Темный Империум: Чумная война (ЛП) - Хейли Гай (книги регистрация онлайн TXT) 📗
Из разлагающихся легких Ку’гата вырвался хриплый вздох. Он не хотел покидать свое творение. ‘Хорошо, ’ – согласился он. ‘Чумная Гвардия присоединится к тебе, если ты дашь мне несколько дней для того чтобы подготовить путь сквозь сады из моих владений в твои. Ветра непредсказуемы, и я не могу так просто…’
Мортарион, сосредоточившись, поднял одну руку. Ростки Микоты Профундис делали все движения крайне медленными, но жест, показанный им, был предельно ясен. Тишина.
‘Все готово. Твое путешествие не будет осложнено. Пестилиакс – подходящее место для сосредоточения сил для передвижения – тебе не нужно плутать по землям нашего Отца. Шабаш чумных ведьм уже начал ритуал призыва. Они делают все, что в их силах. Я позволю им доказать их ничтожную полезность несмотря на то, что все они – мерзкие колдуны. ’ Когда речь заходила о колдунах, Мортарион переходил на насмешливый тон. Колдовство окружало его естество, но, тем не менее, он отвергал истину своего существования.
‘С вашей стороны очень любезно предупреждать меня об этом перед тем как отрывать меня от моих дел, ’ – сказал Ку’гат. Свои слова он приправил порцией натужной лести. Призыв – процесс очень нестабильный и неприятный. Ку’гат был неблагосклонен к тем смертным, что смели прерывать его эксперименты ради своих ничтожных прошений о даровании им силы.
‘Хотя я и знаю, что ты держишь обиду на меня, я не желаю того, чтобы твое путешествие прошло отвратительно, ибо я тоже заинтересован в этом, ’ – примирительным тоном сказал Мортарион. ‘Робаут Гиллиман должен пасть от чумы, и пасть он должен на Иаксе. Если хоть кто-нибудь и может организовать это, то это ты, Чумной Отец. Ты искупишь свои грехи, а завоюю вечную благосклонность Нургла. Я нуждаюсь в твоем присутствии на Парменио Прайм, ибо мне нужно чтобы путь моего брата до Иакса был проложен. Я не могу сделать это без тебя. ’
‘Я почти уверен в том, что вы льстите мне. ’
‘Это так, ’ – сказал Мортарион. Без предупреждения он резко вырвался из грибных ростков, что оплетали его. Взмах Безмолвием рассек бюст, что представлял Ку’гата. Он упал, а миниатюрная голова, соприкоснувшись с поверхностью пола, превратилась в груду прогорклого мяса, тем самым отправляя Ку’гата обратно в его тело.
‘Угх, ’ – недовольно проворчал Ку’гат, открывая свои глаза. Его массивное тело задрожало, тем самым разрывая узы грибниц, что почти приросли к нему. Ростки пропали еще быстрее, чем они появились. Через мгновение единственным, чем был покрыт Ку’гат, был лишь слой черной слизи. Септикус быстро отошел от края котла, возвращая трость ее владельцу. Он спустился вниз по спиральной лестнице, распихивая нурглингов на своем пути, после чего занял свое место у ног Ку’гата.
Чумной Отец взглянул на Септикуса. Его скорбное выражение лица очень сильно контрастировало с веселыми ликами его прислужников.
‘Что Повелитель Смерти хотел от вас, о наисквернейший благодетель? ’
‘Много того, много сего…’ – ответил Ку’гат. ‘Для того, кто так ценит безмолвие, он говорит великие вещи. Но то, что он не озвучил, было опасение. ’
‘Опасение? ’ – переспросил Септикус.
‘Мортарион мучает меня за то, что я не выполняю своих обещаний! ’ – возмущенно ответил Ку’гат. Он взял трость и с усилием протолкнул ее в густоту содержимого котла. ‘Я - Создатель наилучших недугов во Вселенной. У него хватило дерзости поучать меня о правильном использовании священных чисел! ’ – добавил он. ‘Неважно. Чума будет действовать максимально эффективно вне зависимости от того, где начнется ее распространение. И тот порядок, в котором ее хочет применить падший Мортарион меня не волнует! Пф! ’ После этих слов он громко фыркнул, а затем резко сплюнул, заливая пол соплями и дождем различных слизней из его носа. ‘Семь того, три того – да он помешан! Думает, что числа избавят его от его связи с варпом! Числа! Тот факт, что Мортарион настолько отдаляется от колдовства, просто смешен. Примархи были творением нашего мира задолго до своего падения, а теперь он отвергает свой титул архи-колдуна. Он лжец! И еще он оскорбляет меня! Я творец! ’ Ку’гат бросил грустный взгляд на Септикуса. Интенсивность перемешивания содержимого котла, как и его настроение, резко упала.
‘Это так, мой владыка. Вы – самый талантливый творец! ’ – сказал Септикус.
Ку’гат фыркнул. ‘Если Мортариону нужна чума, способная убить одного из отпрысков Анафемы – он ее получит. Со временем. ’ Он скорбно взглянул на котел. ‘Мортарион – странная сущность. Он скрывает свою зависть, но попомни мои слова, Септикус, попомни! Я подозреваю, что что вся эта кампания – всего лишь его желание доказать свою стойкость перед братом – ничего более, ’ – буркнул он.
‘Отличный способ доказать свою преданность нашему Отцу, что есть воплощение стойкости, да много чего другого, ’ – сказал Септикус, пытаясь утешить Ку’гата. ‘Теперь у вас есть шанс доказать Нурглу свое превосходство – создайте самое безжалостное заболевание, что когда-либо видел этот мир! ’ Как только он сказал это, Ку’гат всем своим видом показал, что его старания остались незамеченными. Улыбка сошла с лица Септикуса сразу же после того как рожа Ку’гата выказала недовольство.
‘Пытаться вновь… Лишь для того, чтобы еще раз провалиться… ’
‘Никогда, мой повелитель! ’ – сказал Септикус. Он, передвигаясь перекатами, приблизился к Ку’гату и понимающе положил свою руку на его гигантские бедра.
‘Ага. Опять. Каждый раз, когда я пытаюсь сделать это, я терплю неудачу! Могу я доверить тебе кое-что, дорогой Септикус? ’
‘Да!’
Голос Ку’гата опустился до уровня шипящего шепота. ‘Я боюсь, что у меня никогда не получится воссоздать величайшую чуму нашего Отца. ’ Перемешивание котла остановилось, а голова Ку’гата поникла. ‘Ротигус только и ждет, когда сможет занять мое место в фаворитах Нургла. Он будет третьим, а может быть и вторым! У меня не будет второй попытки, иначе я потеряю титул правой руки Отца. ’
‘Все, что вам нужно – это время, ваша гротескность. ’
Ку’гат тяжело выдохнул. Его нурглинги, позабыв о своих играл, глядели на него в замешательстве. ‘Что я знаю? Мортарион, конечно же, прав. Я всего лишь скромный разводчик недугов. Мортарион – полководец от рождения. Сейчас нам стоит считаться с его талантом лидера. Если он говорит, что появление великого разрушителя должно быть отложено, то нам стоит прислушаться к нему. Септикус… ’ – сказал Ку’гат.
‘Да, ваша отвратительность? ’
‘Доставай свои мерзкие волынки - призывай Чумную Стражу в наш мир. Повелевай половине наших легионов оставить города Иакса-что-будет-Пестилиаксом, разыщи носителей моего паланкина в отстойниках и выгребных ямах. Нам нужно заразить еще один мир. ’ Ку’гат вернулся к перемешиванию океана нечистот своей тростью. ‘Всему этому придется подождать. Мы, скорее всего, не потеряем все, чего добились, но нам придется раздобыть свежих ингредиентов, дабы оживить эту субстанцию. ’ Он кивнул сам себе. ‘Да, мы не задержимся! ’
‘Я прослежу за исполнением ваших приказов, мой господин! ’ – воскликнул Септикус. Будучи ободренным, он зачерпнул горсть нурглингов с пола. Их хихиканье сменилось воем, ибо он сдавил их, плюнул в получившуюся массу, а затем подбросил все это в воздух. Во время своего безобразного падения эти размолотые, раздутые и растянутые тела начали соединяться, формируя подающий признаки жизни желудок огромной твари. Септикус поймал эту массу и, издав звук облегчения, выдавил три кости из своего хребта: хрум, хрум, хрум! Под конец всего этого представления он засунул руку в своеобразный карман между складок своей кожи на груди и вытащил оттуда сделанную из кости трубку. Он облизал все липкие соки, что были на ней, а затем схватил висящий желудочный канал и соединил его с концом этой трубки. Он расположил получившуюся конструкцию у себя под рукой, после чего дунул в трубку, дабы проверить звук. Из костяных трубок вырвался наиотвратительнейший звук, заставивший нурглингов завизжать. На его лице появилась ликующая гримаса, а тронутые болезнями губы исказились в улыбке. Септикус вставил основную трубку между своих зубов, после чего глубоко вздохнул.
