Фулгрим: Палатинский Феникс - Рейнольдс Джош (мир бесплатных книг txt) 📗
Фулгрим поспешно выбросил эту мысль из головы. Раздумывать о неизбежности значило уступить ей, а такого примарх себе никогда не позволял.
Иногда ему снилась Проксима. Или Луна, или Юпитер. Битвы, участие в которых примарха могло бы что-то изменить. Под началом Фениксийца его сыны добились бы побед менее высокой ценой. Но подобные грезы были глупостью. Хуже того: углубляясь в прошлое, он рисковал подточить фундамент будущего. Лучше оставить минувшее в покое и заняться делом в настоящем.
Примарх включил встроенный гололит, и перед ним возник мерцающий шар «Двадцать восемь Один». Фулгрим установил в отсеке проектор, чтобы прямо в полете адаптировать планы сражений к меняющейся ситуации на поле боя. В погоне за идеалом следовало учитывать каждую мелочь.
Визас сиротливо и безмолвно висел в пустоте, сопровождаемый лишь одним постоянным естественным спутником. Во всей звездной системе только этот мир земного типа, окруженный лениво вращающимся плотным кольцом обломков, был пригоден для существования терранских жизненных форм. Изучая гололитическую схему ближнего космоса, Фениксиец обращался к инфопакетам, составленным эксплораторскими командами на первом этапе исследований.
Крупные комплексы по добыче железной руды, когда-то действовавшие в планетарном кольце, давно уже закрылись. В колониях на спутнике также велась выработка сырья, но их нормы извлечения упали заметно ниже средних значений — очевидно, в связи с уменьшением эффективности натурального хозяйства.
Континентальное правительство еще располагало маленькой флотилией древних межзвездных судов. Согласно отчетам эксплораторов, один из трех кораблей уже столетие находился в сухом доке, а два других лишь изредка отправлялись в рейсы с ветхого орбитального причала, перевозя на спутник заключенных и необходимые материалы.
Дотронувшись до гололита, Фулгрим сузил угол обзора. Визас выглядел крайне непривлекательно: даже с большого расстояния были заметны следы атомной войны, подобно шрамам тянущиеся по южному материку. Император не зря почти запретил применение такого оружия — зараженная радиацией планета становилась бесполезной для всех, кроме дронов Механикума.
Следующим касанием примарх вызвал запись слабых вокс-передач, идущих с поверхности мира. Им едва хватало мощности, чтобы пробиться через пояс обломков; очередной признак быстрого технологического упадка. Фениксиец убрал с гололита мерцающие синусоиды развертки.
— Энтропия в действии, — пробормотал он, возвращаясь к изучению планеты. — Кольцевой орбитальный причал полностью развалится через десять лет, а то и раньше. Колонии на спутнике окажутся изолированными. Одни вымрут за пару месяцев, другие будут бороться годами, но тоже погибнут. Незавидная судьба.
— Ее можно предотвратить, — заметила Пайк.
Фулгрим обернулся к Голконде, которая сидела рядом с ним, почти невидимая за страховочными фиксаторами.
— С большим трудом.
— Верно, — согласилась она. — Однако без труда, как известно… — Дотянувшись до гололита, посланница сменила точку обзора. — Континентальное правительство обладает некоторой стабильностью благодаря укоренившейся бюрократии и нескольким десятилетиям функционирования. Убери одну шестеренку — машина продолжит работу. Но чем больше частей ты удалишь, тем менее устойчивым станет механизм, и тем важнее будет наличие на рычаге управления твердой руки.
— Которой у них нет, — добавил Фрейзер.
Лорд-командующий Архитских Палатинов сидел напротив примарха и Пайк вместе с несколькими младшими офицерами. На гололит он смотрел так пристально, словно планировал штурм Визаса.
Фениксийцу подумалось, что в каком-то смысле этим занимаются они все.
— Сейчас нет, — подтвердила Голконда. — Раньше дополнительную тяжесть приняли бы на себя другие члены Властного Триумвирата. Четыре поколения назад Визасом руководили три континентальных губернатора и объединенное планетарное правительство. Теперь у них есть только наследный губернатор Пандион Четвертый. Жалкая личность, особенно по меркам автократов. — Главный итератор улыбнулась. — Предположу, что нам это на пользу.
Фулгрим кивнул. Властный Триумвират распался с большой кровью в ходе последнего цикла глобальных гражданских войн. Завершились они полномасштабным ядерным уничтожением южного материка и капитуляцией самого западного. Теперь из трех континентов значение имел лишь один, Халкидон. Что привело к этому — неосторожность или необходимость? Пожалуй, ответ неважен.
— И он вот так примет нас с распростертыми объятиями? — недоверчиво спросил Геродот. — Я еще не встречал захолустного тирана, который не полез бы в драку.
— Ну, вам не помешает узнать что-то новое, — бросила Пайк.
Фрейзер вспыхнул, но прикусил язык. О посланнице ходило множество слухов, и некоторые утверждали, что к ней прислушивается сам Император. Фениксиец знал правду: Голконда неофициально служила Сигиллиту. Малкадор следил за примархом, как и за всеми его братьями. Наблюдал, оценивал, словно бы выискивая способы присмирить их. Возможно, Фулгрим слишком скверно думал о нем, но пока эта идея подтверждалась.
Фениксиец не представлял, как отец мог доверять подобному созданию. Впрочем, мотивы Императора всегда казались чем-то вроде сыпучего песка: чем настойчивее ты пытался ухватить их, тем быстрее они утекали сквозь пальцы, и в конце рассуждений ты понимал меньше, чем в начале. Владыка Людей одновременно был далеким и неотлучно присутствующим — загадкой, неспособной упростить себя и уместиться в рамки представлений своих сынов.
Да и зачем бы ему так поступать? Император — само совершенство, воплощенный идеал. Если Фулгрим был фениксом, то Владыка Людей — огнем, дарующим перерождение. Он не станет принижать себя, чтобы соответствовать ожиданиям менее могучих существ. Значит, и его сынам необязательно так делать? Почему феникс должен доказывать свою состоятельность тем, кто беззащитен перед его когтями и клювом? Почему Просветитель должен объясняться перед несведущими?
Некоторые из его братьев считали подобное смирение необходимым. Примархи вели войны не ради себя, но во имя всего человечества. Однако оно снова и снова выказывало нестойкость, сгибаясь на любом ветру. Кемос гнил на корню, пока не попал в руки Фулгрима. Но родной мир никогда не будет принадлежать самому Фениксийцу, как и Визас. Какой же толк в садоводстве, если ты не можешь вкусить плодов своего труда?
Череду его угрюмых раздумий прервало сообщение с летной палубы.
— Десять секунд до захода на посадку, — протрещал вокс-динамик в отсеке голосом пилота.
Фулгрим выключил гололит. Корабль сейчас преодолевал кольцо обломков, и примарх слышал, как турбины «Огненной птицы» недовольно подвывают во время маневров уклонения.
Вздохнув, примарх разомкнул страховочные фиксаторы и поднялся. Палуба кренилась у него под ногами. По знаку господина Абдемон и другие воины последовали его примеру.
— Итак, сыны мои, мы на месте, — начал Фениксиец, легко перекрывая глухой рев двигателей. — Здесь начнется наш анабасис. Перед тем как мы приступим, выслушайте пару предостережений… Эти люди никогда не встречали легионеров. Видя их благоговение, вы можете почувствовать себя неуязвимыми, что совершенно неверно.
Он оглядел космодесантников.
— Вы полубоги, но даже полубоги не бессмертны. С другой стороны, учтите, что визасцы не догадываются о ваших истинных возможностях. — Сурово посмотрев на Кирия, Фулгрим погрозил ему пальцем: — Никаких дуэлей.
Лицо воина скрывал шлем, но он слегка дернул головой, показывая, что услышал примарха. Недавно Абдемон доложил Фулгриму о поединках Кирия с ручными убийцами Голконды. Какими бы ни были мотивы легионера, он вел себя неразумно.
Фениксиец удовлетворенно кивнул в ответ.
— Сыны мои, мы — Приносящие Огонь из древних легенд. Мы пришли, чтобы освободить народные массы из тьмы невежества. Ведите себя соответствующе.
Он повернулся к Пайк:
— Позволите ли сопровождать вас, главный итератор?
