Москва - Круз Андрей "El Rojo" (онлайн книга без TXT) 📗
— Вика, клин под дверь.
— Есть, — вполне по-уставному ответила она, опускаясь на колено.
Деревянный клинышек, вбитый под закрытую дверь, застопорил её — это наша дополнительная предосторожность от преследования.
— На позиции, — послышался доклад Сергеича по радио. — Обстановка спокойная, угроз не наблюдаем.
— Принял. Ждите.
Связь, кстати, так себе, может и вообще пропасть, потому что экранов и стен хватает. Ладно, надо двигать.
— Лёха, Вика, прикрываете, — тихо сказал я и, вскинув ружьё, пошёл в сторону лестницы, видневшейся в конце коридора.
Самое мерзкое — двери с двух сторон. Мы же в офисе, не где-нибудь, и темнота при этом полная, лишь через пару приоткрытых дверей пучки тусклых лучей вываливаются, рассекая темноту. Ну и наши фонари, что под стволами, забегали лучами по стенам, замельтешили жёлтыми пятнами.
Слушать и нюхать, слушать и нюхать. Даже нюхать больше, «спящего» мертвяка не услышишь, гадину такую. Хотя со своим шумом мы уже должны были их всех разбудить. Но откуда-то всё же пахнет, верно? Мы люди уже опытные, не перепутаем с каким другим дерьмом, на всю жизнь вперёд, сколько бы её ни осталось, нанюхались.
Опять же выбор: пытаться открывать двери, чтобы свет появился, или, наоборот, сразу заклинивать, чтобы оттуда ничего не выскочило? Заранее думали и так ни до чего не додумались, решили, что «по обстановке». А что у нас за обстановка? А хрен её знает. Обстановка как обстановка, темно так, страшновато. Всё время кажется, что на голову что-то свалится, не знаю почему. Дурацкое чувство.
— Давайте по клинышку под закрытые двери, — принял я какое-то решение.
Клиньев мы много запасли, у меня ими целый подсумок для пулемётной «банки» набит, до самого верху. И у остальных примерно столько же. Большой с Викой взялись их забивать, мы с Лёхой замерли, с ружьями, направленными в разные стороны. Стук двух молотков разнёсся далеко по коридору, даванул на нервную систему. Пытаюсь понять при этом — почему стараюсь говорить шёпотом, когда от нас столько грохота? Никак самому себе не могу объяснить, но при этом и нормально разговаривать не получается.
Пока возились с клиньями, я до первой открытой двери дошёл, заглянул в неё аккуратно. Тут чья-то приёмная была, стол секретарский с компьютером стоит, по полу в беспорядке бумаги разбросаны. На стене, на белой водоэмульсионке, след окровавленной ладони, бурый, смазанный. Тут, значит, не всё так просто было… и ковровое покрытие чем-то тёмным пропитано. Как хотите, но уверен — есть мертвяки в здании.
Прошёл в приёмную дальше, попробовал дверь в кабинет начальника — она распахнулась легко и беззвучно. А заглядывать не стал, прикрыл обратно и тоже клин забил. Так спокойней. Зачем голову в каждую дырку совать, если можно эту дырку просто запечатать. Живых в здании точно нет, они бы уже давно на шум среагировали.
Снова закрытые двери, снова клинья. Медленно идём, зато обратно будет легче, всё же угрожающих направлений меньше. А пока вот так, нагибаясь на каждом шагу и всё время оглядываясь. А потом попался первый зомби, как раз в следующей открытой комнате, уставленной офисными столами. Из-за стука молотков по клиньям я его шагов не услышал, и он вывалился почти на меня, когда до этой самой двери оставалось два шага всего — маленький толстенький гнилой человечек с обвисшим лицом и мутным взглядом исподлобья, в рваном костюме, однако даже с галстуком на шее. Он был медленным, даже не «живчиком», и, судя по неизмазанной в крови морде, ему даже подкормиться пока не удавалось.
Он напоролся мордой почти что на ствол «Сайги», и мне осталось только нажать спуск. Грохнуло, сверкнуло, его опрокинуло назад, на стену, по которой он и сполз, пачкая её слизью и какими-то ошмётками из разваленного черепа. Жутко завоняло, словно давно лежавший и хорошо вздувшийся пакет с протухшим мясом вскрыли. Лёха выматерился. Вика изобразила нечто рвотное, схватив себя за горло.
Дошли до лестницы, пошарились лучами по пролётам вверх и вниз, но ничего подозрительного не заметили. Теперь нам пройти ещё этаж, а после него — в полуподвал. Там серверы, там ящики, в которых хранятся оптические диски. И назад, вызывать машины для эвакуации.
Проверил связь, но её уже не было. Не слышно здесь. Гадство, теперь сами по себе. И ничем ведь этим самим себе не поможешь, тут застройка плотная, стены толстые, и машины ближе не разместишь — нет места.
Шаги на лестнице сразу стали гулкими, снова с эхом. Эхо вообще некстати, можно и чьи-то ещё шаги из-за него пропустить. Странно, как много сопутствующих звуков рождает каждый шум в мёртвой тишине. Она и вправду здесь мёртвая — ни единого звука, если замереть, и мертвецами пованивает. Как ещё назовёшь?
Первый этаж, на него с лестницы дверь с замком ведёт. Прямо за ней стоит мёртвая тётка, прислушивается и глазами ворочает. При виде нас не бросается вперёд, что было бы привычно, а довольно шустро отскакивает назад, скрываясь с глаз. Мы замираем, уставив в дверь лучи фонарей. Замерли. Тишина. Ни шагов, ни возни с той стороны.
— Всем стоять, — сказал я, делая осторожный шаг вниз по лестнице.
Если так тихо, то она просто укрылась, но никуда не ушла, я бы услышал. И вонь… кстати, вонь не такая уж и сильная, как будто мертвяк не близко, а вовсе даже далеко. Странно. Это плохо вообще-то, я уже привык по этой самой вони ориентироваться. Топ-топ вниз по ступенькам, луч фонаря на открытой двери, слегка колышется в такт шагам, вверх-вниз, влево-вправо. И где она, зараза такая?
Следом за мной понемногу Лёха спускаться начал. Нарушение приказа, но Лёха толковый, он поодаль, для подстраховки только. Ну и где она? Вот я уже на лестничной площадке, дверь прямо передо мной.
Кинулась мёртвая тварь невероятно быстро, пригнувшись, тенью, вытянув руки с согнутыми крючками пальцами. Выстрелить я успел дважды, мимо и куда-то там по спине вскользь, тоже мимо, в общем, только по ушам себе, как кувалдой. Мёртвые руки вцепились в разгрузку, меня сшибло с ног, бросив на перила, и затем мы с вцепившейся тварью свалились на мраморный пол, шлем громко стукнул краем о полированный камень, висящий на ремне дробовик оказался зажатым между нами. Свет фонарей скрестился на нас, и прямо мне в глаза уставились её буркала, мёртвые и жуткие. И в этот момент я понял, что она грызёт мою руку. Рукав. Рукав мотоциклетной куртки из толстой кожи со вставленным внутри пластиковым щитком. Грызёт, вцепившись в эту руку своими гнилыми ладонями, пальцами с обломанными и вырванными ногтями.
Я не знаю, что я испытал на самом деле — страх, панику или, наоборот, дикий восторг из-за того, что на мне эта непробиваемая и непрокусываемая куртка. Мысль о том, что эта толстая кожа меня спасла, взорвалась в мозгу фейерверком, ярким и праздничным. Эта тварь, успевшая начать изменяться, прокусила бы любую «горку». А я не помню даже, как успел выставить левую руку… но моя правая уже тащила из кобуры рукоятку ПБ.
Краем глаза я увидел, как Лёха одним прыжком перемахнул оставшиеся ступеньки лестницы и в ту же секунду столкнулся с чем-то тёмным, метнувшимся из дверного проёма, выматерился испуганно, что-то с тяжёлым звоном ударило о стену, пробежал Большой, на площадке становилось тесно.
Тварь, навалившаяся на меня, сжимала зубы всё сильнее и сильнее, мертвячья вонь лезла в ноздри, дикие, безумные, мёртвые глаза словно высасывали из меня душу, а вместе с ней и храбрость, её ноги елозили по мне в попытке найти опору, и я никак не мог вытащить пистолет.
Послышался тяжкий удар, тёмное тело, вцепившееся в Лёху, пролетело мимо нас, борющихся на полу, со стуком врезалось в дверь, распахнув её и ввалившись обратно в коридор, что-то металлическое со звоном катилось по полу…
Стрелять мне не пришлось — мёртвую женщину сбило с меня тяжким пинком, она откатилась в сторону, ловко извернувшись и успев вскочить на четвереньки, но в ту же секунду лестничная площадка осветилась вспышкой, грохнуло, и её мозги разбросало по всему полу. А затем ещё три частых выстрела из двух ружей, по второму мертвяку, пытавшемуся подняться с пола. Запах горелого пороха перебил вонь мёртвой плоти, в глазах замельтешило зелёными кругами от вспышек.
