Королева умертвий - Хабаров Ярослав (электронная книга .txt) 📗
И Эгертон, который состоял с ее домом (а значит, и с ней самой) в своеобразной «интимной связи», сразу же ощутил ее присутствие.
Но в еще большей части тот, кто явился в подвал, не являлся Тегамор. Это был некто другой. Некто, кем она владела, над кем экспериментировала… Некто, сохранивший крупицы своей личности и своей свободы. Жалкие, ничтожные крупицы.
Он стоял в темноте и смотрел, но не видел.
Потом, очень медленно, во мраке загорелись глаза. Два больших желтых глаза. Они озаряли пространство перед пришельцем, служа ему своего рода фонарями.
Неуверенно, пошатываясь, чужак сделал шаг вперед. Потом еще один. Остановился, наклонил голову набок — прислушался. В его руке блестел нож. Желтый луч «фонаря» падал на лезвие, отражаясь жутковатым блеском.
Эгертон замер. Ему было страшно.
Вообще тоаданец был не из пугливых и не особенно боялся смерти или боли, но молчаливое чудовище с ножом в подвале, чудовище, от которого невозможно убежать… Кошмаром были не предстоящие пытки или небытие, кошмаром было бессилие.
Впервые за долгое время в руках у Эгертона зашевелились саламандры. Страх их хозяина передался и этим скрытым в его плоти существам. Они захотели вырваться наружу. Но Эгертон удержал их. Он знал: даже если они и выйдут, то будут слишком слабы, и чужак — кем бы он ни был — легко раздавит их своими ножищами.
А ноги у того были жуткие — с плоскими ступнями, огромные и кривые.
Незримые саламандры замерли, забившись под кожу тоаданца. Он задержал дыхание, чтобы не выдать себя. Но монстр совершенно явно знал, кого и где ему искать. Он неспешно переставлял ноги — одну, другую, одну, другую… Он неуклонно приближался к Эгертону.
Тоаданец ощутил его зловонное дыхание. Он до предела вытянул свою третью руку и напряг ее. Хрустнуло запястье, но кисть осталась погруженной в камень. Вырваться не удастся.
И, тут монстр окликнул его по имени.
— Эгертон… — прохрипел он.
Голос гулко разнесся по всему помещению и отразился от стен. И тотчас ускоренно забился пульс в тяжелых булыжниках:
«Эгертон, Эгертон, Эгертон-н…»
Чудовище остановилось, завертело головой, как сова.
— Эгертон! — повторило оно увереннее. — Ты где? Я знаю, что ты прячешься. Ты не можешь выйти. Ты прикован.
— Я прирос к стене, — отозвался Эгертон.
Внезапно он понял, что больше не испытывает страха. Кем бы на самом деле ни являлось существо, которое пришло к нему с ножом, оно знает его имя — и готово к разговору.
— Ты боишься меня? — спросило чудище.
— Как ты догадался? — осведомился Эгертон.
— Это было бы естественно, — объяснило чудище. — И Пенна тоже так говорит, — прибавило оно спустя несколько мгновений.
Эгертон был по-настоящему озадачен.
— Пенна?
— Да, та девчонка, архаалитка… Ты знал ее?
— Возможно. — Эгертон не счел нужным скрывать правду. — Если это та самая Пенна-лучница, которую мы оба имеем в виду.
Чудовище обрадованно хлопнуло в ладоши.
— Она! Она! — воскликнул монстр. — Сегодня день чудес!
— А ты откуда ее знаешь? — настороженно поинтересовался Эгертон.
К его удивлению, монстр расхохотался. Эгертон прежде не предполагал, что у зомби могут быть такие сильные — и такие позитивные — эмоции. Впрочем, возможно, тоаданец ошибся, и его собеседник вовсе не зомби, а нечто совершенно иное — более сложное и менее мертвое, если можно так выразиться…
— Я ее вырастил! — объявил монстр. — Она была мне как дочь! — Он всхлипнул и тут же снова развеселился. — Она нашла старика Бетмура и вернула его к жизни. Она напомнила мне о том, кто я такой… Она… прислала меня за тобой.
— Когда я видел ее в последний раз, — медленно проговорил Эгертон, — она полностью утратила собственную личность…
— Нет! — вскричал Бетмур, топая ногами от возбуждения. — Она сумела… Ты хочешь освободиться? — Он изменил тему разговора так внезапно, что Эгертон сначала даже не понял, о чем его спрашивают.
Медленно, очень медленно до него стало доходить.
Пенна все-таки сумела проникнуть в сознание старого отрядного мага и направила его в подземелье, чтобы тот освободил пленника… Все сходится. Бетмур настоящий. Ни обмана, ни подвоха. Это не очередной эксперимент госпожи Тегамор — это действительно шанс выйти на свободу.
— Вытяни руку, — сказал Бетмур и поднял нож.
Эгертон повиновался. Он вытянул свою третью, ненужную ему руку, во всю длину, закусил губы, и закрыл глаза. Бетмур приблизился, занес нож и с силой перерубил кость у первого сустава.
Эгертон закричал и рухнул на пол, корчась от боли. Отрезанная рука болталась в стене. Она яростно сгибалась и разгибалась, размахивала из стороны в сторону, как будто вслепую искала того, кто был к ней прикреплен. Кровь хлестала направо и налево… очень много крови.
А потом все было кончено. Рука дернулась еще несколько раз и обвисла. Тяжелые красные капли падали из перерубленного плеча. Все подземелье на десяток шагов возле стены было обрызгано кровью.
Эгертон призвал свой внутренний огонь — стихию, с которой он управлялся лучше всего. Бог войны и пламени, которому поклонялись тоаданцы, пришел на помощь. Как всегда. Огонь вскипел в жилах Эгертона и устремился наружу. Третья рука не была порталом для саламандр, они даже не знали о ее существовании — оберегая своих помощников, Эгертон не открывал им всей правды; но помощи саламандр сейчас не требовалось. Тот огонь, который выйдет из обрубка, умрет; его задача — оплавить рану, чтобы остановить кровотечение и поскорее заживить ее.
Клубок огня выкатился из третьей руки — точнее, из того, что от нее осталось. Повалил дым, в зале завоняло горелым мясом. Бетмур глядел на это, широко растянув рот и вытаращив светящиеся желтые глаза. Потом он несколько раз подпрыгнул на месте и затряс головой.
— Это некрасиво, — сказал он.
— Зато действенно, — сквозь зубы выговорил Эгертон. — Хозяйка обещала, что я могу уйти отсюда, если сумею освободить руку. Я освободил руку — теперь я ухожу. Не мешай мне.
— Не буду, не буду, не буду, — обещал Бетмур.
Колени его вдруг подогнулись. Он упал на пол, потом завалился набок. Свет в его глазах погас.
— Не буду, — прошептал он.
И затих.
Мгновение спустя на том месте, где только что находилось умертвие, осталась лишь кучка пепла.
Эгертон посмотрел на нее сверху вниз, потом наступил, растер по полу и медленно двинулся к выходу.
Перед ним лежал весь мир… Наконец-то завоеванная — пусть и страшной ценой — свобода была для Эгертона лучшим из возможных даров. И тоаданец спешил воспользоваться предоставившимся случаем, пока ветреная и коварная Тегамор не передумает и не велит ему остаться.
Глава третья
Даже днем в Соултраде было темно. Солнечные лучи почти не проникали на его улицы, коптящие фонари горели днем и ночью, впрочем не столько разгоняя тьму, сколько сгущая ее.
Оборванец в длинном черном плаще безнадежно петлял по улицам, не замечая, что за ним вот уже некоторое время следует известный в квартале прокаженных грабитель — Чумазый Хейт, племянник и любовник Халеды Жировая Гора. Оба этих персонажа обладали определенным весом в той среде, где обитали, так что повышенное внимание со стороны Хейта можно было расценить как своего рода комплимент.
Однако оборванцу явно было не до таких тонкостей. Он искал место, где можно было бы остановиться, передохнуть, подкрепить силы. Хейт от души потешался, наблюдая за этими попытками, заранее обреченными на провал. В Соултраде нужно знать входы и выходы, а чужаки погибают здесь очень быстро, и не всегда их просто убивают. Куда чаще их плоть идет в пищу, а кожа — на одежду.
Впрочем, кое-что в бедолаге вызвало у Хейта подобие уважения, почему грабитель и не спешил с нападением. Чужак пришел с юга, из богатого квартала. И когда он появился там, где обитают прокаженные, он был почти голым, если не считать набедренной повязки и какого-то подобия сильно изодранной туники, едва прикрывавшей плечи и спину.
