Пульт мертвеца - Зан Тимоти (серия книг .TXT) 📗

— Два-два, — сдался он. — Не хотелось бы вам угадать, что мы ели сегодня на завтрак?

— Думаю, что вы правильно поймете меня, если я займусь чем-нибудь более полезным, — довольно холодно ответил я, хотя после этой небольшой перепалки я чувствовал себя лучше. — Спасибо, Миха.

Он понял меня.

— Не за что. И не забудьте, что мистер Келси-Рамос желал вас видеть.

— Я уже иду к нему. До скорого.

Я шёл по коридорам «Вожака» в надежде, что не опоздаю настолько, чтобы Рэндон устроил мне разнос, и от души желая уже не застать Айкмана.

Мне повезло наполовину.

— Почти вовремя, — пробурчал Рэндон, когда меня провели в рубку. — Где это вы были?

— В Камео, — ответил я. Айкману я кивнул со всей возможной учтивостью. Он всего лишь недоуменно посмотрел на меня, как бы не заметив моего пасса. — Я докладывал капитану Бартоломи, куда иду, — добавил я.

На лице Рэндона промелькнула тень недовольства, но скорее это было недовольство собой, а не мной. Если лорду Келси-Рамосу и удалось передать своему сыну одно из своих качеств, так это умение признать свои промахи и ошибки.

— Понимаю, ладно, неважно. — Он снова повернулся к своему компьютеру.

— А что вы делали в Камео? — без всяких околичностей поинтересовался Айкман. В его вопросе явно чувствовалась настороженность.

— Дела, — намеренно напустил туману я.

— Скорее, этот визит был продиктован чувством сострадания, — вставил Рэндон и удостоил Айкмана задумчивого взгляда. — Бенедар полагает, что обвинение против нашей зомби может быть сфабриковано.

Если Рэндон надеялся на то, что реакция Айкмана будет бурной, то должен быть разочарован. Искривлённая в презрительной усмешке губа Айкмана свидетельствовала о том, что он разгадал ожидания своего оппонента.

— Лишь только потому, что она это утверждает? — подчеркнуто язвительно спросил он, всадив весь запас цинизма в мельком брошенный на меня взгляд. — Или только потому, что Смотрители не привыкли к таким ужасам, как казнь?

Я начал было отвечать, но Рэндон опередил меня.

— Так вам было известно, что она заявила о своей невиновности?

— В общем, да, — ответил Айкман, язвительности в его тоне заметно поубавилось под напором ледяной решимости, с которой задал свой вопрос Рэндон. — Ну и что с того? Каждый приговоренный всегда заявляет это — а что им еще остается? Если по мнению судей Внешнего предела она виновата, то я склонен верить им.

— Да, это так, но я думаю, мы годимся и на нечто большее, чем просто поверить им. — Внимание Рэндона переключилось на меня. — Вам удалось что-нибудь выяснить?

Я скрипнул зубами, все еще негодуя на себя из-за допущенной мной ошибки.

— Они нам не помогут.

Он поднял на меня взор.

— Почему?

— Всё дело в одном из местных законов…

— Тоже мне, местные законы, — презрительно фыркнул Айкман. — Ни один гражданин Солитэра, независимо от вида наказания, не может быть вывезен за пределы юрисдикции системы Солитэр в целях навигации, управления или для оказания помощи при пилотировании в составе любой межзвёздной команды.

Как бы я ни чувствовал себя, но все же был восхищен.

— Именно об этом законе и идет речь. Правильно, — подтвердил я.

— Не сомневаюсь, что этот закон не мог не подействовать. Этот принцип является стержневым в соглашении между колонистами Солитэра и Патри. — Его переполняло злорадство. — И исключений из этого правила нет. И быть не может.

— В каждом законе предусматриваются и исключения, — колко возразил Рэндон.

— Но не в этом. Даже сам губернатор не в силах что-либо изменить. Либо это решение Патри, либо ничьё больше.

— Но почему? — спросил я.

— А как вы думаете? — раздраженно перебил он меня. — Потому что они не желают, чтобы их мир превратился в инкубатор для выращивания зомби, вот почему.

Дело обстояло несомненно так, наконец, я это, хоть и задним числом, но понял. Нужно быть идиотом, чтобы не понять это сразу же. Если что-то происходило с зомби на корабле, то жители Солитэра как можно больше подходили в качестве потенциальных зомби для замены. Может быть, они даже слишком хорошо годились для этого… и я отлично понимал причины для беспокойства коренных колонистов.

— Этого никогда не произойдет, — настаивал Рэндон. Но за его уверенностью все же скользило сомнение. — Патри никогда не позволят, чтобы Солитэр превратился в питомник по разведению зомби.

— Попытайтесь убедить в этом жителей Солитэра, — не соглашался Айкман. — За последние два десятилетия возникло по меньшей мере с десяток ситуаций, которые угрожали закону, и если бы хоть одно такое нарушение было допущено, то оно могло бы создать опасный прецедент.

— Насколько я понимаю, они не уступили? — спросил Рэндон.

Айкман натянуто улыбнулся.

— Один из кораблей имел возможность получить с Уайтклиффа замену зомби, но ничего из этого не вышло. В конце концов, они были вынуждены умертвить одного из членов своей собственной команды, чтобы выбраться.

Я был страшно напряжен.

— И жители Солитэра допустили такое? Как же они могли оправдать убийство ни в чем не повинного человека, когда есть такие, которые действительно заслуживали смертной казни?

— Ни в чём не повинного? — усмехнулся Айкман. — А кто же из нас, несчастных и несовершенных, может считаться действительно невиновным? Конечно, это чуть отдает ересью, особенно если вы меня об этом спрашиваете.

— Все, хватит об этом, — довольно невежливо вмешался Рэндон. Он не желал допускать, чтобы Айкман нокаутировал меня в его присутствии, и я почувствовал, как его напряженность спадала. Может быть, он подумал, что я не стану бомбардировать официальные источники просьбами о помиловании Каландры?

Если он действительно так считал, то ему, увы, пришлось разочароваться.

— Я еще не собираюсь сдаваться, мистер Келси-Рамос, — заявил я.

Он осторожно поглядел на меня.

— Вот оно что! Как так?

— Внутри системы Солитэра должны находиться сейчас самое малое с десяток других кораблей, сэр. Если кто-нибудь на борту одного из них совершит какое-либо серьезное преступление, вероятно, нам стоило бы убедить судебные органы Солитэра передать кого-либо из них нам.

— В течение двух недель? — с брюзгливым недоверием спросил Айкман. — Где лее, черт возьми, ваши хвалёные мозги, Бенедар? Вы что же, всерьез думаете, что суд способен в течение этого времени вынести смертный приговор?

— Раньше это уже делалось, — холодным тоном напомнил Рэндон.

Айкман бросил на Рэндона такой взгляд, который если и не испепелил Келси-Рамоса-младшего, то лишь по какой-то случайности.

— Я даже не могу объяснить себе, почему я сижу вот здесь и спорю с вами об этом, — процедил он сквозь сжатые зубы. — Вся эта трепотня не больше не меньше, как досужая забава для умов. Так это или нет, Каландра Пакуин была признана виновной в убийстве, и даже если состоится хоть сотня судебных заседаний, то решение их останется прежним.

— В таком случае, я просто даром теряю время, — заключил я, взывая к своему самообладанию: сталкиваться лицом к лицу с проявлением столь яркой, неприкрытой злобы и не иметь возможности отплатить тем же… — С другой стороны, это ведь моё время, и я — хочу трачу его понапрасну, хочу — нет. Не правда ли?

— Если уже речь зашла о трате времени, — вмешался Рэндон, — то я намереваюсь прекратить этот спор, потому что это уже трата и моего времени. Бенедар, на вас возлагается обязанность проследить за тем, чтобы капитан Бартоломи отправил во все агентства новостей запросы, и за тем, не появится ли в ответ что-либо, могущее оказаться для нас полезным. И не забудьте о рудниках на кольцах — большинство работающих на «Рокхаундах» людей не принадлежит к числу жителей Солитэра. — Он мельком взглянул на нас, и теперь я смог понять, что дискуссия на эту тему закрыта окончательно. — А теперь, Бенедар, мы займемся нашей предполагаемой программой пребывания здесь, разработанной для нас «Эйч-ти-ай». Завтра мы встречаемся перво-наперво с местными управляющими, затем посмотрим то, что у них имеется относительно средств наземного транспорта, которых будет не так уж и много.