Шериф - Сафонов Дмитрий Геннадьевич (книги онлайн без регистрации полностью txt) 📗
По щеке стекали струйки крови: Левенталь чувствовал, как она холодит лицо, но даже подумать не мог, чтобы ее вытереть — боялся, что потеряет сознание от одного ее вида.
Он навалился животом на забор, заостренный у верхушек штакетник больно впился в тело. Левенталь что было сил оттолкнулся обеими ногами и перевалился через забор.
Он снова оказался на земле, но на этот раз упал удачнее: ничего не вывихнул, не сломал и почти не ударился. Левенталь вскочил и бросился в густые заросли высокого кустарника, росшего вдоль края Груди.
Микки взломал дверь дома Левенталя. Это стоило ему еще двух пальцев на руке и треснувшего запястья.
Он стремительно терял силы. Он чувствовал, что его сила уходит, как небесное электричество в землю. Но где этот чертов громоотвод? Он не мог найти.
ЦЕЛЬ уже скрылась от него. Сколько он ни пытался нащупать ее, увидеть на внутренней стороне век, все было напрасно.
Он ворвался в дом Левенталя и увидел только развевающиеся занавески над разбитым окном.
Микки зарычал от ярости.
Он не справлялся с ЗАДАЧЕЙ. Значит, он не мог выполнить своего предназначения. Значит… Нет, он даже думать не хотел о том, что будет, если он не выполнит свое предназначение.
Невероятным усилием Микки заставил себя успокоиться. Для этого ему потребовалось разнести в щепки стол, и тогда запястье громко хрустнуло и окончательно сломалось. Теперь кисть руки торчала под странным углом к предплечью, словно он побывал в лапах инквизиции и чудом остался жив.
Он по крупице собрал все силы из слабеющего тела и заставил работать мозг — матрицу примитивного разума.
Перед закрытыми глазами возникло что-то вроде свечения, но уже не такого яркого: силуэты дрожали и расплывались, порой пропадая совсем.
Он почувствовал, как ноги у него подкосились, и Микки упал на пол. Силы уходили — с каждой секундой. И все это сопровождалось противным звуком. Детским смехом. Прежний хозяин тела все еще был здесь.
Микки постарался отвлечься от этой мысли и снова направил остатки энергии на внутреннее зрение. Он увидел черный силуэт: существо, бывшее когда-то Иваном, двигалось по Центральной улице Горной Долины, круша все на своем пути. Оно не таилось и не пряталось — уверенно шагало вперед и упивалось своей силой.
Но Микки знал, что это ненадолго: в плоти созданного мыслящей материей существа уже произошли необратимые изменения, белковые связи нарушились, как это бывает с яйцами, попадающими на горячую сковородку. «А из яичницы цыплят не выведешь», — ехидно подсказал детский голос.
«Не выведешь», — мрачно подтвердил Микки.
Он должен был увидеть ЦЕЛЬ. Обнаружить ее и уничтожить.
Вряд ли Иван мог быть хорошим помощником в этом деле. Иван — да и любое СУЩЕСТВО, созданное мыслящей материей, — не мог приблизиться к ЦЕЛИ. Она разрушит его в мгновение ока. Но кто?
Он увидел рычащего черного пса, собиравшегося полакомиться ногой, торчащей из двери дома на Молодежной. Нога принадлежала Сереге Бирюкову, пытавшемуся спастись от крыс, но не успевшему вовремя захлопнуть дверь.
«Назад!» — послал мысленный сигнал Микки. Этого нельзя было делать ни при каких обстоятельствах. Чужеродный белок нес с собой чужеродную информацию, он действовал на плоть существа разрушительно. Если пес успеет отхватить хоть кусочек, то минут через пять он начнет разваливаться прямо на глазах, пока не превратится в обычную грязь, лишенную животворящего ПОРЯДКА.
«Назад!» — осадил пса Микки. Пес оскалил клыки и зарычал, но подчинился. Значит, он еще чувствовал силу — точнее, ее остатки — в демоне.
Микки перевернулся на спину и приказал псу искать человека в зарослях орешника вдоль Левой Груди. Живого человека.
Пес громко завыл и бросился в кусты.
Микки знал, что он найдет. Но он также знал, что пес ничего не сможет сделать сам: он ведь — тоже СУЩЕСТВО, значит, ЦЕЛЬ для него недоступна.
Но это не страшно — лишь бы нашел. Сейчас Микки полежит, отдохнет, соберется с силами и потом поковыляет на вой. В конце концов, ему осталось не так уж много: просто уничтожить ЦЕЛЬ. И все. На этом его задача будет считаться выполненной. О счастливом возвращении речи не было. Такой программы в него не закладывали.
Он выпустил из поля зрения Ивана, предоставив тому действовать как заблагорассудится. Он видел контуры каких-то людей, пробирающихся по Первому переулку. Но их очертания были настолько нечетки, что Микки даже не смог понять, сколько их. Двое? Трое? Он знал только, что не один.
На последнюю картину ему не хватило сил. Со стороны «дальнего» леса надвигалось новое существо, слепленное из Кузи. И программа этого существа содержала ошибку. Большую и непоправимую ошибку. Мыслящая материя повторила ее, не удосужившись исправить. И это многое меняло.
Рассвет приближался.
Ружецкий шел последним в маленьком отряде. Он шел, не глядя по сторонам. В голове его звучал голос сына: «Папа! Папа! Помоги мне!»
Он услышал этот голос, когда спал. Голова разрывалась от детского крика. Ружецкий пробовал закрыть уши руками, но это не помогло. Голос звучал внутри него: просил, требовал, умолял помочь.
Ему нужна моя помощь! Пете нужна помощь!
Он проснулся в больнице и сначала не понял, где он находится. Память услужливо стирала все происшествия дня, а спирт и какие-то таблетки, которые сунул ему Тамбовцев, помогали ей избавиться от воспоминаний-
Но голос, настойчиво звучавший в голове, был реален. И он говорил Ружецкому, что надо делать.
«Нет! — Ружецкий замотал головой. — Только не это!»
Но голос был упрям. Это был голос его сына. Петя не просто просил его помочь, он объяснял, как это сделать. Но Ружецкий так и не смог решиться.
Сначала он поверил. И даже потребовал у Пинта отдать ружье. Но все равно он чувствовал, что не готов. Что это выше его сил. Поэтому, когда Пинт отказался, Ружецкий даже обрадовался. Казалось, проблема решилась сама собой. Но голос продолжал уговаривать его. Теперь он звучал укоризненно. И снова просил, умолял, требовал.
В какой-то момент Ружецкий засомневался, что это — его сын. Может, это просто наваждение, морок, кошмар?
