Слом силы. Хроники Иввианского конфликта (СИ) - Карпицкий Артем Анатольевич (читать книги без регистрации полные txt) 📗
— Самое прямое, — Димас бросил косой взгляд на толпу курсантов, и в его глазах промелькнуло презрение, смешанное… с завистью. — Адово семя… Думаешь, солнцу можно приказать — не вставай? Думаешь, оно послушается? Конечно же, нет! Так и с нами, несчастными рабами своей искалеченной судьбы…
Димас опять стал паясничать, кривляться, но в этой игре не было прежней язвительности и насмешки. Курсант Рах сейчас не притворялся… Точнее, не притворялся в полной мере этого слова. Привычная маска шута трещала по швам, от нее откалывались кусочки белого гипса, а сквозь рваные дыры проглядывало… Лицо ребенка. Испуганного и очень-очень одинокого.
— Мы вынуждены участвовать в игре, вынуждены тратить свое время, — Димас криво ухмыльнулся. — Пытаясь при этом получить хоть немного удовольствия.
— Удовольствия? — один кусочек головоломки в голове Рея встал на свое место. — Ты отыгрыш другой роли… пола?
— Это? — желтые глаза вспыхнули и поблекли. — Это мелочь… Мы развлекаемся и покруче. Намного.
— И ты, конечно, мне ничего не расскажешь, — понимающе улыбнулся Рей. — Так?
— Так, — взгляды сокомнатников встретились, и юноше показалось, что Димас пытается проникнуть прямо к нему в голову… жуткое ощущение. — Тебе же лучше будет, если не узнаешь некоторых… вещей.
«Вот как? Ладно».
Рей вновь оглянулся и только теперь сообразил, что его собеседник пришел один.
— Эй! А где твои приятели?
— Эти? — буркнул Димас, отводя глаза. — Эти ушли к тиру. Кстати, нам лучше тоже пойти туда, причем, прямо сейчас.
Он не стал дожидаться согласия Рея, а просто обошел сокомнатника медленным шагом и так же неторопливо побрел по коридору. Руки в карманах, сгорбленная спина и зловещее молчание… Да уж, на редкость мрачная фигура. И партия на редкость странная… Рей смотрел в спину Димасу и думал о последних словах хулигана. О приятелях «курсанта» Раха, которые, по-совместительству, были и его подручными…
«Подручными? Как бы не так! Он скорее напоминают… конвоиров».
Стайка холодных мурашек проторила тропу по телу Рея, соединяя еще пару фактов в одну цепочку. Юноша, который не любил давать волю чувствам, смотрел вслед Димасу и думал, что у них двоих много общего. И ему было жаль своего заклятого неприятеля… Хотя нет, это ощущение нельзя назвать жалостью, ведь она происходит от высокомерия, а Рей не ставил себя выше Димаса. Они были наравне, и юноша испытывал нечто, больше всего похожее на сочувствие.
Они оба были в равной степени одиноки. Теперь Рейнольд Мерри знал это наверняка.
Тир располагался в западном крыле, в самом углу, скрытый массивной черной дверью. Сейчас уже не понять, что послужило причиной такой стилизации «под старину», а курсанты, изредка бывавшие в этой части академии и поначалу пугавшиеся всегда запертой комнаты без опознавательных знаков, постепенно привыкли и перестали обращать внимания. Ну, тир и тир, какая разница, как выглядит дверь, в него ведущая? Пусть хоть цветочками украсят, лишь бы стрелять не заставляли.
Стрельба из реального оружия… Настоящий бич всех курсантов. Они, привыкшие к симуляторам и бившие там без промаха хоть из плазменного излучателя, хоть из допотопной винтовки, самым натуральным образом терялись, когда их ладони касалась холодная и тяжелая рукоять НАСТОЯЩЕГО пистолета. Причем, пугал курсантов не оглушительный шум, стоявший во время стрелковой подготовки, тем более что всем выдавали специальные наушники. И не физика реального мира, которая сводила на нет все старания, все ночи, проведенные в тренажере. Нет, ничего подобного. Трепет, доходящий до панического ужаса, у них вызывало сама реальность. Холодная, жестокая и неотвратимая.
Стоит ли говорить, что стреляли курсанты из рук вон плохо? Герои виртуальных сражений здесь выбивали жалкие три или четыре очка из десяти возможных и то, это для них было достижением. Многие вовсе в мишень не попадали, не в силах унять дрожь в руках, а кое-кто боялся так сильно, что напрочь отказывался стрелять. А, что самое удивительное, руководство академии смотрела на результаты стрелковой подготовки сквозь пальцы. Иногда курсантам казалось, что Леди Ив хочет показать им маленький кусочек настоящей войны, а не натренировать меткость или твердость руки…
Возле приоткрытой двери тира ошивались только двое — Гестас Рах и Мортимер Тамм, соответственно. Оба молчаливые, оба сосредоточенные, оба, как по команде, повернулись к подошедшим Димасу и Рею.
— Долго ты, — сказал Гестас, обращаясь только к шефу.
— Мастер уже там, — кивнул Морт в сторону тира.
— Можно было и не спешить.
Димас зевнул, на миг отбросив маску, и приблизился к «подчиненным». Его костюм помялся, а сам он выглядел уставшим, но запаса прочности в этом худощавом теле хватило бы на десяток людей попроще. Да уж… со стороны, может, и не очень видна удивительная смесь железобетонной твердости и гибкости натурального каучука, которая воплотилась в существе по имени Димас Рах, вот только Рей успел заметить кое-что, помимо очевидного. Сходство, непостижимое сходство… Непостижимое еще и потому, что юноша, навидавшийся всякого и испытавший то, что злейшему врагу не пожелаешь, никогда и подумать не мог, что встретит свою полную копию… Только с противоположным знаком.
— Не радует меня утро, ох, не радует, — рассуждала, тем временем, копия. — Вот правду говорят — не бывает оно добрым. А только утомительным, вызывающим головную боль и приступы мизантропии.
Гестас с Мортом синхронно кивнули, и Димас пояснил благодарным слушателям:
— Мизантропия — это когда людей не любишь. Вот так терпеть не можешь — аж зубы сводит. Адово семя… Утром хочется послать каждого второго к черту, а каждому первому заехать в глаз.
Димас театрально схватился за грудь.
— Вот честное слово! Прямо в глаз, так и хочется!
— Бывает, — согласился Гестас.
— И хуже, — добавил Морт, меланхолично двигающий челюстями.
— Но вот что любопытно, — продолжал увлеченный монологом Димас. — Проходит какая-то пара часов и люди, оказывается, не такие уж алчные, эгоистичные и лживые твари, как казалось с утра! Оказывается…
Окончание фразы потонуло в шуме и Рей, как ни старался, не смог различить, что же там «оказывается». А потом сокомнатник юноши и вовсе замолчал, погрузившись в свое обычное «кому бы еще пакость сделать» состояние…
«Не могли они попозже придти! Как невовремя, а!»
Их обступила галдящая, как стая птиц, толпа курсантов. И сразу же началось… На разные голоса обсуждались причины, следствия и выводы, перемывались косточки преподавателей и товарищей, высказывались опасения и недобрые предчувствия. Чуть ли не каждый мнил себя оракулом и считал своим долгом многозначительно поднять указательный палец к небу, сказав: «Что-то здесь нечисто!» Остальные тотчас согласно кивали и принимались вспоминать прошедшие дни, когда было хорошо и расписание если и менялось, то загодя, с обязательной отправкой предупреждения на персональный коммуникатор каждого, без исключения, курсанта.
— Они боятся утечки?
— Здесь наверняка скрыта какая-то тайна…
— Да надоели! Вечно Леди Ив интриги плетет!
— Но что, все-таки, случилось?
— Они не доверяют сети?
— Странно, безопасность у нас на высшем уровне…
— Говорят, что на высшем, а ты проверял?
— Точно! Руководство всегда врет и не краснеет!
— А мы для них — вроде разменной монеты или подопытных кроликов.
И, как заключение, мрачновато-пророческое:
— Что-то здесь не так…
Это беспорядок продолжался, наверное, минут десять, не больше, но для Рея «стояние у тира» превратилось в настоящую вечность. Юноша слушал, смотрел, запоминал… И не мог не заметить пространство, отделявшее их четверку от прочих курсантов.
«Как диковинные звери… Или уродцы в цирке».
Пришло на ум невеселое сравнение. Да уж… «Окружающий космос» оказался на редкость холодным и необитаемым, между ними находилась даже не стена — бесконечная темень пустого пространства. Они слишком разные… И если Гестас с Мортом, то ли притворявшиеся, то ли и в самом деле бывшие отъявленными флегматиками, не придавали этому обстоятельству никакого значения. Если сам Рей давно привык к подобному отношению и только совсем уж в плохие минуты зло сжимал губы. Если они втроем хоть как-то, но справлялись с положением «как бы» отверженных, то Димас…
