Белое солнце пустыни 70 лет спустя (СИ) - Рулев Александр (электронная книга .txt) 📗
-Я же говорил, он далеко.
-Ну так тогда, зачем я тебе сдался?
-Так, на всякий случай…
-На какой такой случай? Кто здесь может появиться. Ближайший населенный пункт в пятнадцати километрах.
-Да нет, я не про местных. Они Хана очень уважали и никто из них сюда не сунется. А вот бандиты разные.
-Расумов сказал, что два дня нужно посторожить. Я думаю, что за два дня с вами ничего не случиться. А там, глядишь, и Расумов подкатит. У вас жратвы хватит?
-Да… есть в кузове у меня целый мешок, к тому же у сторожа, наверняка, что-нибудь есть.
-Ну так, Санек, я за тебя рад. По крайней мере, голодным ты не останешься. А мне, извини, пора.
Сухов стал собираться.
Когда он проходил мимо большой комнаты, где устроились девушки, дверь в нее распахнулась, и на него уставилась одна из девиц. Та самая славяночка с характером. Она проводила его каким-то загадочным взглядом. Федор так и не понял, что выражал этот взгляд.
Федор ее не мог избавиться от ощущения, что это все нереально. И воспринимал девушек так же. Он только хотел побыстрее смыться, чтобы не почувствовать ответственности. Ведь он прекрасно знал, что его легко уговорить помочь кому-то или подбить на какое-нибудь дело, которое еще минуту назад было ему искренне безразлично. Последнее время он даже стал бояться помогать людям, потому что постоянно вляпывался в разные истории. Конечно, можно было бы остаться и подкатить шары к одной из этих дам, но сейчас Федора это не настолько сильно интересовало. Не особо он соскучился по женскому полу. Совсем недавно у него была медсестричка из больницы. Правда, она была постарше его лет на восемь, но это не суть. Главное, что была. Нет, уж лучше он скорее смоется. Женщины до добра не доведут.
Сухов и Саша вышли на задний двор дачи, где находилось несколько подсобных строений. На протяжении всего пути солдат ныл, упрашивая Федора остаться, но тот был не приклонен в своем желании уйти. Потому что знал – еще немного, и он начнет ощущать ответственность за девушек.
Федор пошел к черному входу. Это были ворота размером не меньше, чем парадные, но более простые по оформлению и имевшие в правой створке небольшую дверь. Сухов открыл засов двери и в последний раз поглядел на солдата Сашу. И тут он почувствовал легкие угрызения совести, вызванные воспоминаниями о деньгах полученных от Расумова.
-Слушай, Петруха, ты знаешь, в общем, мне твой полковник дал денег.
-Денег? – удивился тот. – Каких денег?
-Ты что не знал?
По его лицу читалось, что он узнал нечто новое о своем безупречном, как он думал, командире. Он мучался в сомнениях, не зная кому верить.
-Вот держи. – Сухов положил в руку «Петрухе» две бумажки.
Ошарашенный «Петруха» застыл перед воротами, удивленно поглядывая то на Сухова, то на деньги. Он все еще не мог поверить что его командир не чист на руку.
-Прощай, братан, – сказал Федор, открывая дверь.
Мгновение спустя он уже захлопнул ее с другой стороны. Затем посмотрел на часы. Было около двенадцати. Солнце висело в зените и нещадно палило.
Еще раз подивившись контрасту райского пейзажа дворца Хана и пустынной унылости окружающей местности, он стал быстро спускаясь с холма. С этой стороны на север от дворца шла старая грунтовая дорога, петлявшая между холмов. И куда-то в неизвестном направлении тянулась линия электропередачи, с оборванными и свисающими на землю проводами.
Все! К чертовой матери, скорее отсюда! – думал он. – Забыть как страшный сон.
Сухов шел все быстрее и быстрее, не оглядываясь назад.
Глава третья.
Вокруг была выжженная солнцем равнина с потрескавшейся песчаной почвой. Дул ветер, закручивавший в воздухе небольшие песчаные вихри. Тоскливо скрипели ветви невысоких высохших деревьев, то и дело встречавшихся на пути. Среди всего этого безобразия медленно плелся свободноплавающий топор пустыни – человек. Еще час назад шаг его был быстр и решителен, но теперь все замедлялся и замедлялся. Жара и жажда мучили его. По лицу стекали ручьи пота. Он обтер лицо и поправил косынку на голове. Затем достал из-за пазухи карту и стал ее внимательно разглядывать, прикидывая что-то по компасу.
-Гм… Ага! Еще пару сотен метров и будет водохранилище, – обрадовался Федор, -Искупнусь.
Прошел уже почти час, с тех пор, как он покинул Дворец Хана, за это время он преодолел несколько километров и почти вплотную приблизился к Верхнему водохранилищу.
Ну что ж, продолжим наш рассказ дальше, – подумал Сухов, – все что случилось со мной в последние два дня абсурд. Честно говоря, я и сам в это не верю. Но то, что мне удалось так быстро смыться – это здорово. Кажется, наваждение пропало. Хотя….
Он порылся в кармане. Данные Расумовым зеленые все еще были там и словно обожгли ладонь своей реальностью.
-Надо было отдать все этому Саше… с другой стороны мне нужно на что-то смыться отсюда!
-Не спеши, а то успеешь! – вдруг услышал Федор с очередным порывом ветра.
От неожиданности он застыл как вкопанный. По его телу пошли мурашки. Превозмогая страх, Сухов медленно развернулся и посмотрел назад, но сзади никого не было. Потом посмотрел по сторонам, но и там тоже никого не было. На несколько сотен метров вокруг не было никого, кроме его самого. Тем не менее, он отчетливо слышал, что ему кто-то сказал:
-Не спеши, а то успеешь! Причем… о боже! Голосом Сереги!
От сознания этого факта по телу Федора пошла новая волна мурашек, а в корнях волос неприятно защипало. Он вспомнил про вчерашний сон.
-Да, нет. Не может быть. Померещилось! – громко сказал Сухов. -Все это глюки!
Он мотнул головой, словно стараясь сбросить с себя наваждение.
-А, к черту все!
От воды Сухова отделяли несколько десятков метров пути и земляной вал заросший сухим камышом. Он стал раздеваться прямо на ходу: скинул с себя гимнастерку, штаны, ботинки. На земляной вал, скрывающий за собой долгожданную воду, он забрался уже в одних трусах. С протяжным криком он раздвинул камыши, сбежал вниз и вдруг споткнулся о камень, упав лицом в песок.
Поднявшись, Федор понял, что здорово обломался. Верхнее больше не было водохранилищем, ибо какое это водохранилище, если в нем нет воды. Лишь кое-где виднелись маленькие озерца, заполненные грязной водой, и где-то в отдалении тек мутный поток, больше похожий на ручей чем на реку. Неподалеку, накренившись набок, лежала бесполезная теперь лодка, в сотне-другой метров накренившись набок стоял баркас. Везде была удручающая картина экологической катастрофы.
Как же я раньше не заметил, когда еще приближался к водохранилищу. Высохшая земля, деревья... Можно было догадаться!
Федор с огорчением вздохнул.
В унисон этому вздоху раздалось два оглушительных выстрела. И две пули попали в песок рядом со ступнями Федора.
-Стой! Не двигайся! – вдруг услышал Федор за своей спиной. Говорили резко и громко с отчетливым азиатским акцентом. -Подними руки вверх. – сказал тот же резкий голос.
Это окончательно выбило Сухова из колеи. Высохшее водохранилище да еще кто-то за спиной говорящий тебе “Руки вверх” – это уже через чур. Слишком много напастей для одного отдельно взятого человека в один отдельно взятый день.
Нет, это определенно не мой год, – с горечью подумал Федор, чувствуя неприятную напряженность во всем теле.
-Ты кто? Говори быстро! – продолжал наезжать все тот же азиатский бас, с неизвестной внешностью.
-Федор Сухов! – ответил Федор Сухов с плохо скрываемой напряженностью в голосе.
-Звание?
-Я Дембельнулся. Был Страшим сержантом. Сейчас возвращаюсь домой! – он подчеркнул слово «дембельнулся», из-за простейшего желания остаться в живых. Хотя это могло не помочь, его могли посчитать служащим правительственных войск. Да русских тут в последнее время тоже не жаловали.
-Повернись! – скомандовал бас.
Федор повернулся и увидел, что пяти шагах от него стоял здоровый мужик со смуглым, но неместным лицом, скорее похожим на афганца или пакистанца. Одет он был как моджахед из документальных хроник про Афганистан. Самым неприятным в этом пейзаже был калаш, дуло которого было направлено на Федора. Из зарослей сухого камыша появился второй моджахед, в отличие от своего напарника он выглядел несколько ниже и тоньше и был явно местных кровей. Он держал в руках гимнастерку Федора и ковырялся в ее карманах. Откуда они только свалились на его голову. Ведь вокруг почти голая пустыня. Впрочем, в их одеждах цвета самой пустыни – это не мудрено. Федору оставалось лишь винить самого себя за потерю бдительности, ставшую для него роковой.
