жутковатыми оттенками. Старейшина протянул руку и поманил меня.
А когда я подошла, громко сказал:
– Охотники! Несите свои дары!
И все выходили и складывали приношения у моих ног. Куча любопытных штук все росла – кстати, назначение некоторых я себе плохо представляла. Может, для красоты? На стенку повесить и все такое? А, между прочим, людям из прежнего мира нравились всякие симпатичные штуки – прямо жить они без них не могли. Ну, я-то могла. Потому что жизнь совсем другая.
А когда все сделали то, что должно, Белая Стена повернулся ко мне:
– Пора.
Вокруг воцарилось молчание. Где-то в глубине туннелей эхом отдавались крики. Совсем рядом с нами кто-то мучился и страдал. Но он не вышел возрастом, и присутствовать на церемонии имянаречения ему не полагалось. Возможно, к окончанию ритуала мы кого-нибудь недосчитаемся. Наши ряды косили болезни, а от лекаря больше вреда, чем пользы. Ну, по крайней мере, так я сама думала. Но мне хватало ума не лезть с возражениями – назначил он какой-то медикамент, ну и пусть. В анклаве слишком умных недолюбливали.
«Правила! – сказал бы в таком случае Белая Стена. – Правила и только правила позволяют нам выжить! А если кому-то что-то не по нраву – пожалуйста, путь на Поверхность всегда открыт». Н-да, старейшина наш был человеком вредным, чтобы не сказать злобным. Уж не знаю, возраст тому причиной или он сразу таким уродился. И вот теперь он стоял и ждал. Ждал, когда можно будет пустить мне кровь.
Конечно, раньше мне не приходилось видеть, как оно все идет во время ритуала. Но я знала, что должно произойти. И протянула обе руки. В свете костра вспыхнуло лезвие бритвы. Бритва – наше сокровище. Старейшина лично ухаживал за ней, чистил и натачивал. Лезвие трижды пропороло кожу на левой руке. Я держалась изо всех сил, и боль не вырвалась криком. Она свернулась внутри – молча. Я не опозорю анклав. Я не буду плакать, как маленькая. Старейшина полоснул меня по правой руке – держись, держись, не распускай нюни. Я стиснула зубы. По рукам стекала кровь. Не очень много – Белая Стена резал неглубоко. Так, чтобы память осталась.
– Закрой глаза, – скомандовал он.
Я повиновалась. Он наклонился и разложил передо мной подарки. А потом вцепился в руку тонкими холодными пальцами. На что моя кровь попадет, тем меня и назовут. Я стояла с закрытыми глазами, все замерли в благоговейной тишине – только дыхание и слышалось. И тут рядом со мной кто-то пошевелился.
– Открой глаза и скажи слово приветствия миру, Охотница. Отныне имя тебе – Двойка.
Старейшина держал карту. Рваную, заляпанную, пожелтевшую от времени. С одной стороны – красивый красный рисунок, а с другой на меня смотрело что-то вроде черной лопаты. Ну и цифра «два». На карте остались капли моей крови – теперь я должна носить ее при себе и никогда с ней не расставаться. Двойка перекочевала в мои ладони, и я произнесла положенные слова благодарности.
«Как странно-то…»
Ну да, теперь я уже не Девочка 15. Но ничего, надо привыкать к новому имени.
Люди тем временем расходились. Мне уважительно кивали, разворачивались и шли заниматься своими делами. Церемония имянаречения завершилась, пора работать – добывать еду или всякие полезные вещи. Жизнь – она ведь не останавливается.
– Молодчина, хорошо держалась, – сказал Шнурок. – А теперь пошли, с руками твоими разберемся.
Хорошо, что при этом никого не было – потому как мужество мне изменило. Когда Шнурок прижег мне ранки, я расплакалась от боли. Раскаленное железо коснулось каждого пореза – а всего их было шесть. Шесть шрамов, доказывающих, что я крепкая и сильная и имею право на звание Охотницы. Другие граждане не могли похвастаться таким же количеством отметин – Строители, к примеру, обходились тремя. А Производители – и вовсе одним. Сколько мы себя помнили, количество шрамов на руке показывало, чем гражданин занимается и насколько полезен.
Оставлять порезы без обработки нельзя, и причин тому две. Во-первых, шрам образуется неправильный, а во-вторых, инфекция может попасть. Много народу погибло после церемонии имянаречения, а все потому, что они плакали и умоляли не прижигать порезы – выдержать прикосновение раскаленного добела железа им оказалось не по силам. Ну и помирали потом от заражения. Так что я рыдала, а у Шнурка даже рука не дрогнула – и правильно.
1
Цитируется по переводу Светланы Лихачевой. Вещь издавалась под разными названиями, но в данном случае выбрано то, что фигурирует в данном русском переводе.