Фактор Z (сборник) (СИ) - Тихомиров Максим (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗
— Но мы даже не выяснили какое явление вызывает рецессию вируса в их мозге!
— Поймите, Солин, даже если предположить, что учёные рано или поздно найдут ваше «явление» и создадут лекарство, опасность попадания вируса на материк слишком высока. Цена их жизней слишком высока, вы понимаете?
Солин замолчал, задумчиво глядя на заражённых, медленно бродящих по пляжу.
— Короче, Михаил, я даю команду, чтобы вас забирали. Вы помните место своей высадки?
— Забирали? — удивленно переспросил зоолог. — Но я ещё не нашёл сына…
— Послушай, Михаил… Миша. Я понимаю, тебе хочется увидеть ребёнка, но шанс найти его здесь практически равен нулю. Запись с твоей камеры сейчас передана в специальный комитет ООН, созданный, чтобы контролировать вирус. К рассвету они примут решение, и НАТО поднимет бомбардировщики с напалмом. Ты слышишь, с напалмом! Возможно, к завтрашнему утру от острова останется кучка пепла.
— Я рискну.
Рысин вздохнул, коротко кивнул головой и предупредил:
— У тебя есть часов восемь. Потом мы забрать тебя не успеем!
Солин закрыл экран и побрёл к лесу. Он бродил среди зарослей часа два или три, сходил на поляну, на поле высадки, прошёл вдоль небольшого ручья и вернулся обратно на пляж. Как и предполагал полковник, сына нигде не было. Зоолог встал у кромки воды, посмотрел на пену прилива и усмехнувшись своей глупости подумал, что скорее всего военные просто придумали историю с сыном, чтобы заманить его на остров. Он хотел было уже идти к столбу и вызывать вертолёт, но в голове вдруг всплыла картина, увиденная на поляне. Женщины, кормящие с рук детей. Он не понимал, почему она так запала ему в голову, почему он думает о ней, вместо того, чтобы связаться с Рысиным, но ничего толком не придумал.
Он всё стоял, в нерешительности глядя на горизонт, как вдруг услышал за спиной громкие, резкие вопли — метрах в двадцати от столба началась потасовка. Один из маленьких, снующих по пляжу мальчуганов, выкопал из песка кусок мяса и попытался украдкой съесть его, но рослый, плечистый заражённый отнял кусок и оттолкнул руками ребёнка. Мальчик негодующе взвизгнул, прыгнул на здоровяка, но тут же полетел на песок, размахивая руками, и упал у ног Солина.
Зоолог обернулся и нагнулся, чтобы поднять ребёнка, но вдруг вздрогнул и опустился на колени. На песке весь в ссадинах, порезах, перепачканный кровью, визжащий во весь голос лежал его шестилетний сын. Он не был похож на того русого мальчугана на реке, которого Солин видел в своих снах, не был похож на аккуратно стриженного мальчика с детсадовских фотографий, но Солин всё равно узнал бы его из тысячи таких же грязных, исцарапанных, искажённых голодом детских лиц. И из миллиона всё равно узнал бы.
Зоолог упал на колени и прошептал едва слышно: «Серёжка!». Мальчик, шатаясь, поднялся и испуганно посмотрел на толкнувшего его зомби.
— Серёжка! — снова позвал Михаил.
Но слова, имевшие смысл в той, другой жизни оказались здесь совершенно бесполезными. Мальчик встал и, осторожно лавируя между взрослыми, побрёл по пляжу в поисках еды. Солин машинально пошёл следом, не переставая произносить имя сына, надеясь на какое-то совершенно невозможное на этом острове чудо.
Они дошли до конца пляжа, до места, где начинались скалы, потом повернули обратно, всё также неторопливо вышагивая между остальными. Солин растерялся. Он не знал, как себя вести, не знал, как привлечь внимание сына, не знал, что вообще делать дальше. Он забыл о поляне, о Рысине, вообще обо всём на свете, думая лишь о том, как достучаться до маленького человечка, идущего впереди.
Наконец, зоолог решился. Он резко шагнул вперёд, схватил сына и потащил его к кромке леса. Мальчик завизжал, принялся извиваться, как ошпаренный, бить отца кулаками, и они оба рухнули на песок. Упав, мальчик вырвался объятий, отскочил в сторону, и бросился было бежать, но Солин прыгнул на него, накрыл своим телом и попытался оторвать от земли. Несколько минут они боролись, поднимая вокруг фонтаны песка и разгоняя во все стороны заражённых, но в конце концов зоолог сумел закинуть мальчика на плечо и потащить к деревьям.
Добежав до кромки леса, Солин опустил сына вниз, прижал его к песку одной рукой, а второй попытался достать коробочку с таблетками, но в ту же секунду вздрогнул от ужаса — коробочки не было. Видимо, во время борьбы лекарство выпало из кармана. Солин замер от неожиданности, ослабил хватку — мальчик вырвался на свободу и побежал к морю. Зоолог растерянно обвёл глазами пляж, пытаясь сообразить, где можно найти коробку, но понял, что шансов у него нет — сотни людей на пляже уже втоптали коробку в песок, к тому же в пылу борьбы он даже не запомнил место, где схватил сына.
Солин устало опустился на песок, прижался спиной к дереву и до боли закусил губы, стараясь остановить уже заблестевшие в глазах слёзы. Он сидел так минут пятнадцать, а потом встал и пошёл, стараясь найти взглядом сына, а когда нашёл, не смог заставить себя отвести взгляд. Он снова побрёл за ним по пляжу — в противоположный теперь конец, и ходил бы так бесконечно, но вдруг увидел нечто, заставившее его отвлечься от мальчика — двое заражённых, которых вождь на поляне стегал по лицу цветами, быстрым шагом удалялись в лес. Но не просто удалялись — они волокли за собой полутуши, найденные или припрятанные заранее на пляже. И Солин понял! Не было никакого наказания, никто никого не выгонял! Их послали! Послали на пляж за едой, и эти двое смогли преодолеть несколько километров, не теряя рассудок. И даже больше — похоже, они смогут вернуться и удержаться по пути от соблазна сожрать свою ношу. Жители поляны научились контролировать голод! Это означало надежду. Пусть даже слабую, зыбкую, как болото на поляне, но надежду. Солин ещё раз бросил взгляд на сына, словно пытаясь убедить себя самого, что тот никуда не денется, а потом быстрым шагом пошёл в лес.
По пути он пытался понять, как такое может быть, как часть заражённых может уйти с поляны и остаться разумными? И вспомнив ещё раз всё произошедшее сегодня, понял — цветы. Вождь хлестал ими по щекам своих «снабженцев», лица людей были желтоватыми. Пыльца! Именно она снижала действие болезни, заставляла её отступать. Пыльца! Вот что сейчас требовалось ему больше всего на свете.
Вернувшись на поляну, Солин, стараясь не привлекать внимание, обошел скалу слева, убедился, что никто его не видит и начал быстро рвать жёлтые цветы. Набив карманы до отказа, он бросился обратно на пляж и остановился у кромки леса, пытаясь найти в толпе сына, но это оказалось не просто. Сотни заражённых бродили из стороны в сторону, толкали друг друга, рычали, стонали, падали и поднимались вновь. Было нечто тоскливое, безысходное в их мягких, плавных движеньях, и Солин, ища своего ребёнка, вдруг всмотрелся в несколько лиц и вздрогнул от мысли, что все люди здесь на пляже чьи-то отцы и дети, мужья и жёны, дети и внуки. Проклятые и забытые. Брошенные и одинокие. Михаил тряхнул головой, чтобы сбросить оцепенение и ринулся в толпу, расталкивая заражённых руками. Он бегал из стороны в сторону, нагибался, чтобы получше рассмотреть лица мальчишек, вертел головой и чувствовал всё больший страх от мысли, что потерял ребёнка за несколько часов до бомбардировки.
Но вот, повернувшись к морю, он увидел маленькую знакомую фигурку, сгорбившуюся у самой воды. Солин подбежал к мальчику и с улыбкой опустился на колени. Некоторое время он даже не решался тронуть ребёнка и просто смотрел, как тот заворожено наблюдает за солнцем, садящимся за горизонтом. Но потом он опомнился схватил сына, вскинул его на плечо и помчался к лесу, чувствуя, как спину градом покрывают удары.
— Сынок, помнишь меня, сынок, ты помнишь…
Но не успел он закончить, как мальчик резко выпрямился и пихнул отца ногами, а затем вскочил на ноги и побежал в толпу. Солин закричал от разочарования, бросился было следом, но рухнул на песок от усталости. Его догадка оказалась ошибкой. Он стоял на коленях, раздавленный, сокрушённый и молча смотрел в пустоту. Он не чувствовал в тот момент ничего человеческого, словно слился с толпой заражённых, словно вобрал в себя бездну их беспамятства и бесчувствия. Зоолог больше не хотел вспоминать реку, больше не хотел думать ни о чём, словно мир рухнул несколько секунд назад, когда надежду сменило бессилие.
