Дочь самурая. Трилогия (СИ) - Касаткин Олег Николаевич (книги онлайн читать бесплатно TXT, FB2) 📗

(Угу – небось науськал эту толпу кто-то умный и проникшийся… И если подумать – сколько народу в Японии погибло из за того что смутьянов принца Генби не прибили вовремя? А у персов революции и прочих шалостей не случилось. Утопили в крови.)

– Хочу отметить – журчал мобед – что от толпы погромщиков удалось спасти керамические уникальные панно на темы исторических событий(битву Тахером Абаде в Мерве, Чалдыранская битва против Османов в 1514 году, прием императора Великих Моголов Хумаюна в 1544 году, банкет в честь эмира из Бухары в 1611 году, прием узбекского хана в 1646, победа Надир-шаха против индийской армии в битве при Карнале… Их отправили в Эрмитаж в дар России.

Блокадой были взяты Тебриз, был полностью разрушен Кум, его руины прокляты и забыты. В 1925 году Шах Шапур убит в результате покушения фанатика-шиита, Меджлис Ирана при поддержке России объявил шахом Ирана его сына Хосрова – ставшего Хосровым IV, шах принес вассальную присягу России.

Ну а в целом воруженное сопротивление шиитов было сломлено окончательно к середине 30-х годов… И теперь даже свой Шахсей-Вахсей все желающие из их числа проводят с арендованными саблями за отдельные деньги.

– И не возражают?

Ну если хотят стать шахидами то… – усмехнулся мобед-дастур. Но после Тебриза в котором от голода сдохли даже мыши никто не рвется.

Воистину – лишь за двадцать пять лет из остатка великой религии выросло новое великое Древо.

– Ну что ж – спасибо за интересный рассказ. Храм безусловно будет разрешен, однако вам придется учесть наши законы по захоронению тел умерших в безусловном порядке.

– Разумеется, в Японии мы будем практиковать захоронение… ну например в бетонных склепах, – Великий мобед был доволен итогом экскурсии.

Юкки милостиво кивнула ему и проследовала к своему лимузину.

20 ноября 1992 года

Ктесифон

Площадь мучений

Походный трон для Хикэри поставили рядом с походным троном шаханшаха.

– В Иране мы верим в справедливость, – негромко проговорил Бахрам, повернувшись к принцессе. – У нас строгие и точные правила назначения наказания за преступление. Считаю, что по возможности не следует казнить за первое преступление и что перед вынесением приговора следует учитывать хорошие дела преступника. Но если кто-то заслужил смерть и муки – он должен мучиться. Здесь мы казним тех, кто заслужил мучения. Сегодня свершится суд шаханшаха над предателями, вероотступниками и разбойниками. Также будет казнен человек, преступления которого столь велики и ужасны, что мы с мобедом долго не могли выбрать какая казнь отвечает тяжести его преступлений.

Хикэри кивнула головой, продолжая рассматривать площадку.

На краю площади стояла большая – метров двадцать – стеклянная башня с платформой для подъема к вершине. Внутри башни клубился пепел.

На платформу втащили обнаженного мужчину.

Герольд зачитал приговор.

– Бывший дастур Алборз за корыстолюбие и пренебрежение верой приговаривается к смертной казни в башне пепла.

Дюжие палачи поднялись с пригворенным на платформе к вершине башни и сбросили его в башню. Сквозь стекло было видно как, мягко упав, тело взвило облако праха и стало биться в конвульсиях от удушья. Скоро клубы пепла закрыли вид на корчащееся тело.

– Умирать он будет часа два, – шах наклонился к Хикэри, – это довольно скучно.

На поле выгнали плетьми небольшую толпу, человек так примерно шестьдесят.

Как поняла Хикэри из речи герольда (перевод хотя и был синхронным, но отвлекал), это была община шиитов, которая, уйдя в запретные руины Кума, пыталась совершать там обряды. Выловленные и оказавшие вооруженное сопротивление они были приговорены к казни путем сажания на кол.

Вышедшие на поле палачи – огромные как слоны бритоголовые полуголые амбалы сноровисто раздели приговоренных и стали насаживать их на толстые колы, у которых верх был округлён и смазан маслом. Жертва под воздействием тяжести своего тела медленно скользила вниз по колу, причем округлённый кол не пронзал жизненно важные органы, а лишь входил всё глубже в тело. На колу устанавливалась горизонтальная перекладина, которая не давала телу сползать слишком низко, и гарантировала, что кол не дойдет до сердца…

Поле заполнила многоголосая симфония стонов казнимых, изредка прерываемая вскриками.

– Смерть у них от разрыва внутренних органов и большой кровопотери наступит очень нескоро. Я устроил моим добрым подданным развлечение дня так, – шах, прищурившись, посмотрел на поле, – на три-четыре. Это редкое развлечение. Шииты выдрессированы и знают – кому принадлежит Иран. Ежедневно десятки если не сотни их возвращаются к вере предков.

. – А что сюда свободный доступ? – удивилась Хикэри.

– Разумеется, это довольно популярное место.

– Любопытно, но вы мне говорили что-то еще о совсем ужасном, или вы это имели в виду? – Хикэри скучающе посмотрела на поле.

– К сожалению, нет, – Шах был к удивлению Хикэри немного озабочен, – она следующая.

– Это женщина?

– Увы, да. Скорее девушка, чуть старше вас, принцесса. Она, воспылав греховной страстью к своему старшему брату, вознамерилась с ним совокупиться. Когда об этом узнали родители, то она отравила отца и мать и, опоив старшего брата, отдалась ему. Когда он очнулся, то попытался убить распутницу. Она убила и его. К сожалению, она дочь древнего рода и поскольку ее отец был видным военным, то она училась в военном училище и превосходно владела всеми видами оружия.

– Какая мерзость! – Хикэри была не на шутку разгневана.

– Мы считаем, что некоторые люди заслуживают больше одной смерти. – Бахрам казалось ее не услышал. – Если их преступление было ужасным, наше правосудие не удовлетворятся обычным лишением жизни и заставляет их переживать три смерти, прежде чем им дозволено будет покинуть сей мир.

К большому вертикально установленному колесу подвели высокую стройную девушку.

Герольд стал зачитывать приговор.

– За кровосмешение, убийство родителей, и осквернение веры и естества, презренная Хуршид осуждена судом шаханшаха и Великого мобеда к казни трех смертей. Сначала она будет растянута на колесе на десять дней.

Каждый день ей будут перебивать по одной кости. По истечении десяти дней она будет отравлена своей скверной и отправится в ад.

– А что это такое, мой шах? – Хикэри невольно заинтересовалась методом казни.

– Ее нагую положат в колоду из двух кусков дерева так, чтобы голова, руки и ноги торчали наружу. – Шах, казалось, был рад поделиться знаниями с принцессой. – Затем отверстия для… естественных отправлений будут залиты гипсом и клеем – а потом мерзкую будут кормить и поить, пока у неё не загниют и не разорвутся внутренности и она умрет от собственных испражнений!

Для привлечения насекомых у нее натрут мёдом выступающие из колоды части тела.

Жуки и мухи будут ползать по осуждённой и медленно поедать ее плоть.

Через несколько дней жертва начинает сходить с ума, но всё ещё остается живой. Это может продолжаться долго, пока тело, наконец, не умрет.

В последний раз – а это было девять лет назад – жертва прожила семнадцать дней, прежде чем её мольбы о смерти были услышаны Ахура-Маздой. Но, поскольку из милости суд приказал перебивать ей кости, она будет мучиться дней десять максимум.

Милостивый суд!.

– Я восхищена вашим милосердием мой шах, – Хикэри одобрительно улыбнулась.

Палач сорвал платье с Хуршид и привязал ее к колесу.

Заблестевшее от пота обнаженное тело было распято на колесе.

В руках палача появился железный лом, и он сноровисто перебил жертве руку.

Из прикушенной губы потекла кровь, но девушка не издала ни стона.

– Кто хочет милости для нее? – воззвал герольд к собравшимся придворным.

Из толпы выскочил молодой мальчик, почти юноша, в форме пажа и бросился на колени перед тронами.

– Могущественнейший шаханшах Ирана и Анэрана, прошу вас заменить казнь на быструю путем четвертования.