Времена не выбирают - Мах Макс (бесплатные книги онлайн без регистрации TXT) 📗

Гай Гаэр шел напролом. Для тактических изысков, до которых он, вообще-то, был большой охотник, не было уже ни сил, ни времени. Теперь все упростилось до крайности, потому что «на краю». Или уже – за краем? Скорее всего, именно так, но об этом он не думал, как не думал сейчас вообще ни о чем. Вперед его вел только инстинкт, сродни воле зверя, и долг, тот долг, что сильнее смерти, тяжелее жизни. Долг ленника гнал его туда, где Гай Гаэр видел – или думал, что видел, – как в последний раз мелькнуло красное золото ее волос.

Ветра не было, и в сыром холодном воздухе стояли плотные клубы порохового дыма. Дым не рассеивался, хотя прошло уже много времени с тех пор, как прекратилась стрельба и началась рубка. А может быть, это и не дым был вовсе, а туман лег на Легатовы поля? Но Гай даже не обратил на это внимания. Он смертельно устал. Бой выпил все его силы, как ночные убийцы выпивают кровь своих жертв. Гай плюнул бы на все, лег сейчас, упал из седла прямо в грязь и умер. Если бы мог себе позволить, непременно лег и умер. Но такого права у него не было. Долг звал его вперед, и Гай Гаэр шел напролом, убивая всех, кто вставал на его пути, и вел за собой последних живых рейтаров графства Нор.

Неожиданно из белесой мглы вылетел аханский сабельщик. Гаэр среагировал быстрее, чем понял, что делает, но такова реальность боя, превратившегося в резню. Думать уже некогда. Он успел увидеть безумные глаза аханка, его грязное лицо, но, уже делал то единственное, что успевал сделать. Гай Гаэр резко осадил коня, поднял его на дыбы и обрушил на не успевшего опомниться врага. Удар копыт Демона выбросил сабельщика из седла, наверняка убив его на месте. Это было красиво сделано, но им не повезло, Гаэру и его коню. Гай немного не рассчитал – да и не мог он ничего рассчитать, если честно. И в следующее мгновение – изломанное тело сабельщика еще не успело упасть во взбитую копытами вязкую грязь – Демон налетел на круп продолжавшей двигаться вперед серой в яблоках кобылы. Гай выпрыгнул из седла, но вот спасти коня не смог. Оба животных тяжело рухнули рядом с ним. Раздалось дикое ржание кобылы, и закричал от боли Демон, сломавший при падении ногу. Все, что мог теперь сделать Гай Гаэр, тяжело поднявшийся на ноги рядом с бьющимися на земле лошадьми, это взглянуть коротко в страдающие глаза друга и прервать его мучения ударом милосердия. Меча Гай из руки не выпустил, даже вылетая из седла.

На самом деле он не верил, что найдет графиню, но его утешала мысль, что и долга своего он не нарушит тоже. Не найдет, не потому, что не искал, а потому, что не смог. Рано или поздно, но его маленький отряд должен был нарваться на врага, который будет им не по зубам. И все кончится. Они умрут и уйдут туда, где, возможно, им посчастливится больше. Конечно, Гай не рассчитывал, что боги оценят его заслуги той же мерой, что и ее, но все-таки там, на Высоких Небесах, у него было больше шансов увидеть графиню – хотя бы и со спины, уходящую вверх, в чертоги героев, – чем здесь, в кровавом хаосе последней битвы. Однако, пока этого не случилось, то есть пока он был жив, Гай продолжал искать и – неожиданно для самого себя – нашел. Вообще-то это было чудом, найти ее среди покрывавших по-прежнему затянутые сизым туманом Легатовы поля тел мертвых и умирающих бойцов и их лошадей. Но случай вышел. Не иначе, как души предков вымолили у добрых богов удачу для него и последнюю честь для графини. Так или иначе, невероятное произошло, и Гай снова увидел рыжее пламя ее волос, которое не смогли погасить ни грязь, ни кровь, ни туман.

И отступила – пусть только на миг – усталость, и сердце сделало последнее усилие, мощным толчком послав кровь в стремительный бег за надеждой. И Гай побежал, не разбирая дороги, наступая, как последний святотатец, на трупы врагов и друзей, перепрыгивая через них, разбрызгивая смешанную с кровью грязь. Он едва не упал, уже достигнув цели своего заполошного бега, споткнулся, зашатался, теряя равновесие, но каким-то чудом устоял на ногах и замер, глядя глазами человека, пережившего свою собственную смерть, на жестокую и честную картину, открывшуюся неожиданно перед ним.

Голова графини покоилась на коленях сидевшего прямо в грязи графа Вера. Зовущий Зарю склонился над ней и что-то тихо шептал. Он то ли молился, то ли рассказывал ей что-то, раскачиваясь тихонько в такт своим не предназначенным для чужих ушей словам, словно баюкал ее, как ребенка, и гладил Нор по рассыпавшимся, испачканным в крови и грязи волосам. Рядом с ними, склонив головы и тяжело опираясь на свои огромные мечи и смертоносные алебарды, застыли в молчании бойцы его собственного копья. А вокруг них лежали трупы аханских сабельщиков и последних оставшихся с графиней до конца рейтаров графства Нор.

Гай Гаэр был старым солдатом. Ему хватило одного взгляда, чтобы понять, что здесь произошло и как умерла его госпожа. А графиня Ай Гель Нор умерла так, как мог мечтать умереть любой мужчина-гегх. Она погибла в бою, сражаясь до конца, до самого последнего проблеска жизни в ее изрубленном, обескровленном теле и, уходя, увела с собой на Ту Сторону столько врагов, что Гаэдана [14] непременно должен был принять ее в свою собственную Сотню. Никак не меньше, чем в Первую Сотню героев, достойных посмертных песен и вечной памяти потомков.

Здесь не было раненых – только убитые. Немногочисленные рейтары и множество аханских сабельщиков. Судя по всему, рубились здесь с такой яростью, что добивали даже раненых. Земля под ногами Гая превратилась в кровавую кашу, и графиня тоже была залита кровью с головы до ног. Даже лица ее – дивного лица самой красивой женщины, какую Гай видел в жизни, – было не различить под маской запекшейся крови.

Гай постоял секунду, медленно вбирая в себя величие и ужас открывшейся ему картины – он должен был запомнить все до мельчайших подробностей, чтобы рассказать об этом другим – и снова посмотрел на Ойна, баюкающего на коленях мертвую его госпожу. И словно почувствовав его взгляд, Вер поднял голову и тоже посмотрел на Гая. Взгляды их встретились, и это было второе потрясение, произошедшее с сотником Гаэром меньше чем за одну минуту, такую короткую, если сравнивать ее со всеми прожитыми им днями и годами, и такую длинную, вместившую в себя так много, как ни одна другая минута в его жизни. На Гая Гаэра смотрел смертельно усталый человек, давно уже перешедший грань возможного. И Гай понял, что Вер – это мертвый человек, который все еще способен тем не менее говорить и двигаться, но только потому, что долг и честь не позволяют ему свернуть на «последнюю дорогу». Но на самом деле все уже было решено, граф умер, живыми оставались только полные страдания и неизбывной тоски глаза Ойна.