Западня - Лыхвар Александр (бесплатные онлайн книги читаем полные версии TXT) 📗
Когда корпус, походивший на непривычно толстое, большущее крыло, поднялся над туманом метров на двадцать, не нарушив при этом его структуры, он вдруг потерял равновесие. Многотонная глыба железа рухнула на бок, легко, как щепки, ломая по дороге вековые деревья. От оглушительного удара об воду поднялся фонтан брызг, ударивший выше верхушек деревьев, а у местных болотных обитателей от удара, у всех, как одного заболела голова и на трое суток пропал аппетит. Как только рейдер ударил левой частью своего корпуса об воду, все окрестности залил оглушительный вой, находящейся до этого под водой силовой установки корабля. Туман мигом сдуло струями рулежных двигателей, будто его выключили. От колышащегося из стороны в сторону рейдера, зависшего в нескольких метрах от поверхности воды по чаще во все стороны расходились широкие волны. Заросли будто била дрожь, проверяя, крепко ли держаться на своих местах листочки и веточки.
С треугольного, корпуса корабля, достигавшего в длину не меньше двухсот пятидесяти метров, окутанного пеленой мелко взбитой реактивными струями воды, большими кусками отслаивалась и падала в воду откладывавшаяся веками грязь, обнажая почерневший, видимо изрядно перегретый бывшими владельцами корпус. Как ни странно, даже следа коррозии не было заметно на составляющих его пластинах. Создатели этого чуда постарались на славу, не зря Керон так высоко отзывался об этом типе кораблей. По крайней мене с наружи, рейдер выглядел вполне прилично, если не считать то, что все мелкие выступающие детали были скрыты грязью, а сам корабль выглядел так, будто его только что подвергли жестокому испытанию, по требованию заказчика, не доверяющего никому, кроме своих глаз.
По правому борту, почти у самого днища, из трех полутораметровых пробоин тугими потоками вытекала вода. На мгновенье одну из пробоин перекрыло что-то розоватое, а затем полетело в низ и ударившись о поверхность воды разлетелось на куски. Керон бы сильно порадовался, увидев как хорошо протушились так напугавшие их, неожиданные пассажиры.
С минуту рейдер висел на месте, лишь слегка разворачиваясь вокруг своей вертикальной оси. Затем сильно качнув влево, он с трудом перевалился на правый борт, да так и пошел в этом направлении, выворачивая с корнем деревья, впрочем не встречая при этом никакого сопротивления.
– Держи его ровно! – Кричал Роберт, отчаянно жестикулируя при этом руками, показывая как именно это следует делать.
– Да я держу, держу, – только отмахивался Керон, всецело поглощенный показаниями мониторов, на которых переплелись показания реакторной активности, столбцы мощности силовых установок и показания радаров.
Его рука едва подрагивала на рукоятке ручного управления кораблем и почти не двигалась.
– Останови его на месте, – не унимался Роберт. – Мы сейчас начертим в этих джунглях такую длинную и широкую полосу, что с орбиты ее нельзя будет не заметить.
– Не могу я его сразу остановить. Если я сейчас резко качну его в лево, то груз опять сдвинется и нас понесет в другую сторону. У нас же на борту буровое оборудование и целые нефтеперегонный комплекс с пластмассовой фабрикой в придачу. И все это болтается просто так по грузовому отсеку. Ты же сам видел, сколько там было сорванных со своих мест контейнеров, а после нашего взлета их стало еще больше. Если бы груз был хорошо закреплен, то было бы намного проще.
– Слушай, как ты думаешь, далеко тот архипелаг, с которого приходит катер с товарами в Вольный город? – Спросил Роберт.
– А зачем он тебе нужен?
– Как зачем, туда же приходят космические челноки, может и нам удастся воспользоваться этим.
– Ну ты даешь! – Изумился Керон. – Ты сидишь в кресле второго пилота настоящего космического рейдера, заметь, своего рейдера, и мечтаешь о месте на челноке, непонятно на каких условиях. И еще неизвестно, что по этому поводу думают те, кто заправляет всем этим бизнесом.
– Ты что хочешь подняться на орбиту на этой старой развалине?
– Не только на орбиту. Я собираюсь на ней вообще убраться отсюда. И если хочешь знать, не такой уж он и старый. Мне доводилось путешествовать и на более древних конструкциях.
– Да, но за ними следили, ремонтировали и они не лежали в болоте по несколько веков. Ты его даже поднять не можешь высоко. Завис в десяти метрах от поверхности и радуешься.
– Все он может, – уверено отмахнулся Керон, – а подниматься над джунглями я не хочу чтобы нас не засекли радары, прежде, чем я пойму, как этой штукой управлять.
– Ты первый раз управляешь таким кораблем?!
– А что, я разве говорил тебе, что был хозяином или пилотом такого корабля? Я говорил, что просто летал на таком корабле, но ты не беспокойся, они все одинаковые, почти…
Рейдер сильно круто клюнул носом, при этом кабина глубоко ушла в болотную воду, а во все стороны, далеко полетели брызги. Керон рванул рукоятку на себя и выровнял аппарат.
– Ну вот, теперь хоть что-то видно, – показал он пальцем на вымытые от грязи толстенные стеклоблоки с таким видом, будто специально сделал этот трюк, чтобы помыть остекление центрального поста. – Я еще немного потренеруюсь и рванем отсюда подальше.
Роберт ничего не ответил. Он только потуже затянул на своей грудной клетке пристежные ремни и решил не мешать тонкому таинству тренировки.
Третья база Люиса.
В обширной комнате, глубокого, бетонированного бункера за одним единственным, огромным, как взлетно-посадочная площадка столом, сидел чрезмерно упитанный майор и сосредоточенно доедал свой четвертый бутерброд. На столе, прямо на свежих картах орбитальной разведки, лежала половинка белого, свежайшего батона, выпеченного из натуральной муки высшего качества и приличный ломоть хорошо прокопченного, розоватого мяса. Хайнс Парн, а лощенного майора звали именно так, любил поесть и всегда с удовольствием это делал. Усмирить такое количество плоти, каким обладал Хайнс уже не представлялось возможным и он уже давно смирился с ее постоянными требованиями, потакая ее малейшему капризу. Из оставшихся на столе продуктов, бутербродов можно было соорудить еще много. День обещал быть обыденно-приятным, как и большинство остальных.
Вдруг, неожиданно сухо щелкнули стопорные запоры единственной в помещении, бронированной двери. Хайнс, пораженный такой наглостью, поднял удивленные глаза на медленно отходившую, по металлическим направляющим дверь. Никому из подчиненных не позволялось тревожить своего начальника во время, когда он изучал свежие снимки с орбиты.
На пороге появился перепуганный на смерть сержант, с криво оторванным клочком бумаги в дрожащей руке. Его болезненно-худое, желтое лицо, уже давно требовало бритвы и заботы врача-диетолога.
– Прошу прощения, господин майор, – дрожащим голосом начал сержант, но тут же осекся под тяжелеющим прямо на глазах взглядом майора.
Тот размеренно прожевал только что откушенный кусок, со знанием дела проглотил и прочистив глотку заорал непривычно тонким, для своей комплекции голоском.
– Что вы себе позволяете?! Совсем распустились!.. Всех отправлю на контракты! Зажрались тут, понимаешь!
Лицо сержанта из болезненно-желтого, мгновенно стало безжизненно-пепельным. Было видно, что он ужасно жалеет, что потревожил своего командира и этого больше никогда не повториться. Майор неожиданно резко выскочил из своего глубокого кресла и сильно размахнувшись, подтвердил свои слова размашистым ударом по столу. Сержанту стало совсем худо. Он мысленно попрощался с жизнью, живо представив себя с тяжеленным автоматом в руках, в глубоком тылу неприятеля, где каждый куст несет таит смерть и все стволы нацелены именно в твою спину.
Покончив с формальностями, которыми, как искренне полагал майор, Хайнс никогда не следовало принебрегать, он перешел к делу:
– Что случилось? – Спросил он, при этом его лицо приобрело выражение отдаленно напоминающее человеческое.
Не очень веря в свою счастливую звезду, сержант не отойдя еще как следует от перепуга попытался доложить еще раз, но это ему далось невероятным напряжением воли:
