За гранью восприятия - Фомичев Алексей Сергеевич (книги серия книги читать бесплатно полностью .TXT) 📗

А теперь выходило, что своим поведением невольно способствовал возникновению особых чувств со стороны нашей Алены.

– Ну что молчишь, как истукан? – напористо спросила Оксана. – Вник?

– Вник. Слушай, а как же Андрей теперь с Аллой?

– О господи! – возвела очи к небу Оксанка. – Какие же мужики иногда тупые! Да какая тебе, если вдуматься, разница, с кем Андрей?! С Алкой, если хочешь знать. Она ж ему на шею бросилась, как только он обратно попал. Ни на шаг от него не отходит, все хочет узнать, где он пропадал. Он теперь на Лену смотрит глазами больного щенка!

Столь эмоциональный монолог ранее был несвойственен Оксанке. Наверное, беременность повлияла, сделала более рассудительной и циничной одновременно.

– Так что ты решил? – не отступала она. – Едешь?

– Нет, красавица. Не еду. А Лене, если хочешь, объясни: я – не герой ее романа. Недостоин такой красавицы.

Оксанка посмотрела на меня, как на законченного идиота, многозначительно кашлянула и пошла обратно к входу. А я смотрел ей вслед и чувствовал себя далеко не самым умным. А точнее – дураком. Потому что отверг такую девчонку!..

Если быть с собой честным, она мне нравилась. Внешностью. Красотой. Умом, характером, нравом… словом, всем. Всем, что может привлекать мужчину в женщине. Кроме одного. Она была студенткой радиоакадемии. А студентки для меня – табу.

…Раньше, три года назад, я так не думал. Тогда у меня, только взявшего академический отпуск вроде как по болезни (на самом деле для того, чтобы вплотную заняться зарабатыванием денег на «командировках»), взгляды на общение с противоположным полом в стенах института [9] были другие.

И запал я – молодой и горячий – на одну девчонку с другого факультета. Она только поступила в вуз и сразу попала в поле моего зрения. После чего поле моего зрения с нее не сходило.

В те годы была очень популярна шведская группа «Эйс оф Бейс», так вот девчонка здорово походила на одну солистку популярного ансамбля. Высокая, стройная, с длинными белыми волосами, собранными в высокую прическу. Нежные черты лица, огромные карие глаза, сочные губы. В общем, мечта любого мачо!

Однако характер у этой мечты был под стать внешности. Гордая, недоступная, строгая. Цену себе знала и лишнего взгляда на парней не бросала. В общем, та еще мамзель. И при том вполне общительная, веселая, с чувством юмора. К этому стоит добавить острый ум и не менее острый язычок.

Словом, понятно, что парни от одного ее вида теряли головы, но их попытки завязать тесное знакомство заканчивались одинаково – ничем.

Но я обо всем этом не знал. Тогда мы только вернулись из первой «командировки» с приподнятым настроением, окрыленные успехом, и уверенности в своих силах было хоть отбавляй.

Я увидел ее случайно, у входа в библиотеку, она стояла вместе с какой-то подружкой и разговаривала. Судя по выражению лица – о чем-то веселом. Устоять перед ее очарованием не смог и сделал заход.

И мы подружились. Видимо, к ободному удивлению (я – от неожиданного успеха, она – от моего напора). И стали встречаться. Сначала не очень часто, потом больше, больше.

Имя у нее было красивое, звучное – Снежана. Как потом я узнал, в ее роду имелись болгарские корни. Отсюда и карие глаза, и сочные губы, и чуть резковато очерченные скулы.

Видимо, я влюбился, по крайней мере мои чувства вполне подходили под это определение. И как каждый влюбленный, я здорово переживал за предмет воздыхания.

Снежана привыкла носить вещи яркие, броские, любила показать себя во всей красе. Я не раз предупреждал ее, чтобы была поосторожнее, не забывала об элементарных мерах безопасности. Обучил кое-каким приемам и принципам самозащиты. Но Снежана мои советы зачастую оставляла без внимания. Ее гордый характер, мало изменившийся после нашего знакомства, давал о себе знать. Она полагала, что никто и никогда ничего ей не сделает.

На одном из свиданий мы немного повздорили, я даже не помню, из-за чего. Снежана высокомерно повела плечиком и хлопнула дверью. Такое уже бывало, она уходила, а через день-два сама звонила и искала способ примирения.

В тот раз должно было произойти то же самое, но, как назло, я на следующее утро уехал в «командировку». Мы отсутствовали пять дней, а когда приехали, все уже закончилось.

…Снежана поздно вечером возвращалась с вечеринки домой. Шла одна, по темным улицам, по довольно мрачным местам. На повороте дороги возле нее притормозила машина. Трое здоровых парней затолкали Снежану внутрь и увезли. За город. Там сильно избили и изнасиловали. А потом выкинули на обочину и уехали.

Снежана пришла в себя от холода, кое-как смогла доползти до трассы, где ее и подобрали жители соседней деревни. С многочисленными ушибами, ссадинами и синяками, а также с травмами внутренних органов она угодила в больницу.

Но не в них было дело. Молодое тело быстро поправилось. Гораздо хуже дело обстояло с нервами. От пережитого стресса психика дала сбой. Снежана вздрагивала от любого шума, не могла выйти на улицу, боялась посмотреть на мужчину.

По вызову милиции из другого города приехали ее родители и после недолгих разговоров увезли с собой.

Я опоздал буквально на полдня. Мы приехали рано утром, я проспал несколько часов, а потом поехал к Снежане домой, на съемную квартиру. И застал хозяйку. Она-то мне и поведала всю историю.

…В тот раз «командировка» вышла «горячей», со стрельбой и кровью, и мы, уставшие до предела, оставили все нервы там, вдалеке от дома. Поэтому я смог выслушать все относительно спокойно.

Так же спокойно я выслушал следователя из прокуратуры, который вел дело Снежаны, ее подругу, когда та рассказала мне подробности истории, и мать моей девчонки, когда позвонил к ним домой в другой город. Та сказала, что Снежана забрала документы и уехала на юг, к двоюродной тетке. Адрес назвать категорически отказалась. И передала просьбу Снежаны – не искать ее. Никогда!

Мои парни, когда я поведал им о своем горе, в четыре голоса убедили меня выполнить просьбу Снежаны – забыть и не искать.

«Лучше тебе не будет. И ей тоже, – говорили они. – Не делай ошибку, за которую всю жизнь будешь себя корить…»

Я их послушал. И начал поиски. Тех подонков. Своими способами. В этом мне помогли. И парни, и Жорка, и знакомые из разных… команд.

Мне повезло, двоих я нашел раньше милиции. После тесного общения с ними оба попали в реанимацию с диагнозом «пожизненная инвалидность». У них было переломано все, что только можно сломать, и отбито все, что реально отбить. И в первую очередь – орудия насилия.

Третий попал в милицию. Случайно, во время одного из рейдов. На мою очень горячую и настойчивую просьбу отпустить его под подписку о невыезде знакомый опер сказал:

– Хватит с тебя и двоих.

– Ты о чем? – сделал непонимающий вид я.

– О том самом. Оставь одного для суда.

Я поиграл желваками, но ничего поделать не смог. Пришлось понадеяться на обещание одного человека, сказавшего:

– Он получит свое на зоне. Сразу же.

Слово этот человек сдержал, и моя душа, успокоенная местью, немного отошла. Однако еще долго болела. Я винил себя, ругал, что не смог защитить, оградить подругу от беды, что не спас, не оказался рядом в тот момент.

…Со временем боль прошла, память услужливо отвела воспоминания подальше, затмила их новыми впечатлениями. Жизнь продолжалась. Снежану я не забыл, но теперь вспоминал ее с затаенной грустью и тоской.

И с тех пор никаких романов со студентками радиоакадемии не заводил. Понимал, что это глупо, что былое не обязательно должно повториться, но поделать с собой ничего не мог. Табу, и все тут!

Поэтому интерес к своей персоне со стороны Лены воспринимал с долей настороженности, недоверия. Хоть и нравилась она мне как женщина, но никаких шагов к сближению делать не хотел. И не мог…

Пневматическое оружие – штука интересная. Стреляет металлическими шариками диаметром 4,5 миллиметра, летят они со скоростью до ста пятидесяти метров в секунду и не только легко входят под кожу, но при случае свободно дробят мелкие кости человека. Когда такая пулька попадает в глаз – инвалидность гарантирована. А иногда и смерть.