Вавилонская башня - Разумовский Феликс (книги онлайн полные версии .txt) 📗
Секунду санитар стоял неподвижно, потом обречённо вздохнул и три раза подряд нажал на кнопку звонка. Им повезло. Скоро внутри шаркнул по полу утеплитель второй двери, и грубый мужской голос спросил из-за железной преграды:
– Кто?
– Кручёный, это я, Санитар.
Снова шорохи, кто-то посмотрел в глазок, потом загрохотали «сейфовые» запоры, и на пороге возник огромного роста усатый россиянин в тельняшке.
Но грозно выситься там ему довелось только мгновение – Скудин был настроен бескомпромиссно, и потому уже в следующую секунду Валечка получил весьма болезненный удар подъёмом ноги в пах. Ещё через секунду в раскрывшийся от боли рот глубоко всунулся невкусный пистолетный ствол. В итоге бандит оказался плотно прижат к двери в ванную, из-за которой раздавалось журчание воды.
– Кто?.. – Скудин повёл подбородком в сторону льющихся струй и опустил пистолет к яремной впадине собеседника. Канавкин располагался у него за правым плечом, под надёжной опекой Собакина.
– Л-лилька… П-подруга…
И совершенно напрасно кое-кто говорит, будто у физически сильных людей плохо с соображением.
Кручёному, например, достаточно было только один раз взглянуть полковнику в серые немигающие глаза, чтобы сделать совершенно правильный вывод о глобальном характере грядущих неприятностей. А Кудеяр, выразительно посмотрев на татуированные руки хозяина квартиры, негромко произнёс:
– Дышать будешь, как я скажу… Давай в комнату.
Никаких угроз он присовокуплять не стал: без надобности. Он сам с головы до ног был угрозой. Усадив Кручёного с Санитаром на низкий кожаный диван, с которого сразу на нога и не поднимешься, Скудин со стволом наготове присел на краешек стола. Собакин страховал, и Иван поймал себя на том, что полностью ему доверяет.
Комната была обставлена с претензией на постперестроечную роскошь. Её обитателям ещё бы да вкус! Загибавшаяся буквой «Г» высоченная стенка, изготовленная из массива, была траурно-чёрного цвета. Надо полагать, изначально имелась в виду благородная строгость, но в сочетании с красно-коричневым подвесным потолком и фиолетовым паласом создавалась атмосфера средненького больничного морга, его офисной части, где заказывают автобусы и выбирают гробы. Разница была только в том, что вместо обтянутых крепом деревянных крышек стену украшал огромный экран проекционного «Пионера».
Он цветисто радовал хозяйский глаз фантастическим мультфильмом, главных героинь которого звали Трахуля и Оргазма. «Тьфу», – целомудренно отвернулся Собакин. В это время дверь ванной хлопнула, послышалось шлёпанье босых ног по плиточному подогретому полу, и в комнату вошла частично задрапированная махровым полотенцем красавица Лилька.
Нервы у неё оказались завидные. А может, сказывалась привычка к разного рода неожиданностям. Ну что, спрашивается, сделают с бедной девушкой эти двое легавых? Чем запугают?..
– Да тут делегация целая. – Лилька упала в кресло и, рискованно положив ногу на ногу, игриво взглянула на Скудина: – А кроме шпалера, может, ещё что покажешь?
– Умри, дура. – Кручёный коротко показал, что он сделает с подругой жизни чуть позже, а полковник подтвердил:
– Обязательно покажу. – И продемонстрировал свой фээсбэшный документ, чтобы тут же поинтересоваться: – Где перстень, подаренный Канавкиным?
– А он мне разве дарил чего-нибудь? – Лилька профессионально изобразила удивление пополам с негодованием, пренебрежительно глянув при этом на Санитара. – Даже если он из всех мужиков единственный с яйцами останется, так и то мне его не надо будет, я Валечку своего люблю…
В доказательство она выбралась из кресла и, теряя полотенце, попыталась усесться Кручёному на колени.
– Отлезь, сука! – Рассвирепев, тот смахнул её локтем и повернулся почему-то к Собакину: – Я тогда сразу врубился, что за гайку эту Санитар её харил!
– Харил?! – От незаслуженной обиды Лилька пустила слезу и… разразилась потоком инсинуаций в адрес мужской доблести Канавкина.
Валечка Кручёный из её речи сделал тот вывод, что упомянутая доблесть была исследована ею на практике. Как ни странно, это подействовало на него эффективней любого допроса с пристрастием, который мог – и, в общем-то, собирался – учинить ему Скудин.
– Начальник, ту гайку я залысил на катране у Леньки Рябого, катали тогда без кляуз, мне не попёрло, остался я в замазке, проигрался в хлам. А перстенёк отломился Арсену, есть там исполнитель фартовый, из зверей…
– И далеко этот Рябой живёт?
Кручёный кивнул на окно:
– Да вон, отсюда дом виден…
– Одевайся, – последовал приказ.
– Ты за кого меня держишь, начальник? – Валечка начал привставать с дивана, играя желваком плохо бритой скулы. – Хавиру мне спалить западло, никогда сукадлой не был.
– А мне этот ваш катран до лампочки, пусть им участковый заморочивается. – Скудин внезапно улыбнулся, но глаза в улыбке участия не принимали, и, может, поэтому Кручёный поверил ему. – Не переживай, в стукачах ходить не будешь. Шевелись…
Валечка молча повиновался, неким уголком души радуясь, что до конца отстаивать принципы не пришлось. Он был человеком бывалым и мог определить, когда встречал хищника гораздо опаснее и страшнее себя.
Дом, где располагался катран, был действительно в пяти минутах ходьбы. Поднявшись вслед за провожатым по загаженной лестнице на четвёртый этаж, Скудин приказал:
– Давай.
Кручёный медленно подошёл к обшарпанной, неприметной двери… Палец дважды нажал на кнопку, и электронный звонок отозвался заранее оговорённой мелодией – «Сулико», давая знать, что пришли свои.
– Кто там? – Голос человека, стоявшего за входной дверью, все-таки прозвучал напряжённо.
– Талан на майдан, Ленечка.
Ситуация почти повторилась. Щёлкнули замочные ригели, и Ленечка получил мощный спрямлённый боковой в челюсть. После подобного удара, нанесённого неожиданно, потерпевший обычно не помнит случившегося. Кручёный невольно вздрогнул, утрачивая последние иллюзии по поводу того, чтобы справиться с полковником в рукопашной. А Кудеяр бережно уложил безвольное тело на пол прихожей, внимательно прислушался к голосам, раздававшимся из глубины квартиры, и легко подтолкнул Валечку к занавесям из вьетнамской соломки, закрывавшим проход в комнату:
