Красавицы и чудовища - Локхард Джордж "(Георгий Эгриселашвили)" (книги серия книги читать бесплатно полностью .txt) 📗
Принцесса ужаснулась:
– Так он здесь?!
– Да, миледи. Но он спит. Кроме того, разве я не с вами?
Ева вцепилась Ричарду в руку:
– Уйдёмте отсюда, я приказываю!
– Миледи, мы должны найти себе убежище. Приближается зима. Мы погибнем, если не поселимся здесь. А дракон пусть вас не волнует, я убью его в ближайщие дни.
– Но, сир Редклиф...
Капитан крякнул.
– Слушай, милашка, хочешь идти – иди. А мои старые кости плохо переносят осенние ливни. Дьявол, это только большая ящерица!
Принцесса с дрожью огляделась. Что ей делать?! Эти люди не повинуются своей принцессе! Она понимала, что сейчас не время устраивать сцены. Но Ева запоминала всё. О, они вернутся домой...
– Сюда, – рыцарь протиснулся в тёмную щель. Некоторое время они шли по мрачному коридору, раздвигая паутину. Наконец, глазам людей открылся небольшой зал, где разрушений было меньше, чем в других комнатах замка. Маленькие бойницы в стенах давали свет, мебель покосилась от старости. Ева содрогнулась.
– Здесь мы должны жить?!
– Недолго, миледи. Я уверен, ваш отец уже снаряжает спасательный корабль.
Девушка осмотрелась.
– Где мои покои? Вы, надеюсь, не ждёте что я стану жить в одной комнате с двумя мужчинами?
Смитсон хихикнул:
– А ты зря не считаешь Дика за мужчину... Он хоть и мал, да не таких как ты обламывал.
Ева задохнулась от возмущения, и в этот раз Редклиф её поддержал.
– Капитан, поосторожней в выражениях, – гневно сказал рыцарь. – Я лично убью любого, кто посягнёт на честь принцессы.
Старый моряк хмыкнул.
– Ну, мне уже поздно думать об этом, а с Диком она и сама справится.
Редклиф нахмурился.
– Уж не имеешь ли ты в виду, что я могу...
– О нет, нет. Конечно нет. Ни в жизнь. – но глаза Смитсона утверждали обратное. Ричард сурово сжал губы.
– Мы должны сохранять порядок и дисциплину, если не хотим стать зверьми. Капитан, идите за мальчиком. Я останусь охранять принцессу от дракона.
Смитсон так посмотрел на Еву, что та покраснела до ушей, засмеялся и ушёл. Бледный от оскорбления, Ричард с трудом заставил себя убрать руку с меча.
– Миледи, он не стоит вашего гнева, – глухо сказал рыцарь. – Но мы не можем его покинуть. Без Смитсона нам не выжить, если корабля долго не будет.
– Я понимаю, сир, – принцесса вздохнула.
Пока капитан отсутствовал, рыцарь перетащил мебель, соорудив посреди комнаты перегородку для принцессы. Единственную кровать он, разумеется, предоставил девушке. А сам отправился на поиски дракона, предупредив Еву, чтобы та никуда не уходила.
Принц проснулся задолго до рассвета и недовольно выглянул в окно башни. На чёрном небе мерцали звезды, словно глаза сотен серебряных драконов, луна одиноко парила в высоте. Адам тяжело вздохнул.
Вчерашний запах до сих пор не пропал, даже, казалось, усилился. Принц не хотел вставать, но сон улетел окончательно. Недовольно рыкнув, Адам откинул одеяло.
В камине еще тлели угли. Он подбросил дров, раздул весёлое пламя и немного погрелся, распуская то одно, то второе крыло. Принца не отпускало странное чувство, будто за ним следят. Адам потряс головой. Что за чушь.
Потянулся, почесал когти о камни. Ещё раз выглянул во двор. Погреться, или лететь к кораблю? Заколебавшись, принц вспомнил о времени. Поскольку до рассвета делать было нечего, он решил спуститься в зал и порисовать. Адам любил рисовать. Краски кончились ещё семь лет назад, с тех пор он рисовал углём. Это дало ему навык стремительной гравюры, и порой он сам поражался, как удачно выходили некоторые наброски.
В зале странный запах был сильнее. Адам ударил кремнем о каминную полку, раздул огонь. Побросав в камин целую кучу дров, он подождал пока пламя разгорится, положил перед собой белую мраморную плиту и улёгся на пол рядом с очагом. В прыгающем свете костра его охватывало ощущение нереальности, желание совершить нечто... нечто... нечто невозможное. Адам не понимал, что это и есть столь часто воспеваемое в книгах вдохновение. Он редко воспринимал литературу как отражение реальности.
Подняв кусок угля, принц задумался. Что нарисовать? Он вспомнил о корабле, и решение было принято. Взглянул на мрамор. Перед мысленным взором Адама тот превратился в синее море, где плыл неописуемо прекрасный белый парусник. Принц затаил дыхание.
Быстрыми штрихами набросал контуры корабля, двумя движениями обозначил парус. Лёгкое касание уголька – и под кораблём протянулась гладь океана. Развернув «кисть» широкой стороной, Адам превратил контурный рисунок в гравюру. Отодвинулся, осмотрел. Нет, чего-то не хватает.
Добавил на задний план свой остров, каким он видел его с высоты. Картина стала хороша, но ему опять чего-то не хватало. Адам задумался.
Покой... Вот что мешает. Картина была слишком спокойна. По ровному морю плыл корабль, в небе парили чайки. А так не бывает!
– Жизнь – борьба со штормами... – прошептал Адам. И взметнулась угольная пыль.
Час спустя он приложил плиту к стене, отступил на шаг и осмотрел свою картину. В душе было тепло и радостно. Парусник на рисунке отчаяно сражался с ветром, чуть затемнённая поверхность формировала ощущение грозовых туч. Неожиданная белая нить мрамора поразительно походила на молнию, хотя спроси любого, где сходство – и все промолчали бы. Из вулкана на горизонте поднимался чёрный дым, картина дышала тревогой и опасностью. Адам долго смотрел на своё творение.
– Так оно и будет... – прошептал он едва слышно. – В день, когда я решусь, будет шторм!
Тихий шорох привлёк внимание принца. Он обернулся. В дальнем конце зала, во тьме, какое-то животное поспешно спряталось за кучу обломков. Адам принюхался. Да, тот самый запах. Он улыбнулся.
– Похоже, у меня появились гости? – принц неслышно двинулся вперед.
Животное замерло за рухнувшей стеной. Адам не мог туда пролезть, а пугать гостя не хотел. Поэтому он, недолго думая, сходил к камину за остатками козы и положил кость на пол, как можно ближе к обломкам. Сам же вернулся к огню. Расположившись поудобнее, принц уложил голову на хвост и принялся ждать, прищурив глаза. Он рассчитывал, что животное посчитает его спящим.
Ждать пришлось долго. Адам уже собирался вставать, когда шорох заставил его застыть на месте. Животное осторожно выглянуло из-за обломков. В темноте было плохо видно, поэтому Адам перевел свои глаза на тепловидение и...
Зверь оказался довольно большим, с леопарда размером. Он напоминал человека. Очень напоминал. Так напоминал, что Адам вернул обычное зрение и едва не закричал.
Это был человек! Точно как на картинках, и как те несчастные, что погибли в буре. Но этот человек был живой!
Принц вздрогнул. Поднял голову, широко открыл глаза. Человек немедленно исчез.
Адам вскочил:
– Человек! Не бойся меня!
Нет ответа. Принц взволнованно хлестнул себя хвостом.
– Не бойся, прошу! Я друг!
Тишина.
– Ты понимаешь меня? – Адам дрожал от волнения. Но ответа не было. Надежда уменьшалась.
– Человек! Ты кто? – недоверчиво позвал принц.
Опять тишина. Плюнув на осторожность, Адам подбежал к завалу и принялся его разбирать, возбужденно помахивая хвостом. Он не заметил, как за его спиной, в полутьме, вдоль стены скользнула тень сира Ричарда Редклифа.
Глава 10
Синтия была пьяна. Она уже пятый час сидела в грязной деревенской таверне, опустошая бутыль за бутылью, и собиралась пить, пока не свалится под стол, подобно свинье, родство с которыми она ощущала сегодня всей душой. Хоббитянка вернулась домой вместе со своим чеширским джетом, Синтия их отпустила. Королева никому не хотела показывать слабости.
Копоть и пыль, покрывавшие ее с головы до пят, разорваная одежда и короткие волосы мешали людям узнать владычицу Камелота. Синтия уже сломала руки двоим мужланам, вздумавшим пригласить ее поразвлечься.
В голове царила пустота. Синтия не видела ни единого пути к победе. Со смертью Сибел оборвались все связи, которыми славилась старая королева Камелота, верные рыцари находились за тридевять земель. Ни одна соседняя держава не сделает ставки на Синтию. Рассчитывать на такую глупость смешно. С гибелью Сибел и ее наследницы, Камелот стал богатой, жирной добычей, почти беззащитной и готовой к разграблению. Можно было попробовать найти потомственных всадников Белого Пера, которые служили Камелоту испокон веков, но их клан давно ослабел. В лучшем случае, они смогут выставить два десятка воинов. И что это изменит? К тому же, Синтия больше не доверяла коням. Разумная лошадь, недовольная своим статусом лошади – что может быть надежнее в битве...
