Волшебный стрелок (СИ) - Васся Вассин (лучшие книги онлайн .txt) 📗
— Руковожу, но с самого начала поставлен в жесткие рамки тех правил, которые выгодны этим семьям. Они могут позволить себе не заниматься текущими делами лично, отдав рутину под управление какому-нибудь талантливому нищеброду.
— Разве наша семья — нищеброды?
— Да, если сравнивать масштабы, то на их фоне между мной и бедняком с окраины можно ставить знак равенства. У нас нет доступа к основному доходу, мы все живем за счет должностей. Но хотя моя должность позволяет вас всех неплохо обеспечивать, из нашего рода никто не голодает.
Канцлер подмигнул внучке и взял щипчиками еще один кусок рыбы. Олли была потрясена, она сжала кулачки.
— Как же так, ты же можешь рассказать об этом людям, тебе обязательно все поверят, народ любит тебя, что бы кто ни говорил!
— Конечно, и сразу похоронить этим все планы нескольких поколений нашей семьи?
Олли стала обдумывать следующий вопрос, в голове у нее крутилась какая-то мысль, но она ее не улавливала, поэтому спросила о том, что ее волновало больше всего:
— Так и почему наша семья хранит чистоту своей крови и не ассимилировалась за эти годы?
— Наша кровь одновременно и наше проклятье, и наше самое сильное оружие. Только благодаря ей мы обеспечиваем свое выживание долгие годы. Множество родов и кланов за это время канули в лету, а мы живем, значит все делаем верно, правильно…
— Но за это приходится платить?
— Еще как. Плата сурова и не ограничивается, как ты думаешь, только выбором спутника жизни. На Родине нас было около пятьсот человек, это минимум, необходимый для выживания, при меньшей численности закрытой группы людей в ней накапливается большое количество патологий, передающихся от родителей к детям, и весь род хиреет и вымирает без притока свежей крови. Даже сейчас наши женщины за свою жизнь успевают родить не более четырех относительно здоровых детей, многие беременности просто приходится прерывать на ранних стадиях. Раньше таких деток рожали и уносили в горы…
— Так зачем же так издеваться, ради каких-то старых догм и традиций? Я ничего не понимаю, зачем все это тогда?
Дед начал ответ издалека:
— Про Джоре я не могу ничего сказать, у нас действительно нет никакой информации на этот счет, но про Аграфов ты должна знать. У них очень высокий процент жителей центральных миров, обладающих пси-способностями.
Брови на лице Олли резко взметнулись вверх.
— Так у нас в семье… но у меня нет никаких пси-способностей!
— У человечества очень редки случаи рождения пси-активных детей, наш клан — единственный, где постоянно рождаются подобные дети. И их способности на порядок выше, чем даже у самых сильных эльфов. Но, к сожалению, только среди мужчин, и то далеко не всех, порою нужные способности появляются через два-три поколения.
— За все расплачиваются женщины, и приз достается мужчинам, как это мне что-то напоминает!
— Мы любим и заботимся о наших женщинах, всех их стараемся окружить заботой и вниманием, ты же прекрасно это знаешь, как сильны наши семейные ценности!
— Еще бы, при таких условиях…
После такого откровения Олли еще больше расхотелось выходить замуж и рожать каких-то детей, тем более больных. Она забралась с ногами в кресло и, обхватив руками колени, ушла в себя. Дед же посмотрел на девушку, обложенную с ног до головы дарами моря, и медленно провел пальцами по нежной коже щеки. Девушка открыла зажмуренные глаза и посмотрела вопросительно на него.
— Ты просто красавица.
Она недоуменно свела брови, давая понять, что из-за наушников не слышит его слова.
— Не делай глупости, а продолжай лучше делать вид, что слушаешь музыку. Тогда я, возможно, пообещаю тебе, что сделаю вид, будто верю в это…
Девушка замерла на секунду, а потом легонько кивнула и снова зажмурила глаза.
— Умница, такая смышленая, не то что моя внучка. Упустил я с ней, ох, упустил. Мой недочет…
Когда Олли вернулась к реальности, она спросила дедушку об этих загадочных способностях:
— И какие они? Что мы можем?
— Совершенно разные: некоторые абсолютно бесполезны, или, вернее, мы так и не смогли найти им достойного применения, другие очень и очень важны. Хорошие боевые способности, у нас несколько раз рождались военные гении, так наш род в прошлом получил княжеское звание над несколькими другими соседними кланами. Одни могут двигать довольно массивные предметы, другие читать мысли…
— А ты?
— Я вижу равновесие.
— Это как?
— Сложно объяснить это чувство. Словно попытаться незрячему рассказать о цвете глаз любимой женщины. Я в основном использую эту способность для переговоров, мне удается безошибочно найти компромисс даже в самых трудных случаях. Это очень помогло мне в начале моей карьеры, и благодаря этому, а также поддержке семьи, я быстро пошел в гору.
— А мой отец?
— Он — минусовой, моему младшенькому сыну не досталось способностей, но он с лихвой нахватался недостатков. Таких мужчин у нас большинство, их пси-способности не проявляются, но они могут передавать их своим детям.
— Да?
— Да, он жутко косноязычен с самого рождения, а еще у него абсолютно нет слуха, но его невозможно в этом переубедить. Скажи, он по-прежнему горланит песни, когда моется в душе?
Олли немного усмехнулась, вспомнив глупую привычку отца.
— Только и всего, удается расплатиться только такими мелкими недостатками?
— Как сказать, если физическое уродство видно сразу, то невозможно сразу понять то, что творится в душе человека. Мой старший брат был очень красив, силен, ему пророчили хорошее будущее. Но в двадцать лет он стал резать себя. Просто закрываться от всех где-нибудь и резать… Кончилось тем, что мы ничем не смогли ему помочь. А я с самого рождения стал просто прибежищем всевозможных страхов: замкнутых пространств, выступлений на публике, насекомых, громких разговоров. Скажу прямо: это все не содействовало той роли, для которой меня готовила семья, но у меня не было выбора и пришлось очень много над собой поработать. Я не смог победить эти страхи, но научился контролировать и жить с ними. До сих пор, к примеру, для спуска в лифте мне нужен попутчик, которого я могу взять за руку. Так раньше делала моя мать, чтобы я не волновался… А вот подниматься вверх почему-то совсем нестрашно! Ты не знаешь почему?
— Не знаю… Так ты говоришь, что не хотел стать политиком и тебя заставила семья? Как же тогда ты после всего этого хочешь продолжать этот кошмар и меня загоняешь в клетку?
— Ты правишь, но и тобой правят! Меня воспитала наша семья, я ее плоть и кровь, и я должен защищать ее изо всех сил. Можно даже не говорить о том, что нас с тобой просто бы не было, если бы не было нашей семьи. Возможно, и жила бы какая-то Олли на родной планете, пасла босиком в горах тощих коз, а ее старый дедушка уже давно бы подох от голода и болезней в холодной лачуге, и про него уже все бы давно забыли. Включая и Олли, которая была свободной и независимой. Но несчастной от того, что в тридцать лет осталась в старых девках, никому не нужной из-за скудного приданного. А главным украшением ее была бы скромность, которая только и украшала ее при отсутствии других украшений. Без защитника-мужа, без детей, без красивого сарафана на праздник. Тебе эта картина счастливой свободной жизни больше по нраву?
— Ну и зачем так передергивать, разве нельзя жить простой жизнью, пусть не очень богато, но счастливо?
— А как ты хотела? Так и живет большинство, от зарплаты до зарплаты, от одного кредита до другого… каждый старается урвать что-то у ближнего, обмишулить. А кто так не делает, сам рано или поздно становится жертвой и озлобляется на все вокруг. Посмотри на Столицу, что за люди съезжаются сюда со всех уголков, это же концентрат какой-то всяческих мерзавцев! Когда я стал помощником префекта и увидел эту жизнь изнутри, первым моим горячим желанием было залить все вокруг напалмом и сжечь к чертовой матери!
Олли молчала, а дед продолжал разнос:
— Ты говоришь, что тебя загоняют в клетку? Так и есть: ты живешь в золотой клетке и не видишь жизни вокруг, и, может быть, хорошо, что не видишь! Ведь для того, чтобы выжить в стае шакалов, нельзя оставаться благородным львом или величественным медведем, порвут и имени не спросят! Лишь такого же шакала они могут терпеть рядом с собой. Так и общество людей. Оно вымарывает из своих рядов тех, на кого должно было бы равняться, но не желает тратить на это силы. Так проще, так энергоэффективнее. Все это идет от законов природы вообще, и от природы человека в частности. Пока сделать что-либо своим умом, своими руками, будет труднее, чем отнять у слабого ближнего своего, до тех пор и будет разбой, воровство, кабала. Бытие определяет сознание, а экономическая форма хозяйствования формирует образ нашей жизни. Мой дед, о котором я тебе уже говорил, Асван, был талантливым ученым, хорошим экономистом, социологом, он руководил институтом, здесь, в Столице. Еще тогда он увидел и осознал грядущие изменения: ресурсы не бесконечны, наследие древних не неисчерпаемо, всему придет конец! Прежняя модель, настроенная на агрессивное потребительство, не может служить нашему общество дальше. Мы на всех парах несемся к рубежам, за которым пропасть! Свободный Союз уже вяло расширяется в своих границах более ста лет, там, за фронтиром все меньше и меньше проклятых даров наших предтеч, есть земли, планеты пригодны для жизни, но их осваивать нужно своими руками, своими технологиями. А их, как и ресурсов, хватает лишь на поддержания жизни в ядре цивилизации. В бедных колониях уже давно до четверти жителей не имеют возможности поставить себе даже самые дешевые нейросети, их просто не хватает на такую численность. А значит, эти люди вырваны из нашего мира, вырваны навсегда.
