Пришествие Зверя. Том 1 - Абнетт Дэн (книги без регистрации TXT) 📗
Каким нужно быть безверным трусом, чтобы понаблюдать за героями и мучениками, а потом уйти?
Опустив ладонь к поясу, Галатея постучала по рукояти шоковой булавы. Оружие было также символом ее службы, той задачи, которой Хаас посвятила всю жизнь. Арбитратор хотела убедиться, что не предает свой долг ради эгоистичной жажды приключений. Она ненадолго закрыла глаза. Женщина по-прежнему слышала зацикленную речь спикера, вернувшуюся к отрывку с прославлением капитанов-хартистов, но хотя бы не видела Тулл с ее подавляющей силой личности.
Хаас знала, чего хочет. Она хотела понять, правильно ли поступает.
Движение. Оттмар идет вперед. Опустив веки, Галатея сделала еще шаг. Она по-прежнему размышляла.
— Ты полетишь. Ты уже знаешь это, — сказал Корд.
Арбитратор зажмурилась крепче:
— Не знаю. Я не желаю быть нерадивой.
— Я когда-нибудь преступал долг?
— Никогда, — признала Хаас.
— Я лечу, потому что мне… — Оттмар осекся.
На Поля Крылатой Победы опустилась тишина, словно принесенная порывом ледяного ветра. Голос Юскины не умолк, но без ответных возгласов звучал менее убедительно. Речь казалась неискренней.
Галатея открыла глаза. Все смотрели вверх. От лица Корда отхлынула кровь. Огонь в его взгляде погас.
Взошла орочья луна.
Ничто не закрывало небо над Полями. Очень немногие места в Императорском Дворце предоставляли такой же обзор в тех редких случаях, когда рассеивался терранский смог. Сегодня вечером небосвод усеяли звезды.
Их затмевала крепость чужаков. Цитадель с грубым высокомерием плыла в темной выси, насмехаясь над священным домом Императора. Хаас пристально смотрела на планетоид, и ее душа наполнялась чистой, безгрешной ненавистью.
Она получила ответ. Она полетит. Она будет душить орков, пока их хохот не сменится хрипом. Даже если ей придется сделать все самой, она низвергнет эту проклятую луну во мрак.
Глава 11
Терра — Императорский Дворец
Они стояли на втором уровне крытой галереи Стены Дневного Света. Под ними находился вход в простую часовню. Промежутки между колоннами были тесными, сами ниши прятались за витражным стеклом. Отличное укрытие с превосходным обзором.
— Ежедневно? — уточнил Асприон.
— Прошло не так много времени, чтобы уверенно говорить о выработавшейся привычке. Но да, каждый день с начала наблюдений.
Махтаннин посмотрел на запад, в угол галереи и направленный к северу пролет. Просветы в колоннаде внизу были шире. Направляясь из часовенки в Великий Зал, объект должен пройти здесь. У Асприона будет несколько мимолетных возможностей для выстрела. Хватит и одной.
На нижнем уровне попадались пешеходы — не так редко, чтобы обошлось без свидетелей, но не так часто, чтобы мешать прицеливанию. Верхняя аркада пустовала. Никто не появлялся здесь за последние двадцать четыре часа, и Веритус для страховки запер двери в обоих концах коридора. Прекрасно.
— Итак? — спросил Ластан.
Асприон кивнул:
— Совершить убийство и отступить не составит труда. — Он отошел из ниши в более густую тень у внешней стены галереи. — Значит, действуем.
— Мы не имеем права медлить, — заявил Веритус. — Наше время драгоценно и ограничено.
— Но ты не уверен, что именно он стоит за покушением на твою жизнь. Возможно, это была акция Виенанд.
— Да, я понимаю. И знаю, что вариант не идеальный, но отказываться от него нельзя. Даже если представить, что великий магистр Вангорич не заказывал мое убийство, они с Виенанд союзники. Это неоспоримо.
— И все же последствия…
— Мы выдержим их.
— Наши позиции настолько устойчивы?
— Не настолько, как мне хотелось бы, — признал Ластан, — но Вангорич слишком опасен. Он — неоспоримый великий магистр. Официо Ассасинорум обладает единством руководства и цели; недопустимо игнорировать такую серьезную угрозу. Если обезглавить эту организацию, она лишится устойчивости до появления нового лидера. Возможно, начнутся внутренние распри.
— И ее будет проще контролировать.
— Именно.
Махтаннин вздохнул.
— Знаешь, — заметил он, — иногда мне кажется, что мы выполняем работу Губительных Сил за них.
Веритус навис над более молодым инквизитором. Тень от громадного силового доспеха окончательно погрузила Асприона в темноту.
— Ты больше никогда не произнесешь этих слов, — прошипел Ластан.
Его соратник напрягся. Веритус ждал. Оба понимали, что не прибегнут к насилию, — не потому, что нельзя привлекать внимание к укрытию, и не потому, что снаряжение Ластана дает ему преимущество над проворным Махтаннином. Причина крылась в моральном превосходстве Веритуса и в важности их общего дела.
— Извини, — сказал Асприон. — Больше я не стану забываться.
Удовлетворенный этим, Ластан отступил.
— Я бы тоже предпочел менее извилистый путь, — сознался он, — но помни, что нас ведет праведная и чистая цель.
— Помню, — кивнул Махтаннин.
— Хорошо. — Веритус бросил взгляд в направлении северной галереи. — Убедись в наличии свидетелей, — напомнил он, — и стреляй, когда мы будем идти вместе. Хорошо, если кто-нибудь решит, что целились в меня.
Вот почему Ластан настоял, чтобы Асприон воспользовался снайперской винтовкой. Акция должна выглядеть как второе покушение на жизнь инквизитора.
— Другими словами, ты хочешь, чтобы я промахнулся.
— Промахнись мимо меня.
Дракан задержался в часовне. Он вынужденно продолжал эту рутину, выполнял все па бессмысленного танца. Вангорич был уверен, что Верховные лорды до сих пор следят за ним, пусть даже по инерции, но сомневался, что их интересуют отчеты шпиков. Только не сейчас. Сейчас остался только Народный крестовый поход и надежды, связанные с ним. Большинство коллег Юскины по Совету так глубоко увязли в ее замысле, что нуждались в успехе настолько же отчаянно, как и сама Тулл.
«Нам всем нужен этот успех, — решил Дракан. — Даже тем, кто в него не верит».
Привычно изобразив поклонение, Вангорич задумался, как страшно подвел истинный объект своей преданности. Он прошептал слова, которые наблюдатели могли принять за молитву. На самом деле ассасин извинялся перед Империумом.
Выйдя из часовни, он заметил Веритуса, идущего по колоннаде. Тот окликнул его, и Дракан подождал инквизитора.
— У нас так привычка появится, — сказал Вангорич, когда Ластан поравнялся с ним.
— Совпадения — не привычка.
— О. — «На это я не куплюсь». — Вы не хотите обсудить какой-либо специфический вопрос? Не желаете облегчить душу, поведав о внутренней политике Инквизиции? Нет? — Веритус смотрел прямо вперед. Дракан шагал в ногу с ним. — Какая жалость. Что ж, довольно с меня и наслаждения, приносимого самим вашим обществом.
За углом они повернули на север.
Серо-коричневый свет зари сочился во дворик через слуховые окна.
— Вот и великий день, — прокомментировал ассасин; погрузка почти завершилась, до отлета Торговой армады оставалось недолго.
— Мрачный день, — бросил Ластан.
— Готов согласиться.
Они миновали первую пару колонн.
Махтаннин смотрел в прицел винтовки. Он не двигался с того момента, как Вангорич вошел в повседневную часовню. Палец Асприона лежал на спуске. Инквизитор не любил заказные убийства — прерогативу Официо Ассасинорум. Считал их безвкусными, слишком милосердными. Цели, до последнего не знавшие о своей гибели, избегали надлежащего воздаяния. Сам Махтаннин предпочитал скрываться у всех на виду, меняя внешность и одежду так, чтобы предстать перед врагами Империума в облике, внушающем доверие. Его всякий раз посещало приятное чувство справедливости, когда жало измены вонзалось в самих предателей. Асприон столько раз применял полиморфин, что его нынешние черты лишь отдаленно напоминали изначальные. Скромная плата за возможность видеть выражения лиц преступников, за которыми пришло наказание.
