Код Золотой книги - Козловский Юрий Николаевич (первая книга TXT) 📗

Юрий Козловский

Код Золотой книги

Часть первая. Ликвидаторы хаоса

Глава 1. Служба. Вино на день рождения

Вчера я вернулся с Гавайских островов, где днем покорял на доске волны океанского прибоя, а вечерами – сердца ищущих приключений красавиц, съехавшихся туда со всех концов света. На внеплановом отдыхе настоял командир, заявивший, что мне следует не меньше двух недель держаться подальше не только от Москвы, но и вообще от России. Не знаю, какие он преследовал высшие интересы, но я был совсем не против приятной ссылки.

А сегодня мне исполнилось пятьдесят семь лет. Правда, никто из окружающих об этом не подозревает, потому что по паспорту, да и по внешнему виду, мне стукнуло только тридцать. Лично же для меня наступление этой даты, двадцать седьмого июля, означает, что миновал еще год и остаток отмеренного мне кем-то там, наверху, срока составляет еще больше шестидесяти лет.

Срок, согласитесь, очень приличный, так что поводов для пессимизма пока нет. Еще очень не скоро, говоря высоким стилем, завершится мой жизненный путь и я отойду в долину смертной тени. Если, конечно, раньше не произойдет что-нибудь непредвиденное – упадет, к примеру, на голову случайный кирпич, или в чужой перестрелке я поймаю шальную, не мне предназначенную пулю.

Но вероятность этого настолько мала, что неудержимо стремится к нулю. Не потому, что я никогда не попадаю в опасные ситуации. В моей бурной жизни их было более чем достаточно. Пули не раз свистели мимо меня, но ни одна из них ни разу не оцарапала мою шкуру. А все потому, что у меня хорошо развито чувство опасности и я всегда очень внимательно прислушиваюсь к внутреннему голосу. Дело тут не просто в дарованном матерью-природой инстинкте. Этого добра у меня хватит на троих, но постоянно везти не может, и правильно использовать врожденное чувство опасности меня долго и старательно учили.

Был такой случай: однажды мне очень не хотелось отправляться в дальнюю командировку. Стоило подумать, что впереди предстоят три ночи на узкой вагонной полке, как у меня заранее начали болеть ребра. Мое внутреннее «я» так сопротивлялось этому путешествию, что я проспал назначенное время, и водителю заказанного накануне такси пришлось подниматься ко мне на шестой этаж. Потом оказалось, что я забыл дома паспорт вместе с билетом, и пришлось возвращаться за ними с полпути, отчего я едва не опоздал на поезд. И все-таки не опоздал. В те благословенные годы москвичи еще не знали словосочетания «дорожные пробки». Но ангел-хранитель все не сдавался, и в самом начале пути у меня неожиданно началась резь в желудке, чего не должно было со мной случиться в принципе.

Вот тогда меня, наконец, проняло. На первой же станции я пулей выскочил из вагона и вернулся на электричке домой, хотя в пункте назначения меня ждало чрезвычайно важное дело. Дома боли сразу прекратились, а пассажиры моего вагона погибли в огне все до одного. Проложенный рядом с железнодорожными путями магистральный газопровод взорвался точно в тот момент, когда рядом с ним по соседним колеям проезжали два встречных пассажирских поезда. А я тогда получил грандиозный нагоняй от командира, но не за сорванное задание, а за то, что вообще вышел в тот день из дома, не прислушавшись к такой прозрачной и недвусмысленной подсказке судьбы.

Двадцать седьмого июля каждого года, если удачно складываются обстоятельства и я оказываюсь дома, я достаю из темной кладовой любовно оплетенную соломой трехлитровую бутыль с красным вином, усаживаюсь с ней в кресло на лоджии и наливаю до краев стакан из тонкого стекла. Смакуя наполненный ароматами Крыма напиток, выпиваю два стакана, после чего у меня пробуждается зверский аппетит.

Так случилось и сегодня. В моем холодильнике, как обычно, сквозил ветер, и пришлось идти на Одинцовский рынок, благо жил я в двух шагах от него. Не оглядываясь на цены и не торгуясь, я купил добрый кусок парного свиного окорока. Положил в пакет килограмм лопающихся от спелости крупных мясистых помидоров и столько же маленьких пупырчатых огурчиков. Туда же забросил несколько пучков зелени. Потом не удержался и прошелся по ряду, где торговали всякими маринадами, где взял пучок соленой черемши и несколько крупных головок маринованного чеснока. Конечно, я знал, что мне ни за что не съесть всего этого, но такой уж у меня характер – вечно покупаю все, на что падает голодный взгляд, и только дома задумываюсь: а нужно ли мне все это? Поэтому стараюсь ходить за продуктами сытым. Или не ходить совсем. Но сегодня был особый случай.

Продавщица весьма аппетитно выглядевших контрабандных молочных продуктов, у которой я купил сметаны для салата, веселая толстая тетка-белоруска, лет так далеко за пятьдесят, увидев мои покупки, спросила с доброй улыбкой:

– Што, сынок, нябось, свята якое спрауляешь?

– Ага, мамаша, – ответил я, стараясь спрятать иронию. – Тридцать в аккурат исполнилось.

– Ну, виньшую! – еще шире улыбнулась продавщица и, вздохнув с завистью, добавила: – Прыемны возраст!

Услышанное от ровесницы слово «сынок» ничуть не смутило меня. Сегодня у меня не было ни причин, ни желания напрягаться, чтобы выглядеть так, как должен выглядеть всякий нормальный человек, давно разменявший шестой десяток. Я улыбнулся ей в ответ во все свои тридцать два зуба (ни одного искусственного!) и, решив, что хватит без толку тратить деньги, отправился домой.

Через час пиршество вышло на новый уровень. И без того великолепное вино в сочетании с жареным мясом превратилось в настоящий напиток богов. Трехлитровую бутыль его каждое лето мне присылает с проводниками поезда «Москва – Евпатория» бывший капитан каботажного теплохода, а ныне пенсионер Семен Полубояринов. Он считает себя моим вечным должником: пятнадцать лет назад я спас жизнь его сына-подростка. Одновременно я выдернул из весьма непростой ситуации и самого Семена, только он об этом не знает и никогда не узнает. Но об этом позже.

У Семена недалеко от Евпатории есть небольшой виноградник, и вино он делает сам. То, что продается в магазинах, он презрительно называет пойлом. С Семеном, конечно, можно не соглашаться, но, попробовав его напиток, возникает стойкое подозрение, что он не так уж и не прав. Все познается в сравнении.

Я ел мясо со свежими овощами и зеленью и пил вино стакан за стаканом, не боясь опьянеть. Так уж устроен мой организм, что крепкие напитки не действуют на него никак, а натуральное вино лишь разжигает аппетит и создает ощущение веселой беззаботности. К вечеру в бутыли осталось не больше литра, и я блаженно откинулся на спинку кресла, наслаждаясь покоем и детскими криками под окном и задумываясь, не нанести ли визит Марине, с которой познакомился незадолго до отлета в Гонолулу.

То, что сейчас мой телефон заиграет бодрую мелодию футбольного марша, я почувствовал секунд за пять до звонка. Я даже знал, чей голос услышу, и не ошибся.

– Вставай, герой, труба зовет! – Мой командир Петр Станиславович, носящий незамысловатую фамилию Радзивилл, как всегда, не поздоровался, будто мы расстались минут пять назад. – Оторвись от бутыли и включи компьютер.

– Куда ехать? – обреченно спросил я. Богатый опыт подсказывал мне, что дело предстоит на выезде. Почему-то Радзивилл никогда не поручал мне работу в Москве. И, разумеется, я тоже не стал здороваться. Какой привет, такой и ответ.

– В Харьков. Деньги будут на карточке «Виза-электрон». Выезжаешь завтра, так что время допить вино у тебя есть. Билет заберешь в четвертой кассе.

Позер дешевый, подумал я. Пытается показать, будто каждую секунду знает, чем занимается любой из подчиненных. Хотя нет, дешевым я обозвал его зря. Что-что, а изучил он мои привычки досконально, этого у него не отнять.