Дикий Порт - Серегин Олег (книга бесплатный формат TXT) 📗
Лилен думала, что вчерашней ночью, стоя в воротах ангара, играла роль. Роль особистки Райского Сада.
И ей это нравилось.
– А ну вон! – прохрипел старик и свесился набок с софы, пытаясь достать соскользнувший на пол мягкий плед. Голая одалиска, профессионально улыбнувшись, подняла его и подала хозяину. Остальные красотки неторопливо покидали бассейн, виляли бедрами, кутаясь в прозрачные парео, подрагивали грудями. Сквозь стеклянную крышу лилось солнце, пробивало насквозь пышную листву зимнего сада; тень была изумрудной, лоскуты света на полу – канареечно-желтыми. Хозяин не любил темных тел, потому цветокорректированная кожа девиц белела как мрамор. Длинные их волосы колыхались, скользили по круглым плечам; ярко выделялись соски.
Наконец, за крутым задом последней девицы сомкнулись створки дверей.
Чарльз Айлэнд закрыл глаза.
Его бил озноб. И даже биопластик не мог помочь.
Нервы.
«Чертов япошка, – подумалось старику. – Еще переживет меня. Отмороженный».
Охоту на людей как таковых косоглазая дрянь Ши-Ши находил занятием удручающим. И не потому, что люди как таковые плохо умели защищать свою жизнь. Сам охотник, по мнению корсара, являл в этом случае отнюдь не надчеловеческую власть и не свободу от морали, а только личностную незрелость.
Но киллеры, особенно те, кому заказали тебя самого – совершенно другое дело.
По непроверенным данным, в молодости Ши-Ши любил собственноручно казнить плененных убийц. Сняв фиксаторы, он отпускал добычу в специально заведенный парк и затем до полусуток порой бродил по темным аллеям с катаной.
Когда-то, узнав об этом, Айлэнд долго хохотал и в глубине души затаил нежные чувства к антагонисту.
…Кряхтя, старик потянулся к краю ложа. Ткнул пальцами в сенсор и приказал: «Вверх. Кресло. Галерея». Ограниченный искусственный интеллект выгнул софу желаемой модификацией; Чарльз откинулся на подголовник, глядя в небо сквозь стекло потолка. Кресло поднялось над полом, поплыло к разошедшимся дверям. По советам врачей местер Айлэнд тщательно следил за двигательной активностью. Сто двадцать седьмой год – не шутка. Нагрузки необходимы, но бегать по-мальчишески не стоит.
Старик медленно дрейфовал по удлиненному холлу, мимоходом вкушая глазами красоту старых скульптур и полотен. В последние годы он стал щедрее: лет сорок назад и в голову не приходило одалживать что-то из коллекции музеям для выставок… «Стар ты, Чарли, – сказал он себе, останавливая кресло. – Чертовски стар».
И одинок.
Она стояла у окна, непринужденно опираясь на подоконник. Красивая зрелая женщина, светящаяся изяществом, холеная, знающая себе цену. Вторая женщина, еще более красивая, юная, с замкнутым мрачноватым лицом, сидела на подоконнике, глядя на сплетенные пальцы. Две художественные голограммы, слишком реалистичные, чтобы быть настоящими произведениями искусства, они казались лишними здесь, среди собрания ценой в сотни миллионов. Вдвойне лишними – вдали от эпохи расцвета голографии, в секции Ренессанса.
Серена Дебора Айлэнд. Испел Айлэнд.
– Добрый день, Эс Ди, – сказал старик жене в спину. Она не шелохнулась; и дочь не подняла обиженных глаз. – Ты все сердишься? Я знаю, мне не стоило жениться в четвертый раз. И в пятый тоже. Но тебе не стоило выдвигаться тогда, я предупреждал. Я сделал все, что мог, ты же знаешь. Кто знал, что оно так обернется? Я клянусь, что собирался заказать Билли. Я даже обсудил это дельце с тогдашним Йорией.
Серена Дебора, убитая во время публичного выступления перед выборами, промолчала.
Старик перевел взгляд.
– Ты такая умная девочка, Ис, – проворчал он добродушно. – Как тебя угораздило так глупо попасть? Кому я теперь оставлю корпорацию? Лансу? Он не может ложку в руках удержать, не то что серьезный бизнес.
Дочь упрямо смотрела в пол.
Во время Второй космической, когда Билли конфисковал для нужд армии частные гиперкорабли, болван Ланс не сумел уберечь свою яхту в неприкосновенности. Его драгоценный эксклюзив расколошматили где-то возле Фронтира, на котором за пару месяцев до этого убили его сводную сестру. Яхта называлась «Испел»… Чувства Ланса к Испел были не вполне братскими. Именно это стало причиной неприязни Чарльза к сыну; это, а не вымышленная неспособность вести дела.
Старик вздохнул.
– Тебе бы сейчас было семьдесят три, Эс Ди, – сказал он. – Как Надеждиной с Седьмой Терры. С пластиком это совсем не возраст. Ты бы недурно выглядела, я думаю. Не могу сказать, что мне тебя не хватает, но ты, черт побери, единственная женщина, которая употребила мои гены с толком. Из моих отпрысков не знаю никого лучше нашей дочери. Если б ей не втемяшилось в голову ехать тогда на сафари… слышишь, Изабелла? Ты сглупила, девочка моя.
Старика уже утомил разговор с неживыми. Но усталость эта успокаивала, проясняла мысли. Озноб прошел. В нежащей музейной прохладе Чарльз Айлэнд лежал, закутавшись в плед, чувствуя, как греет и тонизирует его тело биопластик, и думал.
По здравому размышлению, дела не так плохи. Некогда любимое детище, чуть позже – больной зуб, концерн «Фанкаделик» возобновил работу. Восемьдесят процентов от прежнего объема, и рост продолжается. Молодой Начальник Порта оказался парнем не промах, сумел мягко перевести вверенное его заботам государство на законные рельсы. Законность весьма условна, ограничения, накладываемые межцивилизационными договорами, так расплывчаты, что практически незаметны… Но дурные слухи заставили местера Айлэнда немало понервничать: перспектива пересчета налогов и явления из ничего чудовищной задолженности резала без ножа.
Создатель и хозяин транснационального, транспланетного монстра сентиментально предпочитал жить там, где родился.
Править.
На памяти Чарли сменилось три отпрыска Династии, кто-то из них урывал больше власти, кто-то – меньше, но каждый Йория помнил, что не стоит принимать судьбоносные решения без совета старого местера Айлэнда. Тут даже о коррупции речь не шла: Айлэнд Инкорпорэйтэд была связана с правительственными структурами прочно, как сиамский близнец.
