Метро 2035 - Глуховский Дмитрий Алексеевич (книги регистрация онлайн TXT) 📗
Он замолчал и в комнате установилась тишина, как будто отказ был заранее записан на кассету; вот она доиграла до конца, щелкнула – и за ней уже никакой музыки.
Рожин жег Артема и Леху взглядом через толстые линзы своих очков, тишина копилась и копилась; будто от них чего-то ждали.
Прожужжала навозная муха – тяжелая, как бомбовоз. В кармане ее, что ли, Леха пронес?
– Значит, поверху пойду, – развел руками Артем. – Халтурщик ты, Алексей.
– Мои десять все равно мне…
– Зачем же поверху? – наконец подал голос неприметный человек. – Это небезопасно.
Он, в отличие от Рожина, за всю встречу не поморщился и не фыркнул ни разу. И вообще, видимо, морщился он редко. Лицо у него было гладким, черты – безмятежными, голос – баюкающим:
– Сергей Сергеевич высказал официальную позицию. Он ведь при исполнении. Его можно понять. И Сергей Сергеевич правильно обозначил проблему: наша задача – помешать распространению сухой гнили, опасной грибковой инфекции, которая поражает шампиньоны. Если у вас в голове созрел компромисс, обсудите его со мной. Ситуация серьезная. Сто патронов за троих.
– Я не с ними, – сказал Леха.
– Сто патронов за двоих.
Артем подсмотрел, что там с Рожиным: от такой крамолы его обязательно должны были поразить корчи. Но нет, заместитель начальника станции ничуть не пострадал, как будто неприметный человек издавал инфразвук, просто неслышный для его уха.
Сто патронов.
Три с лишним рожка – из шести, которые Артем захватил с собой. За одну только возможность пройти на Ганзу. А ведь это самое начало дороги. И все же… Все другие маршруты, включая и путь по поверхности, могли стоить им еще дороже – к примеру, головы.
Карта перед глазами: спуститься по Ганзе, проехаться на ее удобных, скорых маршрутках сразу до Павелецкой, а оттуда – по прямой уже, без трудностей и препятствий – сигануть до Театральной. И не нужно ступать за границу Красной Линии, и Рейх можно миновать…
– Идет, – сказал Артем. – Прямо тут доставать?
– Ну естественно, – ласково ответил неприметный.
Артем сбросил рюкзак, расстегнул баул, нашарил спрятавшиеся в барахле магазины, принялся выщелкивать тусклые островерхие патроны на стол.
– Десять, – он пододвинул первую партию к Сергею Сергеевичу.
– Ну что за бестактность! – расстроился неприметный; поднялся со своего места и забрал пульки себе. – Человек же при исполнении! Ну вы что? А я для чего, по-вашему?
К счастью, Сергей Сергеевич патронов не увидел.
Нахмурившись неприступно, он прочистил горло и принялся перебирать сваленные на столе документы, перекладывая их из одной стопки в другую. Теперь казалось, что он остался в кабинете один: присутствие всех прочих он вообще не мог как-либо зарегистрировать своими органами чувств.
– Восемь, девять, десять: сто.
– Все правильно, – заключил неприметный. – Спасибо. Вас проводят.
Леха одобрительно потрепал Христа.
– И чтобы больше не это самое! – заговорила голова Рожина. – Потому что должны быть какие-то принципы! И в такой трудный момент когда требуется солидарность! Сухая гниль! Безотлагательно! Всего доброго!
Гомер, всю эту встречу остававшийся от удивления немым, поклонился говорящей голове с подлинным почтением.
– Красиво, – сказал он.
– Всего доброго! – строго повторила голова.
Артем взвалил на плечи ранец; резко слишком взял, и зеленый железный бок выпростался из верхнего угла.
Сергей Сергеевич ожил и стал поднимать из-за стола короткое пухлое туловище, которое, по крайней мере, было.
– У вас не рация ли там это самое? Очень напоминает рацию армейскую в некотором смысле в плане проноса на территорию Ганзы!
Артем покосился на неприметного; но теперь, когда Рожин проснулся, тот, едва успев сгрести всю сотню патронов куда-то под стол, потерял всякий интерес к действительности и рассеянно вычищал грязь из-под ногтей.
– Спасибо! – возразил Артем и, подобрав баул, потянул Гомера на выход.
– Еще мне десяточек мой! – напомнил брокер, выметаясь за ними следом.
Сквозь хлопнувшую дверь Артем услышал бубнеж.
А на платформе их уже поджидали.
Не те камуфлированные караульные, которые их привели сюда. Люди в штатском, с раскрытыми книжечками, в которых из-за полумрака все равно не прочесть ничего.
– Служба безопасности, – корректно произнес один, высокий. – Майор Свинолуп, Борис Иванович. Сдайте, пожалуйста, оружие и оборудование связи. Вы задержаны по подозрению в шпионаже на Красную Линию.
Глава 5
Враги
Майорский кабинет оказался вполне уютен и даже больше напоминал холостяцкую квартиру. Сразу становилось ясно, что хозяин тут и ночует: угол задернут занавеской, но из-под занавески торчит краешком как-то по-домашнему кровать, небрежно застеленная синтетическим пледом. Ковер битый молью, с затейливым восточным узором, детали которого уже стали пропадать. В другом углу прилажена богатая икона: два тонких человека в красном, с печальными лицами и с хрупкими мечами в нежных долгих пальцах.
Отперев дверь, майор окинул комнату критическим взглядом, с оханьем подобрал брошенные в разных концах трогательные плюшевые тапочки, смущенно загнал их под стол.
– Прошу прощения за раскардаш. В спешке собирался.
Артем и остальные толклись пока в предбаннике. Прибравшись, Борис Иванович пригласил их внутрь. Но не всех.
– Брокер? – спросил он у Лехи с расстояния вытянутой руки.
– Брокер, – признал тот.
– Погоди снаружи, друг. Отдельно поговорим. А то ведь я в этом кабинете и обедаю. Работы невпроворот. Враг не дремлет.
И отрезал амбре дверью – стеганой, мягкой, но при закрытии лязгнувшей железно.
– Садитесь вот на стульчики.
Он смахнул со стола крошки, заглянул в расписанную гжелью кружку, цыкнул. Артем уже ждал – неужели и чаю еще предложит, но Борис Иванович не стал. Отодвинул латунную лампу под стеклянным зеленым абажурчиком в сторону, чтобы глаза не резало. И уже из уютного сумрака спросил:
– Откуда к нам?
– ВДНХ.
– О.
Борис Иванович ВДНХ покатал на языке как витаминку, потер себе нос, вспоминая.
– Как там начальство ваше? Каляпин, кажется, Александр Николаевич? Справляется?
– Каляпин в отставку вышел полгода назад. Сейчас Сухой.
– Сухой… Сухой! Это бывший по безопасности, да? Коллега! – обрадовался майор. – Рад за него!
– Так точно.
– А вы и сами оттуда, я так понимаю? – Свинолуп пролистнул Артемов паспорт. – Кем служите?
– Сталкер, – сказал Артем.
– Я так и подумал. Ну а вы? – Борис Иванович переключился на Гомера.
– С Севастопольской.
– Вот это – интересно! Не ближний свет. Севастопольская! Денис там…
Денис… По батюшке-то, господи…
– Михайлович.
– Верно! Денис Михалыч. Как он?
– В форме.
– В форме! Хаа! – Борис Иванович подмигнул Гомеру заговорщически. – Лучше и не скажешь. Пересекались с ним как-то. С искренним уважением к нему отношусь. Профессионал. Мда.
Свинолуп снова заглянул к себе в чашку, словно надеясь, что та сама собой наполнится. Потом осторожно притронулся к своим щекам. Что-то не так было с его щеками, но в полумраке Артем никак не мог понять, что именно. Казалось, лицо у майора… Разрисовано, что ли?
В остальном он был внешности скорее приятной: рослый, лоб широкий и высокий от залысин, спортивная молодость ссутулена кабинетной работой. Глаза из полутени поблескивали тепло, изучающе. Фамилия его ему удивительно не шла, слишком его грубила. Это не из народа был человек.
– А вы, кстати, не еврей? – спросил Борис Иванович у Гомера.
– Нет. А что?
– «Нет, а что?» – засмеялся хозяин кабинета. – Вы мне определенно нравитесь. Я, кстати, к вашему брату с большим пиететом, в отличие от многих коллег…
– Я не еврей. Вы же паспорт видели. А что, это имеет значение?
– Паспорт! Паспорта люди рисуют. Я же не про паспорт говорю, а про состояние души. Отвечая на ваш вопрос: значения – никакого! У нас же не Рейх тут, в самом деле.
