Отработавший инструмент отправляют в переплавку - Михайлов Владимир Дмитриевич (читать книги регистрация TXT) 📗
Откровенно говоря, я предполагал, что со связью у нас возникнут затруднения: в атмосфере помех было больше, чем самих газов, её составляющих. Чтобы получить хоть какую-то устойчивость, надо было перейти не только на другие частоты, но и на другую связь вообще – в том поле, в котором мы общаемся в сопространстве. К моему удивлению, корабельные связисты так и поступили, не дожидаясь моей подсказки; выходило, что и в самом деле у нас полно умников. Так что у Мастера сразу же возникла возможность поставить задачу. Но он прежде всего навёл справки:
– Как идёт зарядка?
– Ноль восемьдесят пять заряжено. Продолжается нормально.
– Слушай приказание. Заправку закончить немедленно. Плюсовой зонд перенацелить… Вы нас видите?
– Ясно видим, – последовало после паузы, которая лично мне показалась слишком уж долгой. Хотя на самом деле она была в пределах нормы, но мы к этому времени – все, кто был в ползуне – стали какими-то уж очень нервными.
– А движущийся объект в пятидесяти… отставить, в сорока пяти метрах от нас?
– Чётко видим, – на сей раз башня обошлась без паузы.
– Перенацелить зонд на объект. Вести на пределе скорости. Провести над нами и таранить объект. Как поняли?
С запинкой ему ответили:
– Кэп, зонд может не выдержать столкновения. Мы его лишимся…
– Может, ты будешь выбирать, чего лишиться лучше: зонда – или нас?
– Вас понял.
– Слава Создателю. Слушай внимательно: главное – чтобы он прошёл точно над нами. Отсюда мы доведём его сами. Всё. Выполнить немедленно!
– Есть выполнить немедленно, – услышали мы, и я подумал, что вообще-то хорошо, что наш Мастер старался поддержать на корабле флотскую дисциплину, хотя на исследовательских кораблях её встречаешь сравнительно редко.
Ну, остальное было, как говорится, делом техники. Мы перехватили управление зондом даже раньше ожидавшегося, когда он был только на подходе. Нас отделяло от этого тридцать с небольшим метров, и то была последняя дистанция, на которой, по нашему расчёту, нас не должны были задеть тяжёлые обломки нашего зонда и местного чудища; удары лёгких мы надеялись перенести без повреждений, несовместимых, как говорится, с жизнью. Расчёт оправдался. Столкновение было образцовым, лобовой таран. На несколько секунд атмосфера в том месте превратилась в смесь газов и летящего железа, причём железо преобладало. Научный глава экспедиции, вошедший в расширенный состав группы (хотя Мастер при этом очень выразительно морщился), не утерпел и тут же заявил:
– Капитан, я настаиваю на том, чтобы немедленно сделать остановку. Это была первая завершённая конструкция, и даже обломки её могут дать нам…
Мастер даже не позволил ему закончить – и, я считаю, совершенно правильно сделал:
– Обломки уже ничего не могут. Но тот, что играет там вторым номером, – вот он действительно может. Схватитесь с ним на кулаках? Или как?
Учёный понял, что сморозил глупость. С ними, с учёными, так бывает куда чаще, чем принято считать. Так что мы продолжали драпать с места происшествия на предельно возможной для данной ситуации скорости, и ещё через двенадцать минут, когда Второе это только стало карабкаться через возникший на его пути завал, мы выбрались наконец к устью расщелины, где смогли развернуться – и только пятки засверкали, потому что на прямой мы здешним монстрам давали большую фору.
Вот, собственно, всё о самом эпизоде. С почти полностью заряженными батареями мы без особого труда стартовали, вышли в сопространство и, поскольку экономить теперь особенно не приходилось, включили автовозврат – и корабельная кваркотроника с готовностью потащила нас по тому пути, каким мы пришли к этой чёртовой планете. Такой путь был, наверное, самым длинным из всех возможных, поскольку мы повторяли все идиотские фигуры, какие рисовал нами сопространственный шторм, с которого – надеюсь, вы не забыли – всё и началось. Но, хотя до Земли было ещё очень не близко, мы, оказавшись в СП, почувствовали себя в безопасности. И тут все мы – да, и я сам тоже, хотя такое и не делает мне чести – все мы пренебрегли правилами и потребовали у Мастера объяснений. Начиная с того, какого чёрта он вообще приказал тогда садиться? Корабль ведь был в порядке, а что касается энергетики – неужели не нашлось бы другого способа?
– Были некоторые соображения, – попытался он уйти от ясного ответа. Как видите, он не стал посылать нас куда подальше: учуял, что дело может дойти до бунта на корабле. Потому что каждый кроме него чувствовал себя смертельно обиженным.
– Какие же соображения? – продолжил допрос глава-научник. – Или, быть может, вы полагаете, что наше скудоумие не позволит нам понять их?
– Да нет, – сказал капитан, – я думаю о вас не хуже, чем вы того заслуживаете. Но, к сожалению, у нас на борту большинство составляют учёные. А они – в смысле вы – никогда до сих пор не принимали всерьёз гипотезы Первой Кухни. И заикнись я тогда о ней, вы бы сразу устроили тут новгородское вече. Вот я и решил садиться без объяснений: больно уж обстановка, в которой мы оказались, совпадала с «кухонной».
– Может, вы снизойдёте до подробностей?
– Да сколько угодно, – сказал Мастер. – При условии, что вы не станете перебивать. Вопросы зададите, когда я закончу, идёт?
Не оставалось ничего другого, как принять его условия.
– Ребята, – сказал нам Мастер, и в интонации его ясно слышалось: ну, как же можно не понимать таких простых вещей. – Вас ведь, наверное, ещё в школе учили тому, что развитие идёт от простого к сложному, а не наоборот? Ага, учили. А то, что одна-единственная живая клетка куда сложнее даже и очень хитроумного механизма – с этим вы, я надеюсь, согласитесь? Ну, спасибо за такую сговорчивость. А если так, то не кажется ли вам, что движение, то есть развитие, неизбежно должно было вести прежде к образованию механических систем, и только потом, далеко не сразу – к тому, что мы называем живой материей? Всё равно, как вы этот процесс назовёте: творением или самозарождением. Лично я предпочитаю первый вариант, но это уже дело совести каждого. Что мы с вами здесь обнаружили, по-моему, вам объяснять не нужно: именно на этой Кухне готовились первые блюда в огромном, а может быть – бесконечном меню развития жизни. Мы с вами пока нашли следы, так сказать, только отдельных эпизодов того, что можно было бы назвать механозойской эрой, стали свидетелями весьма примитивных процессов, которые позволяют, однако же, понять, как возникали примитивы, как осуществлялись первые взаимодействия между ними – всё в пределах дозволенного, так сказать, наукой. То есть, сперва во Вселенной обкатывался именно такой вариант; возможно, Творца привлекла именно его простота. И вот это местечко, независимое, не входящее не только ни в одну звёздную систему, но, собственно, и ни в одну галактику, и являлось – теперь я уверен – первой кухней, где варилась жизнь. Мы с вами увидели только кусочки процесса, который сейчас продолжается, надо думать, уже только по инерции, хотя – как знать? Я уверен, что если бы нам удалось добраться до горной страны, мы бы нашли там дела и вещи, куда более любопытные. Но для этого потребовалось бы совершенно другое снаряжение. Может быть… но нет, пока не буду. Кстати: та бомбочка, что тогда, на подходе, лопнула рядом с нами, оказалась явлением крайне интересным. Нам тогда было не до неё, я, как вы помните, сразу приказал садиться. Но анализ того, чем нас запачкали, был сделан по автомату, как всегда делается, и уже сейчас здесь я просмотрел результаты. И это было, по-вашему, что? Споры. Уже биология, вы понимаете? Уже биологическая жизнь, которую – так получается – Кухня время от времени выстреливает в пространство – наугад или нет, сказать не могу, да и никто пока не сможет. Значит, там, наверху, – в горах – может оказаться уже совсем другая кухня. Было бы очень интересно заглянуть туда ещё разок, уже, так сказать, во всеоружии – но сие, к сожалению, от нас не зависит. Доберёмся до Земли – там начнём разбираться. Если нам поверят, конечно. Хотя кое-какие доказательства у нас, как вы знаете, есть. Но, как правило, власть имущие в своих решениях исходят не из доказательств, а из политических соображений, в которых я не очень разбираюсь, да и вы тоже. Вот что я имел вам сказать. Вопросы есть?
