Дорогой скорби: крушение Ордена (СИ) - Кирнос Степан Витальевич (библиотека электронных книг txt, fb2) 📗

– Но это наши обязанности, – встал высокий человек, с которым Люций встретился взглядом, поправляя чёрную, как сажа рясу. – Мы должны их нести с честью, и превозмогая.

– Господин Гранд-Паладин Йорик, мы бы рады, да только мастера ропщут, – надавил Айк’Аран. – Да, я не спорю, что единство – это наша сила и мудрость в том, чтобы хранить мир между братьями и сёстрами.

– И?

– Я и мой брат по Академиону – Комрат, могут вам рассказать, как нужды магов и учёных остаются неудовлетворёнными. Оборудование, магические одеяния, вещества, реагенты, боевые рясы – и ещё многого нам недостаёт. – Мужчина опустил орлиный нос к полу, собираясь мыслями, и вот снова голосом глубоким говорит. – Не требуйте от нас невозможного. Мы не может сопровождать рыцарей в их походах, варить зелья и проводить исследования, ибо не, потому что у нас нет желания, а в силу того, что мы не обеспечены.

– Но больше всего изматывают привилегии рыцарского сообщества, – взял надменное слово Комрат. – Не думаю, что учёные Ордена долго будут терпеть эту ситуацию.

– Какую? – тягостно выдохнул Регент. – Почему же раньше никого это не беспокоило?

– Какие привилегии? – нахмурился Комрат. – Примат на исполнение требований, примат на получение награды, примат на первоочередное обслуживание. Мне ещё назвать привилегии?

– Рыцари призваны служить Тамриэлю мечом и доблестью, а не заниматься милосердсвованием внутри Ордена! – по зале раздался смачный хлопок ладони Магистра об стол. – Мы – оружие с душой, а посему всё, что сложилось в Ордене необходимо для рыцарства, как хорошему клинку уход.

– Тише братья, – спешит тихой речью призвать к спокойствию всех Торуг. – Не дадим злобе и соперничеству нас поглотить.

– Призвание… рыцари… – усмехнулся Комрат. – Сколько заданий вы выполнили против тьмы за последний месяц? Пять? Десять? А может Магистр нам расскажет, сколько по воле Совета было исполнено прошений от имперского правительства и провинциальных властей по ликвидации угрозы их правлению?

– Ты о чём, брат?

– О том, Аларих, что наш Орден теряет своё праведное предназначение, изложенное мудростью предков, – ответил Айк’Аран. – Орден Святого Магнуса создан нашими далёкими предками для войны против мрака, великого врага или шестнадцати ересей – называйте их, как хотите, важности в сем нет разницы. Но что мы делаем сейчас? Мы сражаемся во имя интереса власть имущих, и святой долг вскоре станет второстепенен.

– Всё делается во благо Ордена. – Слышится заявление Иерарха.

– Вот видите! – приторно воскликнул Люций, широко разведя руками. – Вы слышите себя! Почему все «Пути Повинности» готовы поесть друг друга как тля листья? Да, вы скажите, что я утрирую. Пускай будет так, добрые господа. Я же стремлюсь к тому, чтобы наши новые братья и сестры из числа неофитов избежали будущих ссор… большинства из них. Моё желание – создать место, где каждый мог без привилегий и чинов быть свободным и свободно общаться с братьями и сестрами. Мой лорд, уважаемый Регент, дайте мне такую возможность, и я погашу все конфликты внутри Ордена и сделаю его крепким, как сталлгрим или мы повторим события прошлого, что прогремели шестьдесят лет назад.

Ариан внимательно наблюдает за ситуацией, молча и не высовываясь. Он уподобился тени, дабы не выказывать себя и сосредоточенно взирает на Регента. Вид главы Ордена вселяет в сердце грусть и меланхолию, а осознание тяжести его бремени обуревает дух грузом тяжести долга. Он скован цепями кратких полномочий, но это не самая страшная причина, из-за которой можно предаваться унынию, которое нашло маску безнадёги на лице Регента. Распри, споры и накипевшие упрёки, рождённый из глубины души, потерявшей смысл, стали обыденностью для Ордена и в тёмное время, когда брат спорит с братом, Регенту выдалось править. Раньше огромное количество угроз и вечные войны, жертвы и дух братства скрепляли ряды Ордена, а теперь же они больше прозябают в диспутах и политиканстве.

И в стремлении хоть что-то сделать, дабы сохранить Орден на долгие лета его глава идёт на шаг, предложенный рыцарем. Он готов пожертвовать и временем, и ресурсами ради будущего Ордена, хотя Ариан находит его шаг слишком опрометчивым. И вот Регент раскрывает уста, неся речь шероховатую и тихую, как напев пепельных бурь кимерита:

– Я как председатель Совета Владык, с одобрения Совета, заявляю о том, что ныне выносится следующий Вердикт: Ложе быть. Её ресурсное обеспечение мы обсудим завтра после приёма неофитов. Всё, собрание окончено.

Глава 4. Пришествие

Тот же день. Закат.

Вокруг царит полная гармония, способная ввести человека в состояние покоя и медитативной сосредоточенности. Мягкий шум прибоя ласково играет с шелестом изумрудной листвы целой гряды высоких деревьев, раскинувшихся практически у пляжа. Песок золотистым берегом устилается на самом краю острова, столь мягкий будто кажется, что это перина. Цветовое разнообразие этого славного места красивейшей картиной врывается в разум, будто здесь сотворена некая магическая иллюзия, от которой солнце не слепит глаз, а все гаммы и оттенки стали мягче и приятней.

Но грубый низкий тенор сотрясает пространство и акустическая целостность, создаваемая прибоем, листвой и пением птиц, разлетается ту же секунду, уступая холоду мужского голоса:

–Ты где так долго был? Я тебя жду здесь несколько часов.

На песке стоят две фигуры, разбавляя пляжный пейзаж. Первая – высокая, в куртке из кожи, чьи светло-золотистые волосы едва развиваются на мягком ветру. Широкими скосами глазами он взирает на человека. Белокожий мужчина, с серым волосом и лёгкой щетиной, устремил взгляд глаз, схожих с двумя озерцами серебра, на юношу. Его лицо сурово, словно выточено из каменной породы, с квадратными очертаниями.

– Я два десятка лет служу Ордену, и такое случается редко, – снова доносится шероховатый голос человека, нашедший отражение в чувстве стыда у эльфа. – Как мне рыцарю на это реагировать, а Азариэль?

Юноша поднял повинный взгляд и ощутил, как отблеск доспеха саданул ему лёгкой болью по глазам. Прекрасные доспехи рыцаря отражают яркий свет, ловя на себе массы лучей постепенно уходящего солнца. Цельный нагрудник изукрашен золотистым символом геральдического солнца, безумно пылающим ослепительным огнём. К торсовой части брони прикреплена короткая доспешная юбка, сделанная из пластин металла. Сапоги, поножи, перчатки: всё блестит на солнце, словно начищенное серебро. Броня отделана дорогим эбонитовым орнаментом, с наплечников, через нагрудник и до поножей покрывавший доспех, расчертив чёрными линиями его серебристый покров. Но больше всего внимание привлекают качающиеся на ветру ленты веленевой бумаги, печатями прикреплённые к доспеху.

– Простите господин Ремиил, – с трудом открыл уста парень, извинительно заговорив, – сначала задержался в таверне, а потом… там… проблемы в лесу. – С нескрываемой подавленностью ответил юноша. – В лесу… там…

Ремиил кинул возмущённый взгляд на своего будущего неофита, сверлящий укором. Ему не понравился такой мягкий и невнятный ответ, и он хотел знать подробности, заставляя отчитаться парня, как рядового:

– Что случилось? Выражайся яснее, – с твёрдостью потребовал рыцарь. – Ты не тряпка, а кандидат в ряды Ордена, так будь достоин этого звания.

Сначала Азариэль молча взирает на великолепного высокого воина, чей только один вид мог предать воодушевления или подавить волю, испугав, но потом всё же более мрачно и опустошённо даёт медленный ответ:

– В лесу я нарвался на бандита. Между нами завязался бой. Это меня несколько и задержало.

Ответ, лишённый эмоций, перечисление фактов, несколько ни удивил Ремиила. Он множество раз видел подобное состояние, и не в какой-то мере рад, что Азариэль его испытал сейчас, а не во время первой вылазки. Ремиил окинул взглядом юношу и увидел, что в ножнах покоится меч с неумело затёртыми следами крови. Он склонил голову в каком-то принятии причины опоздания, и его широкие сухие уста донесли не скрашенный эмоциями голос: