"Фантастика 2024-83". Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич (читать книги бесплатно полностью без регистрации .TXT, .FB2) 📗
— Да-да! Оружие, — распалялся все больше ученый. — Это понятно. Но электротехника! Совершенно, исключительно иная стезя!
— Ой, да перестаньте вы, Павел Николаевич. Что такого-то? Сел, поразмыслил, да и начертил, в силу невеликих своих талантов, то, как себе это вижу. У нас города утопают во тьме. Освещение, посредством электричества — это не просто необходимо! Это нужно было еще вчера! А вы со своими угольными стержнями играетесь. Как вы представляете их устанавливать на столбы?
— Ну стеклянная колба и тут стала бы решением.
Мне оставалось лишь развести руками. Вот уж чего и представить себе не мог, что один из светлейших умов Отечества, окажется этаким… твердолобым.
— Сможете сделать лучше и надежнее, честь вам и хвала. Премия от державы, международное признание и привилегия на производство осветительных приборов вашего изобретения.
— Мы охотно продолжим опыты со свечей вашего изобретения, — торопливо выговорил Чиколев. Нам славы не нужно. Мы ради победы света над тьмой. Ваше высокопревосходительство.
— Ну что вы, милейший, — улыбнулся я. — Мне тоже эта слава в известности не добавит. Меня, знаете ли, и без того, всюду узнают. Да и может ли считаться изобретением неряшливый рисунок? Нет-нет. Доведите дело до конца, и честно говорите всем, чего достигли. Это одно из тех изобретений, которые преступно хранить в секрете. Электрический свет должен стать мировым достоянием! И никак иначе!
— Мы приложим все усилия, — слегка поклонился Ладыгин. Я заметил, что не пользуюсь у этого человека очень уж большим уважением. К тому же Чиколеву, не оставившему в веках свое имя, тот относился не в пример уважительнее.
— У меня одно лишь пожелание к вам, господа. После того, как лампа станет работать так, как задумывалась, займитесь усилением сигнала.
— Чем, позвольте? — удивился Ладыгин.
— Усилителем электрического сигнала. Вы телефон видели? Слышали, каким кажется тихим голос абонента на том конце провода? Я же хотел бы, чтоб была возможность голос человека сделать слышимым всем вокруг. Громко! Понимаете?
— Для чего же?
— А вы, Александр Николаевич, представьте: на всех площадях в наших, русских городах, установлены этакие, подобные фонарным, столбы. А с них, через специальные устройства, передаются новости, поются песни, и делаются объявления. Мне, отечеству, империи требуется средство массовой информации. И раз мы не в силах сей же час обучить грамоте все миллионы наших соотечественников, то вполне в состоянии, обратиться к ним посредством новейших изобретений в электротехнике.
— А вы… А вы, ваше высокопревосходительство, оказывается — мечтатель, — вскинул брови Яблочков. — Вот уж удивительное открытие!
— Конечно, — со всей серьезностью, согласился я. — Как же иначе? Разве кто-то иной, не умеющий мечтать, выстроит металлургический комбинат в глухом углу Сибири? Или паровозные мастерские? Затеет возведение самой протяженной в мире железной дороги? Да! Я мечтатель! А вы? Разве вы не такие? На кой черт вы пошли в изобретатели, коли не мечтаете?
— Нет-нет, ваше высокопревосходительство, — взмахнул руками Яблочков. — Мы тоже. Конечно же, мы тоже мечтатели. Тем удивительнее найти это в вас.
— Этого станет мало, — в глубокой задумчивости, выговорил Ладыгин. — Мало уметь усиливать сигнал. Нужно же еще будет как-то его передавать. Колебать воздух посредством электрического сигнала.
— Ну это-то, милейший, совсем просто, — улыбнулся. — Сейчас же начертаю вам новые каракули.
Только тот, кто в юности собаку съел на добыче магнитов из динамиков, знает их устройство назубок. Нарисовал. Стрелочками показал, где что. Даже пространственную раму, на которой держится картонная мембрана, изобразил. Я, конечно, не художник. Но тот, кто в студенческую пору начертит пару курсовых, способен все что угодно узнаваемо изобразить.
И вообще. Я вице-канцлер империи. Я так вижу!
— Это тоже здравый смысл подсказал? — немного саркастично процедил Яблочков.
— Естественно, — криво усмехнулся я. — Очень рекомендую им почаще пользоваться. Очень, знаете ли, полезно. И для мозга — тоже.
— Что значит, «для мозга»? — пыхнул раздражением изобретатель. Я что-то уже сомневаться начал, что этот «человек из учебника» в состоянии нечто полезное изобрести. Слишком уж он… душный. Ученые вообще все не от мира сего. Взять того же Жуковского, перепроверяющего все по три раза. Даже таблицу умножения, едрешкин корень! Или хулигана Можайского. А Барановский мой? Создатель современнейшего артиллерийского вооружении. Из него же идеи, как вода из сита сыплются. Знай только подбирай, да реализуй. И все они — горят! Пышут энтузиазмом. Готовы голыми руками горы по-сворачивать.
А эти трое — как снулые рыбы. Не тяти, ни мамы. Сидели у меня, как на допросе в Гестапо. Будто бы я их к чему-то принуждал.
— Нет, — решился я. — Это для вас будет уже слишком. У меня есть опытовая лаборатория при заводе Сименсов. К ним обращусь. Доведите до ума лампочку, и все на этом.
— Но, вы задали интереснейшую инженерную задачу… — начал что-то лепетать Ладыгин.
— До встречи, господа, — перебил я того. — Более вас не задерживаю.
Троица почти синхронно поднялась с места, и более не сказав ни слова, покинула мой кабинет. А я вздохнул полной грудью. Будто бы, с их уходом, даже воздуха в помещении стало больше.
И была у меня уверенность, что если я кого из этих троих и увижу вновь, так это Чиколева. Мне показалось, но он больше всего был заинтересован в каракульных чертежах. Может он и не гений, но мне, для реализации этих простейших вещей, семи пядей во лбу и не требовалось. Крепкий, грамотный инженер — да. Капризная институтка, мнящая себя величайшим ученым тысячелетия — нет.
Испортили мне только настроение. Да еще в день перед Рождеством!
Эти трое, да еще англичане. Из-за моря донеслись тоже не особенно позитивные известия. Премьер-министр Великобритании Бенджамин Дизраэли купил-таки Суэцкий канал. О том, что египетский хедив вот-вот выставит свою долю акций канала на продажу, знали, наверное, все на свете. Это пока в САСШ громыхала гражданская война, и из-за океана в Европу не везли дешевый хлеб и хлопок, Египет был, что называется — на коне. А вот потом, когда поставки возобновились, хедиву стало плохо. И единственное, имевшееся у правителя страны такого, что могло бы заинтересовать другие державы — это стратегический канал. Прямой путь из Европы в Индийский океан! Страна, которая станет контролировать канал, станет доминировать в том регионе. И это неоспоримо.
Англичане же, ввязавшись в войну, едва не лишились возможности.
Французы сразу отказались. У них война в полный рост. Им приходится больше думать о насущном, чем о грядущих перспективах. Париж, может быть, и рассмотрел бы вопрос, кабы не цена. Египтянин хотел за свой пакет четыре миллиона фунтов. А это действительно много. В рублях — почти сорок миллионов.
Да и в принципе, сложившееся на тот момент положение вещей всех устраивало. Контрольный пакет акционерного общества пребывал в руках хедива. А тот точно не станет строить торговую империю. Не по чину.
А вот Дизраэли заинтересовался. Переговорил с руководителями Банка Англии, но те отказали ему в займе: парламент находился на каникулах, а закон запрещает Банку Англии предоставлять займы в перерывах между парламентскими сессиями, не говоря уже о том, что такой большой заем они не смогли бы выдать сразу, не подвергнув потрясению лондонскую биржу. Тогда Дизраэли попросил аудиенции у королевы, потом созвал заседание совета министров и получил полномочия просить заем у Ротшильдов. Когда посланец премьер-министра приходит к Лайонелу Ротшильду, тот лакомится мускатным виноградом. Посланец говорит, что английское правительство очень хотело бы получить завтра к утру взаймы 4 миллиона фунтов. Лайонел выплевывает косточки и отвечает: «Ну что ж, получит». Двумя днями позже лондонская «Таймс» сообщила, что банкирский дом Ротшильдов перевел на счет египетского хедива 4 миллиона фунтов и тем самым дал возможность приобрести 177 тысяч акций. И вот уже Дизраэли отправляет королеве Виктории письмо: «Он Ваш, мадам! Ваш! Мы переиграли французское правительство!»
