Языки Пао - - (книги полностью бесплатно txt) 📗
Бустамонте, облаченный в Черные Одежды, с величайшим трудом сохранял бесстрастное выражение лица. Как того требовала церемония, он поинтересовался:
— Каким счастливым ветром занесло тебя на наш берег?
Корморан Бенбарт, высокий молодой головорез со светлой косой и потрясающими ржаными усами, изучал Бустамонте глазами синими, как васильки, широко распахнутыми и невинными, как небеса Пао.
— Моя миссия проста, — сказал он. — Я получил титул барона в Северном Фейдене, который — может быть, вы знаете — воюет с южными провинциями клана Гриффин. Я нуждаюсь в средствах для строительства фортификационных сооружений и вербовки рекрутов.
— А, — сказал Бустамонте.
Корморан Бенбарт подергал себя за кончики висящих усов и продолжал:
— Эбан Бузбек считает, что вы вполне можете выделить от щедрот миллион марок, за что я был бы вам весьма благодарен.
Бустамонте сидел словно каменное изваяние. Секунд тридцать он глядел в невинные синие глаза, и мысль его бешено работала. Было совершенно ясно, что это не что иное, как вымогательство, подкрепленное скрытой угрозой насилия, которому он ничего противопоставить не мог. С чувством безысходности Бустамонте приказал доставить требуемую сумму и принимал благодарности Бенбарта в мрачном молчании.
Бенбарт вернулся на Батмарш с чувством, напоминающим признательность, а Бустамонте клокотал от гнева. Только сейчас он понял, что должен спрятать в карман свою гордость и обратиться за помощью к тем, кого однажды отверг: к Магистрам Института Брейкнесса.
И вот под видом странствующего инженера Бустамонте направился на планету Джорнел, где был принят на борт почтово-пассажирского корабля. Вскоре он прибыл на Брейкнесс.
Лихтер подлетел к кораблю. Бустамонте благодарно покинул тесное судно и был препровожден вниз, к Институту.
В космопорте он не столкнулся с формальностями, столь обычными на Пао. В сущности, на него вообще никто не обращал внимания. Бустамонте был раздосадован. Он подошел к выходу и поглядел вниз, на город. Слева располагались заводы и фабрики, справа виднелась темная масса Института, а между ними — дома, резиденции и усадьбы, каждая со своим отдельным спальным корпусом.
Молодой человек с суровым лицом — очень юный, почти мальчик — легонько похлопал Бустамонте по руке, и знаком попросил его посторониться. Бустамонте отступил — вереница молодых женщин, около двадцати, с волосами цвета сливок, прошла мимо него. Они вошли в машину, похожую на жука, которая поехала вниз по склону.
Больше никакого транспорта не было видно — космопорт был совершенно пуст. Бустамонте, белый от ярости, с пляшущими на скулах желваками, в конце концов удостоверился, что либо его здесь никто не ждал, либо никто и не собирался его встречать. Это было невыносимо! Он должен привлечь внимание к своей персоне!
Правитель Пао зашагал к самому центру космопорта и начал энергично жестикулировать. Двое проходивших мимо замешкались, но когда он по-паонитски велел им позвать кого-нибудь из служащих, поглядели на него безучастно и пошли своей дорогой.
Бустамонте понял тщетность своих усилий — вокзал был пуст. Он выругался по-паонитски и снова подошел к выходу. Показался поселок, ближайший дом находился примерно в полумиле. Бустамонте в тревоге поглядел в небо. Маленькое белое солнце уже скрывалось за скалами, мрачный туман клубился над Рекой Ветров, селение окутывала темнота.
Бустамонте глубоко вздохнул. Делать было нечего: Панарх Пао должен на своих двоих шагать в поисках крова, как какой-нибудь бродяга. Он с мрачной решимостью распахнул двери и вышел. Ветер подхватил его, толкая в спину, заползая под его тонкие паонитские одежды. На своих толстых коротких ногах Бустамонте побежал вниз по улице. Продрогший до костей, с болью в легких, он подошел к ближайшему дому. Туфовые стены возвышались над ним, но не было видно ни одного окна. Он обошел весь фасад, но не нашел входа. Вскрикивая от ярости и боли, снова побрел по дороге.
Небо было темным, крошечные крупинки мокрого снега начинали колоть затылок. Панарх подбежал к другому дому и на сей раз отыскал дверь, но на его стук никто не ответил. Он сдался, корчась и дрожа, с окоченевшими ногами и разбитыми в кровь пальцами. Тьма сгустилась настолько, что он почти не разбирал дороги.
В третьем доме окна были освещены, но и там никто не ответил на отчаянный стук в дверь. В ярости Бустамонте схватил камень и запустил им в ближайшее окно. Стекло зазвенело — о, какой приятный звук! Двери отворились — Бустамонте, вконец окоченевший, упал на пороге, как срубленное дерево.
Молодой человек подхватил его, дотащил до кресла. Бустамонте сидел неподвижно, расставив ноги, выпучив глаза, дыхание хрипло вырывалось из его груди, словно рыдания.
Молодой человек заговорил, но Бустамонте не понимал его.
— Я Бустамонте, Панарх Пао, — слова его трудно было разобрать, губы не слушались. — Это плохой прием — кто-то дорого за это заплатит!
Молодой человек, сын Магистра, хозяина резиденции, о Пао ничего не знал. Он покачал головой — казалось, все это ему надоело. Он покосился на дверь, словно собираясь выставить непрошенного гостя.
— Я Панарх Пао! — закричал Бустамонте. — Отведите меня к Лорду Палафоксу, Палафоксу! Вы слышите — к Палафоксу!
В ответ на это имя последовала немедленная реакция. Молодой человек жестом приказал Бустамонте оставаться на месте и скрылся в другой комнате.
Через десять минут двери открылись и появился Палафокс. Он коротко кивнул:
— Аюдор Бустамонте, рад видеть вас. Я не смог встретить вас в космопорту, но вижу, что вы обошлись без моей помощи. До моего дома отсюда рукой подать и мне будет приятно оказать вам гостеприимство. Вы готовы?
На другое утро Бустамонте обуздал свой гнев. Негодованием и яростью ничего не добьешься — это может только испортить отношения с хозяином, сделав их натянутыми. Он высокомерно оглядел комнату — о, жалкое гостеприимство! Отчего все постройки этих мудрецов столь аскетичны и лишены какой бы то ни было роскоши? И кстати, почему они обитают на такой ужасной планете?
Появился Палафокс, и они сели за стол, на котором стоял графин перечной настойки. Палафокс ограничивался вежливыми банальностями — казалось, он напрочь забыл об их последней встрече на Пао и не выказывал ровным счетом никакого интереса к причине появления Бустамонте на Брейкнессе. В конце концов Бустамонте заставил себя первым заговорить о деле:
— Покойный Панарх Аэлло в свое время искал вашей помощи. Он действовал, как я понимаю теперь, дальновидно и мудро. Поэтому я прибыл на Брейкнесс инкогнито, чтобы заключить с вами новый контракт.
Палафокс кивнул, молчаливо отхлебнул настойки.
— Вот какая сложилась ситуация, — стал объяснять Бустамонте. — Проклятые Брумбо взимают с меня ежемесячную дань. Приходится платить, но тем не менее я вовсе не жалуюсь на судьбу, так как это обходится мне дешевле, чем строительство разнообразных оборонительных сооружений.
— Похоже, в проигрыше один Меркантиль, — заключил Палафокс.
— Вот именно! — сказал Бустамонте. — Тем не менее недавно началось беззастенчивое вымогательство — и, как я думаю, оно не будет последним. — Бустамонте описал визит молодого Корморана Бенбарта. — Моя казна подвергнется бесконечным налетам — я стану просто денежным мешком для всех головорезов Батмарша. Я отказываюсь от такой подлой миссии! Я освобожу Пао
— вот моя задача! Поэтому я прибыл к вам — за советом и помощью.
Палафокс аккуратно поставил бокал на стол.
— Советы — предмет нашего экспорта. Они ваши — естественно, за определенную цену.
— И какова же цена? — спросил Бустамонте, хотя хорошо знал это.
Палафокс поудобнее устроился в кресле:
— Как вы знаете, наш мир — это мир мужчин, и так всегда было — со дня основания Института. Но ввиду необходимости мы продолжаем род, мы производим отпрысков, мы воспитываем наших сыновей — тех, от кого мы предполагаем в дальнейшем получить пользу. Счастлив тот ребенок, которому разрешается посещать Институт Брейкнесса. Но такой лишь один из двадцати. Остальные покидают планету вместе со своими матерями, когда истекает срок контракта.
