День коронации (сборник) - Злотников Роман (читать книги онлайн полностью .txt) 📗
Получается, дело, которым множество людей занималось более десяти лет, погибло? И опять перед носом у народа будут махать звонкими погремушками? И опять всюду зазвучат трескучие тирады за «идеалы демократии»?
А «политическое убежище», за которое, как за соломинку, пытаются ухватиться и мама, и отец Георгий, будет убежищем лишь до той поры, пока беглецов доставят в Техас. А дальше – «челнок взорвался при неудачном приземлении». И все! Кому там нужны эти трое русских, причем один из них – формально уже покойник?! Государственный переворот задушен в зародыше, жизнь продолжается!..
Умирать Мише совершенно не хотелось. Он видел, как умирали его друзья-кадеты… Но и позволить матери вести унизительные переговоры с правительством Техаса он тоже не мог.
– Я – офицер! – сказал Миша себе.
Конечно, он еще не был офицером – пятнадцатилетним воинских званий не присваивают. Им в корпусе лишь время от времени напоминают об офицерской чести.
Миша повозился с настройками и наладил видеосвязь с немецким каналом. Наготове были параметры связи и с российскими каналами.
– Внимание! Германия, говорит орбитальный комплекс «Циолковский», – по-немецки начал Миша. – Я Михаил Гагарин, законный наследник престола Российской империи! Посмотрите на меня – я жив! Вас обманывают! Это не государственный переворот, не верьте! Должен был состояться референдум, его готовили открыто и честно. Но погибли мои друзья, уничтожен Калужский кадетский корпус. Кучка рвущихся к власти магнатов приказала убить больше ста человек – детей, подростков, преподавателей – мирных людей, чтобы сорвать референдум! Повторяю: кадетов, и трех наследников российского престола в их числе, погубили, чтобы сорвать референдум о восстановлении монархии. Но я жив! Я остался жив и говорю с вами! Вот!.. – Он показал обе растопыренные пятерни. – Сверьте отпечатки пальцев! Я жив! И я говорю вам правду!..
На экране появился знак – кулак с поднятым вверх большим пальцем. Миша радостно улыбнулся и переключил канал. Следующим был сеанс связи с техасским новостным порталом «Орион» – тоже успешный. И наконец, Миша обратился к старейшему российскому каналу новостей «Время». Но закончить обращение ему не удалось – в кают-компанию птицей влетела мать.
– Нет, не слушайте его! – в отчаянии закричала Мария Игнатьевна. – Его хотят убить! Не отдам, не отдам!..
Она проходила на курсах, обязательных для всей родни кандидатов, и самооборону, и работу с рациями. Но устройства аппаратуры на орбитальной станции княгиня не знала и как отключить – сразу не догадалась.
– Референдум сорван, но это еще не конец! Будут другие референдумы! – постарался закончить обращение Миша. – Рано или поздно! Сколько же можно врать?!
И в наступившей на миг тишине прозвучал прилетевший издалека девичий голос:
– Принято!..
Тут Мария Игнатьевна опомнилась и ударила по панели модуля связи кулаком. Экран замельтешил сполохами.
– Боже мой, Миша, зачем?! Это же безнадежно! – воскликнула она.
– Просить политического убежища в Техасе тоже безнадежно, – устало ответил сын.
В этот момент в люке первого жилого модуля появился Василий Малявин и с невнятным возгласом кинулся на Мишу.
Вероятно, он рассчитывал, что сумеет сразу повалить и задушить безумного мальчишку, который только что, возможно, погубил «Циолковский» и всех его жителей. Но Миша еще месяц назад сдал зачет по айкидо. С Василием он справился, уложив космонавта лицом вниз на ребристый пол и заломив ему за спину руку.
– Вам ничего не угрожает, – спокойно и с расстановкой сказал Миша яростно сопротивлявшемуся противнику. – Да, сигналы с «Циолковского» перехвачены, ну и что?
– Миша!.. Что ты делаешь?! – тихо вскрикнула Мария Игнатьевна.
Внезапно из второго жилого модуля донесся сильный шум борьбы – там творилось явно что-то нехорошее. А полминуты спустя в кают-компанию вошел Хейс с автоматом.
Это был один из двух «Кедров», которые на всякий случай прихватил с собой отец Георгий по настоянию полковника Каминского. От былого добродушия на лице австралийца не осталось и следа – только хищное выражение вышедшего на охоту зверя.
– Очень хорошо, что вы привезли с собой оружие, – с угрозой сказал он и ткнул стволом «Кедра» в замершего Мишу. – Вы нас подставили, молодой человек!.. а вы, миссис, отойдите в сторону, не закрывайте видеокамерам обзор. Простите, но мы вас троих сюда не звали. И теперь я должен вас убить – всех! А запись послать вниз. Другого способа спасения у меня нет. Если к «Циолковскому» пошлют противометеоритный модуль, вы все равно погибнете…
Мария Игнатьевна молча встала перед ним, заслоняя сына.
– Глупо, миссис. Мне все равно, в каком порядке вас убивать, – со снисходительной усмешкой произнес Хейс, передергивая затвор. – Вашего пастора я упокоил первым… Отпусти-ка моего напарника, парень. Ты проиграл!
– Нет, выиграл, – твердо ответил Миша, все еще удерживая Малявина. – Я успел сказать правду!
– Ну и что?
– Не знаю… Но я сказал!
– Миша, Мишенька, Мишенька… – застонала от бессилия Мария Игнатьевна. – Боже, зачем только я согласилась?..
– Ничем не могу помочь, мис… – начал было Хейс, и тут раздался выстрел.
Стреляли сзади и снизу. Пуля вошла австралийцу в затылок, от сильного удара он, уже мертвый, сделал пару шагов вперед и рухнул под ноги опешившей Марии Игнатьевны. Тут только она увидела лежащего на пороге модуля отца Георгия. Его лицо и голова были в крови, а правая рука крепко сжимала ребристую рукоять могучего «стечкина».
– Батюшка!.. – ахнула Мария Игнатьевна, бросаясь к священнику.
– Не трогайте меня… – прошептал отец Георгий. – Я полежу немного… У меня, кажется, ушиб мозга… Он думал, я – все…
– Не двигайтесь, сейчас я перевяжу вас! – резко оборвала его княгиня. От ее растерянности не осталось и следа. – Миша, а ты пока свяжи этого господина…
Господином был Малявин. Связывать его было нечем, и Миша просто стукнул космонавта костяшками пальцев за ухом. Василий закрыл глаза и обмяк. Гагарины вдвоем перетащили его тело в кресло, Миша сбегал в кладовую, нашел там ремонтный скотч и примотал им Малявина к креслу. Теперь его оттуда не смогла бы вырвать даже мгновенная разгерметизация станции. Потом настала очередь отца Георгия. Его тоже аккуратно перетащили обратно в модуль, положили на койку, Мария Игнатьевна тщательно обработала раны, стянула края и заклеила пластырем. Пользоваться медицинским диагностером ни она, ни Миша не умели, поэтому решили, что лучшее лекарство для батюшки – покой и молитва.
– Ну, вот и все. Прости меня, мамочка! – вздохнул Миша, когда они вернулись в кают-компанию. – Я должен был это сделать. Если бы не сделал – сколько бы ни осталось жить, все эти часы мне было бы стыдно!
– Внизу, в России, уже давно утро, – откликнулась Мария Игнатьевна. – И что нам теперь делать – совершенно непонятно.
– Ждать и молиться… – долетел до них тихий голос отца Георгия. – Ох, не успею я свой грех замолить! Положи душу свою за други своя…
Миша снова сел за модуль связи и попытался наладить хоть один канал.
– Батюшка, успокойтесь, – сказала Мария Игнатьевна. – Просто лежите, не напрягайтесь.
– Нет… я молиться должен…
Мария Игнатьевна горько вздохнула и покачала головой. Как просить политического убежища после убийства, да и у кого просить – она не знала.
– «Время»! На связи Петропавловск-Камчатский, – обрадованно сообщил Миша. – Видео не получается, сейчас сделаю звук погромче.
– …корреспонденты у дверей избирательного участка, – раздался мужской голос. – Участок пытались поджечь. Но в шесть утра пришли волонтеры и не допустили провокации. Поджигатели уже доставлены в полицию. Волонтеры выстраивают избирателей в очередь. На экранах для голосования покойного Алексея Романова уже заменил князь Михаил. Смотрите на счетчик!.. Смотрите, как мелькают цифры!..
– Увидеть бы! – горячо посетовала Мария Игнатьевна.
– Я стараюсь, мам!.. Ты тут все испортила!.. – пробормотал Миша, бегая пальцами по разноцветной сенсорной панели.
