Как приручить Обскура (СИ) - Фальк Макс (бесплатные версии книг .txt) 📗
Система перекрёстного допроса привела Смит-Камминга в восторг. Каждый агент Гриндевальда, выпущенный из школы, следовал раз и навсегда установленным правилам. На этом их и ловили — несмотря на идеально составленную легенду, они держались слишком спокойно, выпаливали показания без запинки там, где простой человек, ни в чём не замешанный, путался в словах от волнения, краснел, бледнел, заикался и пытался соврать. То, что казалось подозрительным — на самом деле было естественным.
Грейвз проводил в Министерстве по три, четыре, шесть часов, иногда запаздывая к установленному собой же времени ужина. Криденс всегда дожидался его, не садясь за стол, когда бы он ни вернулся. Вечера заканчивались шахматами, прогулками, поцелуями и куда более откровенными ласками, чем прежде. Криденс не боялся ничего и был готов ко всему. Но Грейвзу было мало простого согласия. Ему было нужно, чтобы Криденс научился отвечать — всем собой, всем телом. И он учил.
В первый раз он сам испытывал волнение — от предвкушения. Сердце билось чаще, в брюках стало тесно, когда он завёл Криденса к себе в спальню, которая снова вызывала у мальчишки благоговение.
— Сядь, — сказал Грейвз, отпустив его руку, и закрыл дверь. Щёлкнул замком. В доме никого не было, кроме них — но это был символический жест: быть закрытыми в комнате с тёмными стенами и огромной кроватью, вдвоём, в тишине. Отгородившись от мира. Между ними происходило что-то важное, чего нельзя было высказать в словах. Даже Грейвз не знал этих слов. Он мог только чувствовать, как в каждом из них копится напряжение, и когда они приближаются друг к другу — вспыхивает сияющая вольтова дуга, ослепляя и обжигая обоих.
Криденс облизал пересохшие губы, сел на край постели и положил руки на колени. Он не выглядел ни смущённым, ни растерянным, ни напуганным — но его волнение чувствовалось лёгким привкусом озона и чёрного дыма в воздухе. Грейвз подошёл к нему вплотную, положил руки на плечи.
— Я хочу научить тебя доставлять мне самое большое удовольствие, — сказал он.
Криденс поднял к нему лицо, ничего не ответив — они оба знали, что ответ и так ясен. Криденс мечтал научиться.
— Это не навык тела, — сказал Грейвз, поглаживая его по плечам и по шее. — Его ты освоишь быстро. Это умение раскрываться для меня целиком. Впускать меня не только в твоё тело, но ещё глубже… — он прикоснулся к его груди. — Ты понимаешь меня?..
— Да, — тихо сказал Криденс, глядя ему в лицо обманчиво спокойными глазами, на дне которых клубилась тьма.
Грейвз одной рукой расстегнул его жилет, стянул с плеч. Криденс подался вперёд, выскальзывая из него, но остался сидеть на месте. Грейвз за локоть поднял его на ноги, не расстёгивая, спустил вниз подтяжки.
— Сколь еще долго украдкой мы будем с тобой целоваться,
Тайные знаки любви взором друг другу дарить? — негромко сказал он, развязывая ему галстук и с шелестом вытягивая его из-под воротника. Криденс тихо вздохнул, расправив плечи. Грейвз взялся за пуговицы рубашки, по одной, не торопясь, выталкивая их из петель. Правая рука подводила его, но он уже приноровился действовать левой. Криденс стоял ровно, опустив глаза, сдержанно дышал. Беглая улыбка то появлялась, то исчезала у него на губах, словно дрожащий огонёк.
Грейвз развёл полы рубашки в стороны, прикоснулся к его груди ладонями, погладил по рёбрам, обвёл большими пальцами соски — те напряглись от прикосновения. Криденс вдохнул, сжал губами улыбку. Он уже знал, что Грейвзу важен каждый его ответ, даже самый слабый, и позволял телу реагировать так, как оно желало само, не прячась.
Грейвз спустил рубашку с его плеч, прогладил ключицы и мышцы. Расстегнул ему брюки, подцепил пальцами вместе с бельём и стянул вниз. Присев на корточки, крепко взял за щиколотку, снял с Криденса обувь и носки. Хлопнул ладонью по икре, чтобы тот вышагнул из брюк.
— Развяжи мой галстук, — велел он, поднявшись, и заметил, как у Криденса вздрогнул член, отзываясь на приказ возбуждением.
Прикусив губу, Криденс распутал шёлковый узел — медленно, растягивая удовольствие. Развязал и оставил лежать на шее, тайком улыбнувшись, будто это было верхом бесстыдства.
— Жилет, — скомандовал Грейвз, вложив руки в карманы, и Криденс явственно покраснел — хотя в полумраке спальни это скорее угадывалось, чем было отчётливо видно. От волнения пуговицы скользили у него в пальцах, но Грейвз не помогал. С каждым мгновением промедления Криденс краснел всё сильнее, член у него поднимался всё выше, пока не коснулся головкой брюк Грейвза. Криденс на секунду закрыл глаза, пошатнулся и расстегнул последнюю пуговицу с коротким выдохом.
— Сними, — подсказал Грейвз, когда Криденс замер, вцепившись кулаками в края чёрного жилета. Переведя дыхание, тот снял его с Грейвза, качнувшись ближе, и выронил на пол, случайно разжав пальцы.
— Пожалуйста, сэр, — хрипло прошептал он, положив горячие ладони ему на грудь, — можно ещё?..
— Что ты хочешь ещё?.. — тихо спросил Грейвз, пристально глядя ему в лицо.
— Ру… рубашку, — выдохнул тот, короткими ногтями легонько царапнув в грудь.
— Можешь расстегнуть у ворота, — разрешил тот. — На одну пуговицу.
— Можно на две?..
— На одну, — твёрдо сказал Грейвз.
Криденс скользнул ладонями выше, к плечам. Заметно сглотнул, взявшись за твёрдый воротничок и коснувшись пальцами шеи. Грейвз немного поднял подбородок.
— Сколь еще тешиться долго одними словами придется,
Изо дня в день промедлять в том, что уже решено? — негромко проговорил он, зная, что Криденс почувствует пальцами вибрацию горла. Криденс почувствовал, прерывисто вздохнул. Его член мягко ткнулся Грейвзу в пах упругой головкой. Персиваль смотрел ему в лицо, чуть щуря глаза.
— Криденс, — сказал он, и тот едва вздрогнул от голоса, который и чувствовал, и слышал. — Не возись. Если взялся — расстёгивай.
Тугая петля наконец поддалась, воротничок разошёлся в стороны. Криденс опустил руки, пересчитав пальцами оставшиеся пуговицы. Тонкая белая ткань отозвалась тихим шелестом. Криденс посмотрел на гладко зачёсанные волосы.
— Нет, — ответил Грейвз на незаданный вопрос. — Но если ты будешь стараться меня порадовать — они выбьются сами. Ты будешь знать, что это твоя заслуга.
— Да, сэр, — с предвкушением выдохнул тот, глаза у него зажглись. — Я хочу вас порадовать…
— Ложись, — сказал Грейвз.
Криденс сел на тёмно-синее, почти чёрное покрывало, прошитое серебряной нитью, сдвинулся в центр кровати. Машинально погладил его пальцами, опустился на спину, расставив руки. Распахнув глаза, уставился в потолок. Он глубоко дышал, напряжённый член лёг ему на живот, заметно вздрагивая от пульса. Криденс ждал, что будет дальше, готовый принять и боль, и поцелуй, а ещё лучше — их вместе.
Грейвз шагнул к краю постели, заставил его согнуть колени и руками потянул их в стороны. Криденс поддался легко и чутко — согнул, развёл, раскрываясь без капли стеснения. Любое стеснение Грейвз отменял своей волей. Криденс просто подчинялся и доверял ей, выполняя любое требование.
Он доверял. Знал, что в ответ получит ласку. Наедине с Грейвзом не могло быть стыда и страха — Грейвз не стыдил и не угрожал. Он был предельно честен, каждый приказ был предельно прост. Подчиняться было легко и естественно. И Криденс подчинялся, не задавая вопросов, не сомневаясь.
Персиваль удивлялся каждый раз, когда видел, как быстро мальчик соскальзывает в этот особенный транс, становясь мягким, как масло. Сколько облегчения отражается у него на лице, когда оно разглаживается, как иногда это невыразимое, невыносимое облегчение собирается в уголках глаз маленькими слезинками и срывается вниз по вискам, а губы складываются в благодарную улыбку.
Грейвз погладил его обеими руками, от колен до щиколоток и обратно, обхватывая ладонями икры, чувствуя жёсткие колкие волоски. Криденс отозвался расслабленным вздохом. Он смотрел в потолок широко раскрытыми глазами. Руки раскинуты в стороны, пальцы перебирают покрывало. Криденсу не нужно было сейчас смотреть на Грейвза, чтобы следовать за его волей. Взгляды глаза в глаза им нужны были лишь в самом начале, когда Грейвз каждый раз заново ломал хребет его сопротивлению, замешанному на старом стыде и страхе. Когда они исчезали, исчезало и сопротивление.
