Якудза - Силлов Дмитрий Олегович "sillov" (читать книги полностью .TXT) 📗

— Кто? Японка или Япония?

— И та и другая, япппона мать! — сплюнул в ведро Колян. — Это я здесь уже докумекал, что ей не я был нужен, а мои языки. Попользовалась — и сбагрила в куклы. Теперь небось с новым мужем развлекается. Который в русском хорошо сечет.

— В смысле попользовалась?

— Гайдзинов здешние девки любят, — вздохнул Колян. — Говорят, мол, раз в пять месяцев пять минут пятью сантиметрами их не устраивает. Но гайдзин один хрен остается гайдзином. Даже если у него тех сантиметров впятеро больше.

— И чего дальше?

— Да ничего хорошего.

Колян смочил полотенце водой из кувшина и принялся сосредоточенно тереть практически чистый пол. Видно было, что парень по-новому переживает свою трагедию.

— Ну пожили вместе несколько месяцев, — выдавил Колян. — А потом на мой день рождения она мне поднесла чашечку сакэ. Дальше ничего не помню. Очнулся здесь. Смотрю — мужик с резиновой мордой подходит и вещает, мол, ты, пацан, теперь не человек, а нингё, то есть кукла. И жисть теперь твоя будет кукольная. Я за нитку дернул — ты побежал туда, куда мне надо. Понял?

— Ну а ты?

— Ну я его послал…

Колян бросил в ведро последнее изгвазданное полотенце.

— И что?

— И ни хрена, — буркнул Колян. — В общем, как я понял, тебе он то же самое сказал?

— Ну…

— Понятно, что «ну». Ясно, что ты его тоже послал. И вот результат. Скажи спасибо, что он разбавленным ядом плюнул. А мог и настоящим. Или что похуже учудить. Короче, мой тебе совет: не рыпайся, делай что скажут — и будешь жить относительно нормально.

— Относительно кого? — криво усмехнулся Виктор.

— Хотя бы относительно китайцев, — серьезно сказал Колян, присаживаясь на край Викторового матраса и метко швыряя в ведро перчатки. — И корейцев. Здешнему начальству в этой Школе нужны люди, хорошо говорящие по-русски. Видать, в Россию своих учеников отправлять собираются. И потому я, то есть теперь мы — можем за свою шкуру особо не беспокоиться. Ну пнут там для вида, так это пережить можно. Ну подтянут пару-тройку раз в неделю на несколько часов япошек русскому мату поучить. Правда вот, хозработы всякие достают, конечно, зато всегда при кухне, относительно в тепле и никто тебе от не фига делать ребро из бочины не выдернет и башку не срубит.

— А что, был бы китайцем — срубили бы?

— Их сюда пачками возят, — хмуро сказал Колян. — Сам увидишь.

— А зачем?

— Тренируются, — скривился Колян. — И они, и мы — нингё. Только нам повезло больше.

— Нин…гё?

Колян кивнул.

— Кукла в переводе. Для отработки искусства гашения обликов.

— Искусства чего делать? — не понял Виктор.

— Убивать, — вздохнул собеседник Виктора. — Все это, — Колян обвел взглядом стены, большинство из которых представляли собой просто перекрещенные реечки, затянутые то ли тонкой тканью, то ли толстой полупрозрачной бумагой, очень неважно пропускавшей настырные лучи рассветного солнца, — Школа очень серьезного клана якудзы Сумиёси-кай.

— А… разве это не школа ниндзюцу? — в некотором замешательстве спросил Виктор.

— Да как тебе сказать, — пожал плечами Колян. — Тут без стакана не разберешься. Хочешь расскажу?

— Давай.

— Ну, типа, вроде как в семнадцатом веке крутого ниндзю Хаттори Хандзо из провинции Ига за то, что он спас от смерти во время мятежа сёгуна Токугаву Иэясу, удостоили самурайского звания. И стал он начальником разведслужбы и тайной полиции. С того времени два основных клана ниндзя — Ига и Кога — пошли разными путями.

Ниндзя из Ига стали работать на правительство и со временем на сытой правительственной службе серьезно подрастеряли свои навыки. А ниндзя из Кога, наоборот, ушли в подполье — ну, типа организованной преступностью занялись. Продолжали совершенствовать свое искусство и вскоре основали организацию Якудза. И хотя открытого противоборства между двумя кланами никогда не было, они потихоньку на протяжении нескольких веков ставили друг другу нехилые палки в колеса. Ига считали себя самураями, типа, у нас предки знатные да уважаемые, а вы, мол, никто. А Кога их считали предателями.

В девятнадцатом веке после революции Мэйдзи оба клана вынуждены были соединиться: для завоевания международного рынка и новых территорий Ига нужны были утраченные навыки профессиональных убийц и шпионов, а Кога были необходимы связи в правительстве. Названия их тоже поменялись. Клан Ига стал называться Ямагути-гуми. Типа, в переводе «драконы, охраняющие вход в гору».

— Почему в гору?

— Ну, наверно, потому, что провинция Ига — это сплошные горы, там сам черт ногу сломит. Ниндзя в тех горах от века прятались. Небось потому в своё время и наловчились народ мочить, что им тренироваться никто не мешал — ни князья, ни правительство, ни их разборки. Или еще один вариант, откуда «горное» название появилось — в сороковых годах каратист был беспредельный, Ямагути Гогэн, большая шишка в Якудзе. Может, от него пошло, мол, «драконы Ямагути». Фиг их поймет, японцев, у них на каждое слово по десять значений.

— А Кога?

— Кога… Кога стали называться Сумиёси-кай. Типа, «общество морского бога Сумиёси».

— Почему морского? — спросил Виктор.

— К Кога в Средние века много пиратов вако перебегало, которые во Внутреннем море промышляли. Как им правительство по шапке надает — так они сразу в ниндзя.

— Понятно, — протянул Виктор. — Стало быть, две Якудзы получается.

— Да нет, — покачал головой Колян. — Войны, взаимовыгодное сотрудничество и поражение Японии в последней войне как бы укрепили видимые связи между кланами, вместе составляющие теперь одну организацию — Якудза. Но за кулисами конфликт все равно был, есть и будет.

— Однако, — потер лоб Виктор. — Стало быть, как я понимаю, это Школа клана Кога? То есть как его… Сумиёси-кай?

Он кивнул на хлипкие с виду стены дома.

— Да какая это Школа, — фыркнул Колян. — Это так, старое додзё, в котором ниндзя в Средние века тренировались. Его по доскам разобрали и сюда перевезли. Настоящая Школа там.

Колян ткнул пальцем в пол.

— То есть? — не понял Виктор. — В подвале, что ли?

— Под землей, — сказал Колян. — Японцы после войны под давлением оккупационных сил американцев приняли конституцию, согласно которой им любая милитаристская возня строго воспрещается. Так они Школу ниндзя под землю упрятали. Японцы без войны — не японцы. К тому же со свободными территориями у них, мягко говоря, неважно. Вот и растут вглубь. А сюда наверх бойцы раз в неделю наведываются, тренируются на дедовских макиварах, жрут, спят, типа, духом древних воинов пропитываются.

— Ну а если накроет кто всё это хозяйство? — изумился Виктор.

— Кто накроет? — хмыкнул Колян. — Официально вся территория Школы — частная собственность уважаемого бизнесмена, имеющего обширные связи в правительстве. И в то же время этот бизнесмен — дзёнин. То есть глава клана ниндзя.

— Стало быть, эта школа готовит правительственных агентов?

— Тоже не все так просто, — сказал Колян. — Никогда не поймешь, то ли они на правительство горбатятся, то ли на себя, то ли еще на кого. Я ж тебе говорю — трёхнутая страна. Движение левостороннее, чаевые халдею дашь — считай, врага нажил, оскорбил незнамо как. Такси ловить соберешься, так красный глаз — свободно, зеленый — занято. Даже в туалете на толчке сидеть надо мордой к стене. Кстати, выйдешь прогуляться — обрати внимание. Вместо конька на крыше дома — рыба, которая стоит раком, причем задницей к тебе. По мне, так наглядный символ того, что у них тут все через задницу.

— А может, это у них правильно, а у нас через задницу? — задумчиво предположил Виктор.

Колян открыл рот и слегка подвис.

— Кстати, а откуда ты все это знаешь? — спросил Виктор. — Ига, Кога, кто самурай, а кто не пойми кто?

Колян закрыл рот и помотал головой.

— Ну ты сказал… У нас через задницу, а у них — правильно… Хотя… ты о чем?

— Откуда ты все про всех здесь знаешь? — повторил вопрос Виктор. — И говоришь обо всем этом свободно. Это ж типа тайна… наверно.