Императоры иллюзий - Лукьяненко Сергей Васильевич (читать книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
Мне стало совсем не по себе. Нет, они не били детей, не запугивали, не насиловали девчонок постарше. Просто над ними, мучениками-добровольцами, вдруг стал витать веселый энтузиазм. «Мальчик, пропусти девочку вперед! Будь вежлив!», «Малыш, ты сам домой доберешься? Правда? Ну, иди…» Все были как обколотые, все. Рыжий толстяк, который рыдал по дороге и говорил, что у него самого двое детей и зря он согласился, студентик, что с утра не вылезал из сортира – нервный понос его прохватил. Все – пьяные. От крови, смерти, власти. А то, что власть над детьми, их сводило с ума еще больше. Тогда я понял – чем беззащитнее жертва, тем слаще это чувство. На их примере понял. Я-то начал убивать, еще когда сам был ходячей соплей…
– Кей, не надо. – Томми вдруг коснулся его плеча. – Перестань, не рассказывай. Тебе плохо от этого.
Дач смотрел на его руку долго и с удивлением. Потом покачал головой:
– Я закончу. Я снова пошел на выход, взял винтовку, стал ждать. Вышел мальчик лет восьми – и обернулся. Словно почувствовал что-то. Посмотрел на меня и сказал: «Не надо!»
– Так ты ему крикнул «Не смотри»?
– Хотел крикнуть… Парень, студентик, который вел мальчика по коридору, схватил его за плечи и закричал: «Стреляй щенка!»
– И ты…
– Выстрелил, – сухо сказал Кей.
– Все-таки ты дерьмо.
– Что-то подобное мне сказали в штабе. Правда, по другому поводу – когда я доложил, что после выполнения задания вся группа погибла в засаде. На проверки не было времени. Мне не поверили, но ничего выяснять не стали.
– И что, засада была?
– Из одного человека. А теперь иди и дай мне спокойно разобраться с бутылкой.
Пожав плечами, Томми вышел.
10
– Честно говоря, мне все равно, кого придется убить, – сказал Кей. Томми, не прекращая намазывать джемом тост, искоса посмотрел на него:
– А мне – нет.
– Понимаю. Но добраться до Ван Кертиса куда сложнее, чем до Императора. Так что можешь расслабиться.
Юноша хмыкнул, пожимая плечами. Спросил:
– А что, другого выхода нет?
– Видимо, нет. Алкарис посчитал планы твоего отца вполне реальными. Он действительно способен вывести часть людей в иные вселенные. Грею после этого конец, но и всей Империи – тоже. А еще алкарис считает, что Грея можно уничтожить.
– Верю. – Томми налил себе кофе. Посмотрел в широкое, на всю стену маленькой столовой, окно. На улице было пасмурно и тихо – Джиенах просыпался поздно.
– Если бы ты был Кертисом-старшим, то отказался бы от затеи с «Линией Грез» после смерти Грея?
– Я бы вообще ее не начинал. Свалил бы сразу. – Томми улыбнулся, на мгновение превращаясь в молодого человека с обложки журнала мод. – На фиг надо.
Дач помолчал. Томми, казалось, даже не помнил о их ночном разговоре. И сейчас его ничто не удивляло.
– Знаешь, ты иногда напоминаешь мне силикоидов. Спокойствием.
– Тогда уж клаконцев.
– Это ты зря. Они очень эмоциональны… просто их эмоции трудно понять.
– Тебе виднее. У тебя-то тоже реакции нестандартные.
Дач подавил желание влепить парню оплеуху. Слишком давно начался у них такой стиль общения, чтобы стоило его менять. Вначале он даже был рад – когда затаенный страх у мальчишки уступил место равнодушной иронии.
Потом стало поздно.
– Ты понимаешь, что я сказал?
– Что хочешь шлепнуть Императора. Но ты вроде всегда этого хотел.
– Теперь я перейду к делу.
– Будешь брать дворец штурмом?
– Нет. Через месяц – Преклонение Ниц.
Томми потянулся за салфеткой. Заметил:
– Императора, кажется, убивали раз пять. Хочешь быть шестым, забывшим об аТане?
– Я помню о нем всегда, мальчик. Это моя проблема, как ты когда-то сказал. Верно?
– Ага. – Томми поднялся. – Твой кофе остыл. Я пойду?
– Завтра мы вылетаем… на Таури или Эндорию – еще не знаю. Ты со мной?
– Конечно. Можно подключиться к игровой сети? Сегодня в виртуалке четвертьфинал «Властителей».
– Дьявол. – Кей встал, хватая Томми за руку. – Для тебя что, беготня по электронным лабиринтам важнее жизни?
– Одно другому не мешает.
– Томми, мы сейчас говорили о том, что даже в замысле карается смертью. Все, теперь мы смертники! Понимаешь? У нас нет шансов, абсолютно нет! Я просто не вижу для себя иного выхода, кроме как попытаться. Я всегда воевал за человечество, пусть оно меня не слишком-то и любило. Тебе встревать не обязательно, ты даже можешь вернуться к Кертису, он простит. Но ты соглашаешься сдохнуть и идешь махать мечом в несуществующем мире! Томми, что с тобой?
Юноша пожал плечами. Дач вдруг почувствовал себя старым, очень старым, впервые за прожитые полвека. Древним идиотом, умеющим убивать и разговаривать на языках чужих рас. И не понимающим единственного человека, пацана, вместе с которым собирается умереть.
– Дач, я просто люблю играть. Вот и все. Что мне теперь, сидеть и переживать, что нас шлепнет охрана Грея?
Томми смотрел на Кея, и на мгновение тот узнал в нем Артура. На какой-то миг они стали похожи не только внешне – мальчик, которого он вел на Грааль, и мальчик, убивший Кея на Каилисе.
– Иди, – Дач отпустил его руку, – воюй. Мне надо нанести пару визитов и обновить пропуск. Кстати, хочешь объясню, почему на орбитальных базах запрещено играть?
– Да.
– Как я говорил – потому что в любой игре можно победить.
– Ну и?.. – В голосе Томми вдруг дрогнула жалобная детская нотка.
– Что ты делаешь, когда тебя в игре сбивают или полосуют на кусочки?
– Перегружаюсь и иду по-новой.
– Вот именно. К этому быстро привыкаешь. Веришь, что смерть обратима…
– Она и так обратима.
– …и всегда можно начать заново. Вместо ярости остается азарт. Вместо ненависти – честолюбие. Вместо страха – обида. Ты можешь быть асом в лучшем пилотажном симуляторе, но грохнешь свой корабль на первой же посадке. Можешь быть снайпером лучше мршанцев, но не подстрелишь врага даже из интеллектуальника. Ни один профессионал не играет в игры.
– Значит, я любитель…
– На твоей майке, Томми, написано «Большая игра – Смерть!». Это не так. Большая игра – это жизнь. Скажи, что будет, если я войду с тобой в виртуалку, в этот ваш долбаный лабиринт с монстрами?
– Профессионалам запрещено, – быстро ответил Томми.
– Правильно. И не потому, что я займу первое место, – там слишком много непонятного для меня. Но игру вам испорчу. Я там стану жить. А жизнь такая грязная штука, что все скользкие огнедышащие монстры, о которых ты взахлеб рассказываешь по утрам, покажутся тебе милыми и добродушными. Иди играй. Но помни – не во всех играх побеждаешь… Черт, это в тебе, наверное, от Арти осталось. Бесконечный аТан. Но он-то понял в конце концов…
Кей вышел быстро, не дав Томми ответить.
Часть вторая
Ванда Каховски
1
– Беленной неведомо понятие добра и зла. Беря за точку отсчета мораль иных рас или даже различных социальных групп людей, мы получим результаты столь разные, что критерии будут утрачены полностью. Этично ли уничтожение слабых индивидуумов? Да, с точки зрения булрати или общества Кииты. Этично ли уничтожение потенциально разумных инопланетных видов? Да, с точки зрения всех рас, кроме Алкари и Псилона.
Мы встали перед проблемой общей морали с того момента, как человечество начало галактическую экспансию и утратило единство. Ни церковь Единой Воли – в силу своей синтетичности, ни власть Императора – в силу неизбежной гибкости правления не способны дать людям коллективные моральные ценности. Самым печальным является то, что любая попытка ввести в социум единую этическую систему явится причиной его развала, так как изменения в психологии жителей разных планет зашли слишком далеко…
Кей, откинувшись в кресле, слушал негромкий голос корабля. Хорошо поставленный и не несущий ни капли эмоций. Когда в рубку вошел Томми, он лишь мимоходом посмотрел на него.