Стертая - Терри Тери (книги онлайн полные версии бесплатно TXT) 📗
— Нет. Я прекрасно доеду с Эми на автобусе.
Поднимаюсь и начинаю составлять тарелки.
— Оставь. Я сама уберу.
Ну и ну.
Смотрю на Эми. Она улыбается. Мама несет посуду в кухню.
— Я же тебе говорила, что она не такая уж плохая, — шепчет Эми.
В школьный автобус вхожу первой. Эми следом. Автобус почти полный.
На меня смотрят. Негромкий ручеек голосов катится за нами, пока мы идем по проходу. Взгляды как прикосновения к спине. Вижу два свободных места, одно напротив другого. Я делаю шаг к одному из них, и девушка у окна встречает меня неприязненным взглядом и ставит на пустое место свой портфель.
Эми складывает руки на груди. Автобус слегка накреняется, отъезжая от тротуара, и я, чтобы не упасть, хватаюсь за спинку кресла.
— Знаешь, по-моему, получилось немного грубовато, — говорит Эми.
Девушка у окна молча смотрит на нее и кладет на сиденье ноги. Разговоры стихают. Все поворачиваются и смотрят.
Кто-то машет мне из задней части салона.
— Кайла! Здесь есть место.
Смотрю поверх голов — это Бен. Я облегченно вздыхаю — наконец-то знакомое лицо. И безопасное место.
Эми все еще буравит взглядом девушку у окна.
— Все в порядке, — говорю я ей и прохожу дальше, повторяя про себя: зеленые деревья синее небо белые облака зеленые деревья синее небо белые облака...
— Привет. — Я сажусь рядом с Беном. Здесь же еще несколько ребят из Группы. Все сидят плотно и, хотя улыбаются, жмутся друг к другу. Все, как и остальные, в одинаковой бордово-черной форме, но на Бене она смотрится лучше. На нем все смотрится лучше. Но почему нет Тори?
Он наклоняется к самому моему уху и, понизив голос, говорит:
— От этой девчонки лучше держаться подальше.
— Почему?
— Она ненавидит Зачищенных.
— О...
«Зеленые деревья синее небо белые облака зеленые деревья синее небо белые облака...»
— Извини, что так случилось, — говорит Эми, когда мы выходим из автобуса.
— Ты ни в чем не виновата.
— Надо было предупредить. Я...
— Ты весь уик-энд об этом говорила.
— Обычно по утрам нас подбрасывает до школы Джазз, но сегодня он на приеме у зубного врача.
В животе понемногу распускаются узелки.
Эми и Бен показывают мне дверь с табличкой «Отделение ООП» и отправляются на уроки.
— Ни о чем не беспокойся. Все будет хорошо, — говорит Бен и, махнув на прощание, уходит.
«Отделение ООП» — для учащихся с особенными образовательными потребностями. Очевидно, пока не будет установлено иное для таких, как я.
В комнате сидящая за письменным столом женщина постукивает по экрану.
— Э, здравствуйте, — говорю я.
Она смотрит на меня. Серьезно, без улыбки.
— Да? Что тебе нужно?
— Я — новенькая.
— Еще одна? Имя.
Я смотрю на нее. Имя? Какое...
Женщина переводит взгляд на мой «Лево» и вздыхает.
— Твое имя? — громче и медленнее говорит она.
— Кайла. Кайла Дэвис. — Новая фамилия, та же, что у мамы, папы и Эми, все еще звучит непривычно, как будто плохо сочетается с именем Кайла. Но кто знает, как меня звали раньше и сочетались ли имя и фамилия лучше.
Женщина перебирает бумаги в ящике и достает файл.
— Да, есть. Выписалась несколько недель назад? Я как раз пыталась составить для тебя расписание. Садись. — Она вздыхает и указывает на стул, потом встает и, прихватив файл, выходит через другую дверь.
Сижу.
Так проходит едва ли не весь день. Из комнаты я не выхожу. Время от времени заглядывают какие-то люди. Говорят, что завтра со мной проведут экскурсию, что нужно сдать тесты. Показывают, где туалет. В перерыве на ланч съедаю в столовой приготовленные мамой сэндвичи. Компанию мне составляет группа других Зачищенных. Ни Эми, ни Бена не видно. Все улыбаются и жуют, как те коровы на лугу, мимо которых мы проезжали утром. У каждого стола по паре безымянных ассистентов преподавателей. Разговаривать они не настроены — наблюдают и слушают.
После ланча получаю книжку «История школы лорда Уильямса». Мама называла ее школой лорда Билла. Школа старая, по-настоящему старая. Основана в 1559 году, так что ей скоро будет пятьсот. Сначала в ней учились только мальчики, потом она открылась для всех. Раньше, до ликвидации аутизма, в ней был класс для страдающих аутизмом; не в нем ли я сейчас? После беспорядков и бунтов школу закрыли на пять лет. Заново ее открыла Центральная Коалиция — двадцать лет назад, с большой помпой, с новыми спортивными площадками и беговыми дорожками на присоединенной земле. Сейчас это специализированный сельскохозяйственный колледж, как и большинство средних школ.
Эми и Джазз заходят за мной после занятий. Я улыбаюсь Джаззу — он вернулся от дантиста, а значит, ехать на автобусе не придется.
— Ну? Как прошло? — спрашивает Эми.
Я пожимаю плечами.
— Скучно. Весь день сидела, ждала, что что-нибудь случится.
— Добро пожаловать в школу, — смеется Джазз.
Мы идем по тропинке между двумя кирпичными зданиями — к парковке и видавшему виды двухдверному автомобилю. Цвет этого транспортного средства преимущественно красный, но с «лоскутами» других красок.
— Леди, ваша колесница, — с поклоном объявляет Джазз.
Я пробую повернуть ручку, но из этого ничего не получается.
— Дай-ка мне, тут есть одна хитрость. — Он берется за ручку, упирается ногой в подножку и с силой дергает.
Эми садится впереди, а я забираюсь на заднее сиденье.
— А где ремень безопасности?
— Нет. Был, да порвался. Ты просто держись крепче.
Хороший совет. Джазз со скрипом и лязгом мчится по дороге и резко тормозит на углу. Меня бросает вперед, на спинку кресла, в котором сидит Эми. Хрипит коробка передач. Машина дергается и катится дальше. Большого опыта знакомства с автомобилями у меня нет, и я, может быть, не совсем справедлива, но автобус кажется предпочтительнее.
Джазз сворачивает с шоссе на петляющий проселок и останавливается перед отдельным домом в конце длинной подъездной дорожки.
— Кайле задерживаться долго нельзя, — говорит Эми. — Мама выходит на работу только завтра.
— Тогда по-быстрому, — говорит Джазз. — Автобус мы опередим.
Он снова дергает дверцу, и мы с Эми выбираемся из машины.
— Навестим моего куза, — говорит Джазз.
— Кузена, — переводит Эми.
Он стучит в дверь и открывает ее.
— Мак, ты здесь?
Мы с Эми идем следом за ним в глубь дома.
— Да. Возьмите выпить, я сейчас, — отвечает голос.
Джазз оборачивается, открывает буфет и достает несколько темных бутылок.
Я выхожу за ними в сад. То есть я знаю, что в большинстве случаев за задней дверью находится сад, да только этот не зеленый. Ни травы, ни деревьев, ни цветов. Только части автомобилей. Из-под одной груды железа и вылезает Мак. Джазз нас знакомит.
— Вот так он и мою машинку собрал, — говорит Джазз и протягивает мне бутылку. Без этикетки.
— Ты хоть раз пиво пила? — спрашивает Эми, и я замечаю, что она не пьет.
— Нет.
— Хочешь попробовать? — спрашивает Джазз. — Мак сам делает — блеск.
Я смотрю на Эми. Она пожимает плечами и морщится, давая понять, что не такой уж это и блеск.
— Ладно, давай.
Джазз открывает бутылку и протягивает мне. Я закидываю голову, и пиво ударяет в горло. Я кашляю.
— Ну, как оно? — спрашивает Джазз.
Вкус у пива горький. Я качаю головой и возвращаю бутылку.
Мак смеется.
— Пойло не для девочек — серьезная штука.
Но что бы он там ни говорил, обижаться на
Мака невозможно. Ухмылка у него заразительная и немножко сумасшедшая, и при этом он смахивает на свои машины — как будто его самого собрали из разнородных кусочков. Руки и ноги длиннее, чем им полагается быть, русые волосы спутались неровными прядками, как будто он стрижет себя сам и совершенно не переживает из-за того, как выглядит, — лишь бы в глаза не лезли.
— Нам правда некогда, — говорит Эми, поглядывая на часы. — Автобус вот-вот будет.
