Вернувшийся к рассвету (СИ) - Ясный Дмитрий (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Длинный в подвале не курил, знал, что я этого не терплю и когда я спустился в несколько мрачноватое помещение, минуя выстроившиеся молчаливыми рядами мётлы и лопаты, просительно глянул на меня и, пробормотав:
-Сова я мигом! Туда и обратно. Уши пухнут, мочи нет!-исчез.
Я пожал плечами и принялся наматывать бинты на руки.
-Значит, саблист и призёр областного чемпионата?
-Ну, да Сова. Сабелькой в секции машет в трикушках белых, как эта, балерина, во!
-Не в трикушках, а в тренировочных брюках.
-Так не один ли х...й, Сова в трикушках или в этих, брюках. Валить, мудака надо!
Длинный недоумевал. Сову нисколько не заинтересовало, что этот борец со спекуляцией сколотил довольно крепкую компанию из таких же как он, комсомольских активистов и целенаправленно искоренял доступными ему методами - избиением фарцовщиков и отниманием, а затем торжественным сожжением отобранного у них товара - капиталистические язвы на теле родного города. Эпизод с Герой был у этой дружины не первым и точно не последним. Заявил о себе Владимир Пугин, 1962 года рождения, студент третьего курса политехнического института, горного факультета ещё позапрошлым летом. Начал с безобидных бабушек на рынке, торгующих парой пачек сигарет и пластиковыми пакетами, а через год стал занозой для почти всех деловых людей в городе.
И ведь не тронуть его! Доблестные дружинники совершали рейды при поддержке милицейского патруля, воспитательная работа с юным борцом за правое дело - пара предупреждений о неправильно выбранном пути, а затем легкие телесные повреждения - плодов не принесла. Только озлобила его, а люди Князя вдруг угодили на пятнадцать суток за надуманные нарушения общественного порядка. Все намёк поняли, а демон революции, почувствовав поддержку правоохранительных органов оборзел совершенно, и почву под ногами потерял полностью. Теперь он добрался и до территории контролируемой группировкой Совы. А это касалось не только самого Совы, но и его, Длинного!
Длинный зло стукнул кулаком об ладонь. Сова спокоен как удав, а уже третий день никто не делает бизнес и славные маленькие металлические кружочки с циферками и бумажные прямоугольнички зелёного, синего, красного и сиреневого цвета остаются в кошельках и карманах граждан! Гадство гадское! Или как иногда говорит Сова: 'Три тысячи вилкой резаных снежинок!' - это он так мат заменяет.
Сова, тем временем закончил избивать деревянный столб с торчащими из него на разных уровнях палками и, сняв бинты, взял в руки изогнутую палку, которую он называл странным для слуха словом боккен.
Длинный замер и стал внимательно смотреть как Сова, медленно двигаясь по помещению, выполнял то, что он называл ката. Когда Сова колотил по столбу и мешку с пришитыми к нему тканевыми колбасками, типа руки и ноги, это было не интересно - всё слишком резко и быстро, даже чуть страшновато. Сова не просто бил по манекену, не просто повторял однообразно связки ударов - он убивал, ломал кости, рвал связки воображаемому противнику, и лицо у него было при этом такое.... Не лицо, а маска как у деревянных африканских идолов, что висели у Длинного на стенке, да и те на людей хоть и чуть-чуть, но были похожи. А тут - жуткое зрелище! Но вот когда Сова брал в руки палку и начинал двигаться, то это было, блин, чертовски красиво! Классно!
Сова перетекал из стойки в стойку почти незаметно. Двигался плавно, как замерзающая вода, вёл руками деревяшку по дуге или вверх и вперёд и казалась, что они вместе. Эта изогнутая палка и жилистый, худощавый Сова. Срослись, сплавились. И эта плавность движений и опасная непредсказуемость местоположения, где окажется кончик палки, Длинного просто завораживала. На этот танец, по-другому и не назовёшь, Длинный был готов смотреть бесконечно. В такие моменты ему даже не хотелось курить, но всё когда-то кончается и кончилась и эта сказка.
Сова остановился, поклонился неизвестно кому и мгновенно обернувшись к Длинному быстро спросил:
-Отец у Руслика работает кузнецом?
-Ага.
-Очень хорошо. Это очень хорошо, даже очень хорошо....
Не понравилось Длинному с каким тоном пропел эти слова Сова. Совершенно не понравилось. Но он промолчал.
'Так, что нам благоверная приготовила сегодня на обед?'. Палыч, не торопясь, развернул укутанный в полотенце 'тормозок'.
'Ух ты! Котлетки куриные, паровые! Ай, умничка моя, чистое золотце! Знает, что у меня опять гастрит разыгрался и изжога уже второй день нутро грызёт, вот и расстаралась! Молодец!'
Палыч аккуратно поставил небольшой алюминиевый судок на верстак и принялся не торопясь нарезать хлеб. Вода в банке уже закипела и пора лить кипяток в заварочный чайничек. Когда чай настоится как надо, можно будет, осторожно сцедив тёмно-коричневую жидкость в стакан, выйти из кузницы и удобно устроившись под решеткой калорифера на улице, попивать себе спокойно чаёк и не спеша покуривать папиросу. Мастер, молодой и ранний, умотал в управление, заказанные ломы и два ледоруба откованы, а фигурные украшения на могильную оградку он ещё вчера нагнул. Шабашка мелкая, но на 'ноль пять' с винтовой пробкой хватит. Можно и отдохнуть чуток, не возбраняется это рабочему классу.
Палыч отёр уголки рта ребром ладони, тщательно стряхнул с колен крошки на пол и потянулся за заварочным чайником. В этот самый момент с ним поздоровались.
-Добрый день, Спиридон Павлович!
Палыч резко вздрогнул и чуть плеснул заваркой на подставку из куска фанеры: - Тьфу, на тебя, лешак!- и обернулся по-медвежьи, всем корпусом, набычившись на поздоровавшегося с ним.
В лучах послеполуденного солнца, бьющих сквозь запылённые стёкла окна как-то странно стоял худощавый парнишка. Странно стоял, необычно. Не напряженно и не вихлясто, пытаясь внешней бравадой прикрыть внутреннюю неуверенность в себе и не нагло. Губу не топорщил, руки в карманах не держал. Стоял себе спокойно и с ожиданием, открыто улыбаясь, смотрел на кузнеца. Над его головой вились в воздухе, взблёскивали под лучами солнца пылинки, короткие тёмно-русые волосы переливались тёмными волнами расплавленного золота. На мгновение Палычу показалась.... Но это ему только показалось.
-И тебе, гм, не кашлять, вьюнош. Чаго хотел?
Палыч поздоровался в ответ и, спохватившись, быстро спросил вдогонку своим словам:
-А ты как сюда попал? Ну, в кузню, да на завод. Через вахту как прошел?
-У вас открыто было. А на вахте меня пропустили - парнишка ещё шире улыбнулся - Дело у меня к вам, дядя Спиридон Павлович. Важное.
-Да? Дело говоришь? - Палыч с сомнением посмотрел на входную дверь. Вроде бы закрывал воротину, на засов закрывал, точно. От мастера закрывался, а то ведь принесёт чёрта беспутного и опять начнёт соцсоревнованиями, да обязательствами повышенными уши засорять! Но засов мирно покоился на двери, прислонившись к задней скобе стерженьком, и всем своим железным видом опровергал закрытие двери. Вроде бы как и паутинка на нём появилась. Хреновина какая-то.
-Ну, излагай малец, что у тебя за дело.
Палыч решил не задумываться о своевольстве засова, налил себе чаю и, сделав глоток, чуть подобрел.
-Серьёзное дело, дядя Спиридон. Без вас никак не получиться. Мне нужны ваши руки золотые - хочу я, что бы выковали вот это.
И малец развернул на верстаке, ловко прижав уголки плашкой и выколоткой, белый альбомный лист, скрученный в трубку.
Палыч подвинулся поближе, присмотрелся. Клинок длинной семьдесят сантиметров, изогнутый, с односторонней заточкой, без дола. Тщательно заштрихована 'спинка' - оковка задней стороны клинка. Ручки крестовины эфеса загнуты вверх, к клинку.... Палыч отшатнулся от чертежа.
-Да ты.... Это же.... Как её? Это ж сабля!
-Да, дядя Спиридон. Это сабля. Польская карабела. И таких мне нужно две.
-Да ты знаешь, сколько за неё дадут? Это ведь, мать его, холодное оружие!
