Побочное действие - "Мадам Тихоня" (е книги .txt) 📗
На секунду накрыло вдруг совершенно жуткое чувство: она только что подставила этих людей. Заперла их в клетке со зверем, отрезав пути к спасению. Не важно, из каких соображений. Не важно, что спасая весь комплекс. Не важно…
– Мэм, спецназ внутри станции, – эхом отозвался в опустевшем вдруг мозгу доклад оператора. Поздно, как же поздно. Вон и чужак скалится злорадно, будто произведённый эффект подпитывает его почти первобытную силу, как вовремя подлитое топливо – пламя. Штурм запертого помещения? Или удастся?..
– Такой гарантии тебе достаточно? – преувеличенно ровно Мэл повторила вопрос, заданный ещё в коридоре. – И ты помнишь, о чём мы договаривались?
– Ещё тебя к ним добавлю. – В ответ он угрожающие вытаращил глаза на новых заложников, и даже воздух носом потянул, этот дикарь. Будто зверь нюхает кровь раненой добычи, только этот принюхивался к витающим вокруг миазмам ужаса. – Желательно с дырой в башке. Да, в твоей грёбаной башке, которая додумалась до всего этого!
«А ведь понял, что его обманули», – Мэл внутренне усмехнулась, правда, очень уж невесело, поймав отголоски мыслей чужака. Сообразил: его лишили возможности рассчитаться с последним из тех, кто затащил его в белую клетку с цепями и качающими кровь машинами. Да и чёрт с ним…
– Не советую. Если не хочешь здесь остаться. – Мэл пожала плечами со всем возможным равнодушием. Хотела отвернуться, но вдруг застыла. Нет, не от сверлящего, жуткого дикарского взгляда, а от кроющихся за ним мыслей. «Вот поставить бы тебя, блядь, раком. Может слетела бы эта ебучая спесь!» Слова сопровождались картинкой, даже ощущениями: обнажённое женское тело, распластанное на чём-то вроде стола, придавленное лицом вниз. Ещё были верёвки, растрёпанные, но крепкие – они скручивали запястья завёрнутых за спину тонких рук, раздирая до крови и без того истёртую вдрызг кожу. Мэл даже запястье потёрла – неужели это её руки? Непроизвольный жест почти вернул в реальность, но Мэл слышалось уже хриплое дыхание и даже ощущалось что-то, похожее на движения того, кто по-животному пристраивался сзади.
Глубокий вдох – и видение растаяло полностью. Взгляд растерянно прыгнул по метрам обтянутого изоляцией кабеля на полу, задержался на контуре портала, похожем на рамку здоровенного зеркала, стекло которого кто-то выбил, оставив лишь пустоту…
– Открывайте, блядь, свой грёбаный портал! – рявкнул вдруг чужак вслух, окончательно развалив то, что только что вольно или невольно продемонстрировал. Впрочем, Мэл была уверена, что представлял он как раз её, в привычной для себя обстановке пользования чужим телом как собственностью, безвольной вещью. – Замешкаетесь – для вас хуже. Посоветуй твоей бригаде ремонтных уёбков быстрее шевелить своими ленивыми жопами!
Больше всего это напоминало приказ. Возглас того, кто привык командовать, причём за малейшую оплошность, а то и просто так, по невероятной и спонтанной прихоти, тут же и на месте карал болью и смертью. И кто наверняка уж не терпел, когда при нём приказы отдаёт кто-то, кому в его понимании отводилась вполне однозначная роль безропотного предмета для удовлетворения потребностей. Всё, что выбивалось из этих узких рамок, надлежало мучить и уничтожать, уничтожать и мучить. Бесконечно, изо дня в день. Не ждать, как сейчас, не зависеть, не…
Мэл вздрогнула: рычал чужак, кажется, во всех диапазонах. Восприятие вибрировало от беззвучного рыка, тряслось, как трясётся клетка с тигром, когда зверь мечется по ней в треске разрядов от электрошоковых палок, которыми его пытаются усмирить. С другой стороны одолевал страх, сознание прогибалось под его упругим натиском, в то время как трясущиеся люди в серой униформе технического персонала и вовсе побросали работу, сгрудившись испуганной стайкой у разобранных панелей терминала.
– Запуганные люди не работают лучше, – в каком-то тумане, каким-то чужим, но привычно холодным голосом произнесла Мэллори. Груз чужих эмоций, казалось, сдавливал со всех сторон, приходилось держаться изо всех сил, чтобы не согнуться, не смяться, как металл под прессом. Ещё хуже было от зудящей, ноющей боли, которой наливалась сломанная рука чужака… Тут бы обезболивающего. А ещё лучше яду, но в аптечке отсека такового не обреталось, да и не примет дикарь от неё ничего и никогда.
– А вот я так не думаю. Любое хуйло от страха двигается быстрее! Страх… хе-хе, это как ракетный двигатель, как петарда в заднице! – По залу эхом разнёсся отрывистый смех дикаря, в котором не наблюдалось и тени веселья. Мэл поморщилась, не глядя, раздражённо дёрнула плечом – хорошо, мол, хорошо, сейчас. Только ради своих людей, у которых, в отличие от помешанных на опытах «упырей», как раз-таки были семьи, но зверю об этом знать не обязательно.
Под прицелом импульсного пистолета и пары налитых кровью глаз она медленно зашагала по залу, обходя кофры с инструментами, бухты проводов, переступая через рукава, подведённые к сварочным баллонам тревожного алого цвета. Людей хотелось приободрить, по-настоящему, а не только для того, чтобы они избавили комплекс от страшного дикаря, и Мэл, через силу улыбаясь и вглядываясь в побледневшие лица, пыталась смягчить обычный свой тон. С сидящей в сердце колючкой вины, если уж совсем откровенно, но ещё через пару мгновений Мэл уже знала: работы-то осталось всего-то минут на десять. Десять… как шагов обратно, под взглядом чужака, мечтающего убивать.
– Мэм, группа на позиции, – прошелестело в ухе. – Ждут знака.
– Работа делается качественнее, если сотрудники не запуганы, – без усмешки, очень серьёзно сообщила Мэл бандиту, приблизившись, вдыхая испарения пота с медным привкусом крови. Десять, нет, уже восемь минут, и всё закончится. Этот дикарь, этот пират или вернётся в свою гадючью клоаку – на свой долбаный остров, или превратится в чуть подсмоленный фарш от выстрелов импульсных винтовок спецназа. – Ты же не хочешь разлететься на атомы на сотню световых лет из-за ошибки в настройках?
– Заткнись нахуй, и делай! Думаешь, я не догадываюсь, что ты вызвала спецназ? Так вот слушай, сучара, слушайте все! Если начнется штурм этой хуевой комнаты, никто не уйдет живым! – Мэл едва успела поставить блок от эмоционального всплеска, который взрывной волной сопровождал этот выкрик – почти неожиданный. Бригадир техников уже бурно и почти радостно жестикулировал, указывая на главный пульт отсека. Значит, предпусковое тестирование начнётся прямо сейчас. Собраться, нужно собраться, хотя от сумбура чужих эмоций кружится голова, подгибаются колени…
Пришлось снова задрать голову повыше, вздёрнув подбородок – вроде бы надменно, но на самом деле просто чтобы смотреть в лицо какому-то неотёсанному, грубому дикарю. Да что там – отребью, преступнику, отморозку…
Странно. Вроде бы он не слишком высок – и повыше видали. Физически, правда, наверняка дико силён, но и это не важно. Шелуха, внешнее. И только где-то под буграми грудных мышц, сетью сосудов, нервов, в клетке из рёбер будто не сердце пульсирует, а уголь. Многократно перегоревший, покрытый осыпающимся при каждом движении пеплом, но всё равно горячий, нет, раскалённый.
– Какой догадливый, – Мэл проглотила привкус гари – дымный след то ли от сварки, то ли ещё от чего, протолкнула в странную пустоту внутри вместе с тугим комком ожидания, которое взвинчивало до предела нервы. Да, вот сейчас всё разрешится. Буквально через несколько минут. – Именно спецназ. Никаких церемоний: начнёшь стрелять – они просто сплавят нас всех в один комок со всеми здешними железяками. Как думаешь, мне это надо?
