Ты проснешься, на рассвете. Дилогия (СИ) - Войтенко Алекс (читать полную версию книги .txt) 📗
- Какая? - Тут же последовал вопрос.
- Новая песня. Стихи почти готовы, вот хотел музыкой заняться. Будет небольшая импровизация, на тему лунной сонаты.
- Споешь потом?
- Обязательно.
Домой прихожу несколько уставшим. Просто из-за того, что непривычно вот так сидеть на уроках и думать именно о них. Мамы и сестры, дома не оказалось, только записка: "Уехали в город, за покупками". Пообедав, первым делом сажусь за уроки. На завтра только математика, но это просто. Сегодня начали проходить дроби, и ничего сложного там нет. Решаю все заданное и пару задач дополнительно. На все ушло минут двадцать. Из них большая часть времени именно на восстановление почерка. А то получается как-то неправильно. Если стараюсь, то почерк один, вполне повторяющий прошлогодний, чуть забудусь и почерк, тут же меняется на взрослый. Даже и не знаю, что делать. Приходится сосредотачиваться и очень внимательно все записывать. Благо на математике, это в основном цифры. А что будет на русском, даже не представляю. Хоть вначале в черновике записывай. Это еще мама не видела. Ну да ладно, буду стараться.
Собираю тетради, учебники, складываю все в портфель. Лишнее на полку и в стопочку на столе. Все, я свободен.
Пока никого нет, наверное, помузицирую. Открываю пианино и на мгновение задумываюсь, стараясь представить себе звучание будущей песни.
Мелодия в общем знакомая, и гимнастикой я под нее занимаюсь, вот только ни разу не играл ее на пианино. Вначале пытаюсь что-то нащупать одной рукой. Получается не очень. Примерно, через полчаса вспоминаю, что где-то в нотах у меня должно быть это произведение. Конечно, песня несколько отличается от него, но все равно общая тема прослеживается. Поэтому, выложив на диван все имеющиеся в доме ноты, минут пятнадцать листаю их, пытаясь найти искомое.
Ну, как обычно. Самое нужное всегда в самом низу. Складываю ноты обратно и пытаюсь сыграть с листа. Как ни странно вполне получается. Пройдя пару раз композицию по нотам, решаюсь на импровизацию, близкую к задуманной теме.
Что ж, вполне даже близко. Работы конечно еще много, но что-то уже получается.
Слышу стук калитки. Ворота у нас железные, если ее сильно хлопнуть, то в доме все слышно. Особенно если никого нет.
За окном промелькнули мама и сестра. Закрываю пианино и выхожу встречать.
Оказывается регистрация, это не такое простое дело. Помимо заявки и предоставления нот и стихов, еще нужна копия паспорта, зачем-то справка о музыкальном образовании, и справка с места жительства, фотографии 3х4 две штуки, мое свидетельство о рождении, пока нет паспорта. И доверенность от меня на маму, заверенная у нотариуса. Жуть! Целая эпопея. И еще после всего этого в течении месяца будет проверка на вшивость. То есть на плагиат. А вдруг это я где-то украл и выдаю за свое. Ну, да! Так оно и есть. Именно украл, но украл же в будущем, а не здесь. А вот найдется, какой нибудь умник и украдет уже у меня. Решит, что мне еще рано такое сочинять и украдет. Вот интересно, кто тогда плагиатором будет считаться?! Ведь не даром же Войнович в 73 году назовет ВААП - ВАПАПом "Всесоюзным Агентством По присвоению Авторских Прав".
Ну да ладно получится - хорошо. Не получится тоже неплохо. Пока мне это интересно, а дальше видно будет.
Вечер, заканчивается семейным ужином.
Нужно пораньше спать залечь, а то опять на тренировке, как сонная муха буду ползать.
* * *
Всю ночь, снилась какая-то муть. Я часто просыпался, вскакивал в холодном поту, вновь откидывался на спину и засыпал. И все начиналось сначала. Лишь под утро, когда за окном начало светать, я отрубился. Опять снилось, не пойми что, но уже не воспринималось с таким беспокойством, как это было вначале. Лишь перед самым пробуждением, я вдруг отчетливо увидел Фрунзика Мкртчана из "Кавказской пленницы" и услышал его слова, обращенные почему-то именно ко мне: "Вы, не оправдали оказанного вам, высокого доверия!".
После этих слов я проснулся.
Некоторое время я лежал, на спине, не открывая глаз, но четко осознавая, что сон закончился. Единственное, что меня беспокоило, это запах. Он был очень неприятным. В нем будто смешивались ароматы: давно не стираного белья, заношенных носков, прокисшей еды и чего-то еще, столь же неприятного и вызывающего отвращение.
Решив, что далее терпеть такое выше моих сил я, присел на кровати и открыл глаза.
Увиденное поразило меня еще больше, чем то, что я ощутил носом.
Я находился в небольшой, изрядно замызганной комнате. Весь ее вид, говорил о том, что ремонта, она не знала со времени своей постройки. Древние, неопределенно-грязного цвета и местами изорванные и отслоившиеся обои покрывали ее стены. Серого цвета потолок, с местами осыпавшейся побелкой и покрытый ржавыми пятнами грибка. Грязный никогда не мытый пол, на котором находилось не мерянное количество бутылок и еще непонятно чего. Какие-то тряпки, небрежно брошенные на стуле, и частью лежащие на полу, скорее всего, являющееся моей одеждой. Древний круглый стол, заставленный недоеденной пищей, над которой вились жирные мухи и ползали тараканы, наверное, единственные, которые чувствовали себя прекрасно. Чуть в стороне, стоял немного покосившийся, но пожалуй самый сравнительно чистый трехстворчатый платяной шкаф. На его дверцах, на врезанных петлях висели два амбарных замка.
Ко всему прочему голова, просто раскалывалась от чудовищной боли, а во рту было сухо, как в пустыне Каракумы.
С удивлением осознав обстановку, в которой оказался, я попробовал встать. От этого движение, голова казалось, сейчас вообще лопнет от давления, которое распирало ее изнутри, а самого меня, шатнуло и повело куда-то в сторону. Судорожно ухватившись за ржавую спинку железной кровати, я с трудом удержался на ногах, и некоторое время приходил в себя, дрожа всем телом.
Чуть отдышавшись, я вновь сделал шаг и оказался возле стола, тут же опершись на него обеими руками. Неподалеку от меня оказался граненый стакан с какой-то мутноватой жидкостью. Чувствуя, что не смогу дойти до ближайшего крана с водой, я взял его дрожащей рукой и опрокинул в глотку.
Этой жидкостью оказался самогон, или что-то похожее на него, и почему-то с привкусом чего-то лакокрасочного. Прикрыв глаза, я некоторое время стоял, приходя в себя. К моему удивлению в голове наступило какое-то прояснение, и боль стала понемногу снижаться.
Не одеваясь, лишь сунув ноги в какую-то обувь, я пошатываясь вышел из комнаты, и придерживаясь за стену прошел на кухню.
Находящееся здесь безобразие, было ничуть не лучшим, чем в комнате, из которой я вышел. Из ржавой мойки с подтекающим краном выступала причудливым натюрмортом гора давно не мытой посуды. На когда-то белой газовой плите, стояли такие же грязные сковородка и кастрюля с давно прокисшим и пузырящимся борщом, один вид не говоря уже о запахе, вызывал волну тошноты. С ужасом увидев открывшуюся мне картину, я тут же покинул помещение.
Слева от меня оказалась еще одна дверь. Это была ванная комната, совмещенная с туалетом.
Не стану описывать увиденное там. Реальность, царившая в этом месте, оказалась ничуть не лучше, чем в остальных комнатах.
Подойдя к умывальнику, я заглянул в висящее над ним, чудом сохранившееся зеркало, с покоробленной эмалью. Из него на меня смотрело заросшее недельной щетиной, худое, осунувшееся лицо, или скорее рожа, с огромными мешками под глазницами и синяком, уже подернутым желтизной, на левом глазу.
- Где я?! Кто я?! - мысли роились в моем завешанным туманом сознании, не давая мне покоя. - Как я, сюда попал?
Вдруг раздался настойчивый стук в дверь. Били, похоже, чем-то тяжелым, скорее всего носком ботинка.
Оторвавшись от умывальника я с трудом доковылял до входной двери и оттянув защелку, приоткрыл дверь.
