Братство Астарты (СИ) - Емельянов Дмитрий Анатолиевич "D.Dominus" (книги серии онлайн TXT) 📗
Помолчав, он продолжил, показывая, что сентиментальность не мешала ему продумывать детали.
— Ну хорошо. Допустим, мы всех уговорим. Но ведь на все требуется время. Посольства, свадьба, сбор армии — это не останется незамеченным. Варсаний немедленно обо всем узнает, и потом, на пути армии султана встанет восточная Фесалия с укрепленными городами и гарнизонами. У императора будет достаточно времени, чтобы вывести армию из котла или хотя бы занять и укрепить перевал. А может, к тому времени падет Ур, и тогда вообще все напрасно.
Эрторий кивнул, соглашаясь с логичностью аргументов.
— Все правильно, но…
Он немного помолчал, собираясь с мыслями.
— Для этого я вас и позвал. Не будет никаких пышных посольств и пустых договоров. Мы, братство Астарты, и мы сами выступим гарантом исполнения договора. Ни одного лишнего человека — только Хозрой, Муслим и Верховный совет братства в лице наших представителей.
Оба магистра постепенно проникались глобальностью замысла, но все еще были полны сомнений. Первым решился озвучить их Камол из Афры.
— В Сардогаде и в Ибере знают о нашем бедственном положении. Достаточно ли будет им наших гарантий, учитывая, что оба правителя люто ненавидят друг друга и взаимно не доверяют.
В глазах Великого магистра заплясали веселые искорки.
— Наши враги, сами того не подозревая, станут залогом нашей силы и возможностей. Вы думаете, Хозрой не знает, какую ментальную стражу постоянно держит вокруг себя император Константин, или, может, Муслим сомневается, от кого призван защищать орден Огнерожденного Митры? Они оба — и Хозрой, и Муслим — не имеют таких возможностей защиты, поэтому пока жив хотя бы один из нас, наше слово будет весомее любой стали.
Согласившись с доводами, Тирос все же не удержался от сомнений:
— Армия Ибера многочисленна, но плохо вооружена, немобильна и неспособна брать укрепленные города. Как она пройдет незамеченной через Фесалию?
Данациус вновь стал серьезен:
— Чтобы занять перевал, не нужна вся армия. А гвардия султана — это почти десять тысяч первоклассных всадников. Они как нож сквозь масло пройдут через восточную Фесалию. Не останавливаясь на осаду городов, гвардия достигнет перевала недели за три — примерно за то же времени весть о вторжении дойдет до ставки императора.
Он не смог удержаться от довольной усмешки.
— Много бы я дал, чтобы посмотреть в этот момент на лицо Варсания Сцинариона.
Хорошее настроение Эрторию испортило выражение лиц его сподвижников, все еще хранившее вопросительное напряжение. То, что их мучило, прозвучало в словах Тироса Иберийского:
— Ну хорошо. Предположим, все прошло гладко и армия империи разгромлена. Пойдем даже дальше. Предположим, Константин мертв. Что потом? Как нам поможет водворившийся хаос и тотальная резня все против всех?
— Никакой резни, никакого хаоса! — Великий магистр позволил себе нотку торжественности: — Сейчас я назову вам имя, на которое я решил сделать ставку. Иоанн Страви.
На недоуменное пожатие плеч, он ответил с непререкаемой уверенностью:
— Иоанн Страви, сын трагически погибшего Димитрия Корвина, троюродный племянник нынешнего императора Константина II. Вы спросите, почему он? Что мы о нем знаем? И я отвечу. До сегодняшнего дня — немногое, но, тем не менее, он привлек мое внимание, и я попросил Странника встретиться с ним.
Всплеск гнева, вырвавшийся из уст Тироса, прервал плавную речь магистра:
— Неужели ты все еще имеешь дело с этим выродком первородного зла?!
— Не наше дело судить других, если мы не хотим уподобиться Трибуналу церкви Огнерожденного.
Эрторий недовольно посмотрел на друга:
— Кем бы он ни был, свое дело он знает и, самое главное, никогда не ошибается. Судьба Иоанна на распутье и с этого момента в наших руках. Мы защитим его жизнь и посадим на престол, а он прекратит гонения, свернет Трибунал и укоротит руки церкви.
Камол отложил четки.
— Программа, прямо скажем, не простая. Пойдет ли за ним армия? Да и откуда такая уверенность, что после восхождения на трон он сделает все, о чем ты говорил?
— Моя уверенность стоит на выверенном расчете наших возможностей. Как только армия Ибера займет перевал и в императорском лагере начнется паническая неразбериха, мы совершим рокировку. Константин умрет, а Иоанна назовут императором. Этим я займусь сам — потенциал есть! Что делать с Муслимом, мы решим позже, но заставить его вернуть гвардию в Ибер и освободить проход, думаю, будет не трудно. После армия под спасительным предводительством Иоанна вернется домой, все останутся довольны, а на земле воцарится мир, в котором для нас будет место.
Магистр, сделав паузу, на миг задумался о чем-то, известном только ему, и продолжил:
— Что касается выполнения обещаний, то скажу честно: нарушить договор со Странником не решится никто, даже я бы трижды подумал.
Все молча согласились, что план разумен и осуществим, и все же Тирос не удержался от ворчания:
— Зря ты доверяешь магу, перешагнувшему за границу живого мира! У него может быть своя игра.
— Я никому не доверяю, но на сегодняшний день мы союзники. Орден и Трибунал гоняются за Странником не менее рьяно, чем за нами, и ради спокойной жизни он готов с нами сотрудничать. Я говорю только о сегодняшнем дне, а что будет завтра — завтра и увидим. Не все возможно просчитать, и я соглашусь с вами — риск очень велик. Но другого выхода у нас нет.
Брат Камол впервые отложил четки и поднял на магистра выразительный взгляд:
— Пока все выглядит убедительно. Насколько я понимаю, ты хочешь, чтобы мы взяли на себя согласие Хозроя и Муслима?
— Не совсем так. Самым слабым местом нашего плана остается Ур. Если город падет — все лишается смысла. — Тут Эрторий посмотрел на Тироса: — Я хочу, чтобы ты, брат, проник в осажденный город и не позволил ему сдаться. Город должен продержаться как минимум три месяца — за этот срок я надеюсь втянуть султана в войну.
Не получив ответа от Тироса, Великий Магистр не стал давить на него, дав время подумать, и вновь перевел свое внимание на Камола:
— Султана возьмешь на себя ты, брат Камол из Афры. Если вдруг мой прогноз не сбудется и этот бешеный пес захочет поменять правила, то обрати внимание на его старшего сына. Мне кажется, он слишком переживает, что засиделся в наследниках.
Пальцы Камола вернулись к четкам.
— Ситуация в Ибере для меня прозрачна. Думаю, долго уговаривать не придется — план султану понравится. Унизить Сардию и разгромить империю одновременно — такое даже в самых сладких снах ему не могло присниться. Двинусь в путь утром, и через три, максимум четыре недели ты получишь ответ Муслима. Посредником для твоего вхождения будет, как и прежде, мой помощник Никос.
Эрторий одобрительно кивнул на слова Камола и повернулся к Тиросу:
— Что ты ответишь, брат Тирос? Есть мысли, как удержать город?
— Я не был в Уре почти десять лет. Сейчас могу сказать только, что город хорошо укреплен, а жители его несговорчивы, с остальным разберусь по прибытию. Обещаю, Константин обломает зубы под стенами Ура.
— Хорошо, с утра отправляйтесь в путь. Брат Тирос, кого ты возьмешь посредником для контакта со мной?
На лицо Тироса Иберийского легла тень печали.
— Это сложно. Мой старый испытанный друг Фарго перед самым отъездом из Царского Города был схвачен Трибуналом. Кто-то донес, и это ест меня поедом, не давая покоя. Где-то вокруг меня ползает крыса. Сейчас со мной его сын Илларион — он хороший мальчик, но еще не испытан в настоящем деле. Придется использовать его — другой кандидатуры быстро не найти.
Великий магистр согласно кивнул:
— Пусть будет Илларион. Через три недели подготовьте мое вхождение — скоординируем наши действия.
Глава 9
Год 121 от первого явления Огнерожденного Митры первосвятителю Иллирию .
Долина Ур Нис
