Особый приказ (СИ) - Митрофанов Михаил (книги онлайн полные версии .txt) 📗
Уж слишком противное и живучее это существо; иногда и пули из пищали не хватит. Другое дело — ружье, которое прошибает насквозь почти любые доспехи.
— Ткань не сбей, — сказал Изяслав.
Длинный, тяжелый ствол драконобоя лег на опору. Лесовик повел стволом, тщательно целясь в утолщение на стволе дерева.
— Выстрел! — рявкнул Лютый.
Тяжелое ружье оглушительно громыхнуло. Изяслав готов был поклясться, что услышал сдавленное шипение, когда пуля пробила место, в котором паразит присосался к дереву-хозяину. Ветви драконовой ивы слабо дернулись и опали.
— Не унесло, — вздохнул с облегчением лесовик.
Кусок ткани лег прямо на землю, придавленный уже мертвой веткой.
* * *
Чуть позже они обнаружили смазанный отпечаток сапога. Кто-то поскользнулся на глинистом берегу ручья в том самом месте, где начиналась звериная тропа. Ни кострища, ни каких-то других следов они не нашли. Но Игнатову и этого хватило, чтобы сделать кое-какие выводы. След от сапога сохранился только благодаря ясной погоде. Изяслав знал, что последний раз дождь был восемь дней назад. Получалось, что кто-то почти сразу после дождя переправился через Имию и провел день в пуще. Судя отпечатку у ручья, среди них точно был высокий и тяжелый мужчина.
Как Игнатов и предполагал, чужаки пересекли реку выше устья Узоли, чтобы переправляться лишь один раз и не задерживаться возле леса. Сколько их было, Изяслав не знал, но считал, что вряд ли больше четырех-пяти человек. Больший отряд оставил бы больше следов. Следующей же ночью они должны были покинуть пущу и двинуться вглубь воеводства. Тогда чужаки успевали бы пройти до Светлановки, убить крестьян и затем добраться до места жертвоприношения. Все сходилось.
До вечера они успели пройти до самого устья Узоли. Там они и остановились на ночь. Пуща не подходила к Имии; между деревьями и берегом оставалось чуть больше версты. Ночевать возле леса Изяслав не опасался. С двух сторон их прикрывала вода и крутой берег, с третьей оставалось чистое поле. Если какое-то существо и появится со стороны леса, его почуют пес и кони. Их сорок солдат; одинокой твари можно не бояться. Если бы здесь встречалось что-то более серьезное, об этом бы знали.
Изяслав, сняв зерцала, сидел у самого берега. Солнце уже зашло за горизонт, и на небе стали видны обе луны: большая, яркая, светло-серая Селена и рыжая Кера. Вторая луна была вдвое меньше, но вот рассказов и небылиц про нее придумали вдвое, если не втрое больше. Из-за цвета и размеров ее прозвали Кровавой Луной и связывали с ней все мыслимые несчастья. В народе поговаривали, что Кера появилась на небе только двести лет назад как вестник Прорыва. Летописи всегда упоминали две луны, но кто же из крестьян читал эти летописи? Для Изяслава и ему подобных Кровавая Луна была не вестником рока, а свидетельством короткой человеческой памяти.
Позади кто-то провел пальцами по струнам. Изяслав обернулся к костру. Один из дворян, совсем молодой парень, настраивал гусли. Изяслав скользнул взглядом по раскосым глазам и узору на халате. Служилый верл, судя по узорам, из самой младшей ветви Серкизовых. Серебряных барсов нельзя спутать с чем-то еще. Изяслав повернулся к реке и еле заметно улыбнулся.
* * *
Для Отца драконов придумали много имен. Нечистый, Царь тьмы — его называли как угодно, только не настоящим именем. Люди старались не упоминать его, чтобы не привлечь внимания чудовища. О происхождении драконовых детей Изяслав знал мало. Его гораздо больше волновало не то, откуда взялась та или иная тварь, а то, как быстро и надежно ее убить. Но историю Отца драконов он знал, как и любой демоноборец.
Настоящее имя чудовища было Асархаддон; что оно означало, никто уже не помнил. Смысл этого имени канул в небытие вместе с царством, две тысячи лет назад породившим чудовище. Изяслав несколько раз добросовестно пытался представить этот срок — две тысячи лет, но получалось с трудом. Вся история его семьи насчитывала едва-едва три века. Небесный кесарь собрал Рутению несколько сотен лет назад и даже то время казалось невероятной, седой древностью.
Легенда она дошла до нынешних времен лишь в виде нескольких переводов из очень старых книг Аклонаты. Уже потом, после допросов демонопоклонников, в Рутении смогли составить более-менее понятную картину. Был старый дракон. Было царство, получавшее его помощь в обмен на регулярные жертвы. Было множество войн, царство росло и становилось все сильнее. А с каждой жертвой становился сильнее дракон. Легенда гласила, что Асархаддон пытался обмануть смерть и добиться невероятного могущества: ни много, ни мало, дракон собирался сравняться с богами.
Он очень близко подошел к своей цели, но тогда так до нее и не добрался. Как именно дракон был повержен, никто не знал. В тексте очень скупо и без подробностей говорилось про объединенную армию, которая смогла взять столицу, убить дракона и разрушить храм. До ныне живущих дошло только имя дракона и его судьба: старые боги разорвали душу выскочки и раскидали ее осколки по всему миру.
Кесарь небесный использовал свою силу, чтобы защитить свой народ. Асархаддон завоевывал чужие народы, чтобы обрести больше сил. Петр по этому поводу высказывался категорично: «Поэтому князь Всеволод, да будет славно имя его, после смерти превратился в бога, а дракон пал на тысячелетия».
Для многих поколений Асархаддон оставался мифом, который волновал только книжных червей. Но давно забытая сказка стала былью. Полтора века назад экспедиция одного из королевств обнаружила в Океане архипелаг. В то время люди часто выходили за Морские ворота. Они искали новую землю, и они ее нашли. И на этой земле был спрятан осколок души Асархаддона. Как они разбудили дух древнего чудовища, была ли это неосторожность или умысел, никто толком не знал.
Отец драконов проснулся, и целый свет вздрогнул. Рухнул барьер между мирами, и из Нижнего мира хлынула волна нечисти. Игнатов знал эту скорбную летопись: развалившиеся государства, исчезнувшие торговые пути, рыскающие по уголкам мира твари, которых в старые времена не видели даже на картинках. Воевать с врагом, у которого нет слабых мест — все равно, что бить мечом по воде. Пятьдесят лет хаоса разрушили то, что строилось веками.
Главное, что Изяслав почерпнул для себя из этой истории — мир выдержал. Рутения потеряла людей, земли, обеднела, но сохранилась. Страна была тяжело ранена, но она продолжала бороться за свою жизнь. Демоноборцы не просто пытались сохранить то, что оставалось свободным от нечисти — они медленно, но верно отвоевывали свою землю. Страшно, кроваво, тяжело, но рутенийцы научились воевать и с драконовыми детьми. Игнатов знал, что легкого способа победить нет, но есть вообще хоть какой-то способ.
* * *
Звезды висели в небе яркими огоньками, холодными и пронзительными. Если и бывает холодное пламя, то это свет далекой звезды. Яркий. Мертвенный. Неподвижный. Даже Сатевис и Глаз Грифона, большие красные звезды, ничем не напоминали живой огонь костра.
Изяслав оглянулся. Узольская пуща выглядела большой зубчатой стеной, черной даже на фоне ночного неба. Деревья сливались в одну неподвижную массу, недобрую и мрачную. Изяслава это вполне устраивало. Пусть лес будет сколь угодно мрачным, главное, чтобы оттуда ничего не выбралось. Изяслав не сильно опасался ночного нападения, но все же незадолго до полуночи поднялся сам и поднял Лютого с Богданом. Изяслав слишком много и слишком часто слышал, как люди погибали из-за бравады. Поэтому даже на удобной позиции, даже при собаке, три самых опасных часа лучше стоять в дозоре самому.
Если бы путь занимал два часа, а не пять, Игнатов бы и не стал задерживаться на ночь. Впрочем, если бы путь занимал два часа, они успели бы обыскать опушку задолго до вечера. Изяслав сделал небольшой глоток зелья и довольно зажмурился, чувствуя, как возвращается бодрость. Потом, конечно, надо будет поспать чуть больше, но это будет потом. Изяслав постоял еще секунду, прислушиваясь к ночным звукам, и отправился обходить часовых.
