"Фантастика 2024-120". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович (мир бесплатных книг TXT, FB2) 📗

— Глупости какие, — она встряхнула головой, отгоняя глупые мысли.

Неужели она готова пожертвовать всем ради незнакомца?

А незнакомец ли он?

Маша поморщилась. Её изводило мерзкое чувство, будто она забыла что-то очень важное. Как же вспомнить — что именно?

Глава 14

— И что делает Грозовая Жемчужина? — спросил я, с любопытством рассматривая золотую раковину. Мы с Гермесом ехали по Афинам в карете, запряжённой тройкой лошадей. Жители города с любопытством провожали нас взглядами. Насколько я понял, кареты — официальное средство передвижения для жрецов. Остальные люди ездят на машинах, велосипедах, мотоциклах… В общем, ничего особенного. Наша карета резко затормозила на светофоре, и я чуть не уронил артефакт. Гермес молчал, задумчиво уставившись в окошко. Я слегка повысил голос и повторил: — Так что она делает?

— Взгляни, — Гермес, который переоделся в белый хитон, указал на золотую булавку, прицепленную к вороту. — Этому артефакту пять тысяч лет. Я создал его, когда… Впрочем, неважно. Тебе достаточно знать его возраст.

— Потрясающе, — вежливо произнёс я, не особо понимая, к чему он клонит.

— До сих пор никому неизвестно, что он делает, — холодно улыбнулся Гермес. — Конечно, о некоторых артефактах мы трубим на каждом углу, чтобы произвести впечатление. На людей, на враго… То есть Богов. Узрев мощный артефакт, люди увеличивают подношения многократно. А другие Боги остерегаются заходить на чужую территорию. Но всё действительно ценное не выставляется напоказ.

— Впечатляет, — хмыкнул я и добавил через секундную паузу: — То, как вы готовы перегрызть друг другу глотки.

Гермес негромко рассмеялся и покачал головой:

— Несмотря на божественную силу в нас слишком много человеческого. Я читал труды ваших философов и теологов. Многие из них, не стесняясь, посмеивались над нашими слабостями. Странные создания… Добровольно лезут в пасть льву, полагаясь на удачу. Их рассуждения меня здорово веселили. Они ставили нам в недостатки то, что позволяет человечеству оставаться на плаву, — он покосился на меня и пояснил: — Не превратиться в рабов.

— В неволе пропадает желание приносить жертвы.

— Качество жертвоприношений снизилось бы, но количество… — Гермес позволил повиснуть в воздухе многозначительной паузе и резко перевёл тему: — Артефакты Зевса всегда были окутаны туманом таинственности. Он унаследовал подозрительность от папаши. Ты же слышал, что Кронос пожирал собственных детей, чтобы они не свергли его с трона?

— Я думал, это художественное преувеличение.

— Шрамы от его зубов говорят обратное. Никогда не смотри в лицо Деметры. От этого она впадает в ярость, — посоветовал Гермес.

— Едва ли мне посчастливится лицезреть истинный облик Деметры. Моё тело не выдержит встречи с Богом. Я в курсе последствий, — я показал жестами, как взрывается моя голова.

— Как раз по этой причине мы едем в Храм Афины, — усмехнулся Гермес. — Ты отправишься в Божественное измерение, потому что на Земле я ничего не нашёл. Все энергетические следы обрывались, только один привёл к Грозовой Жемчужине. Если Бог ничего не обнаружил в человеческом мире, то, может быть, человек отыщет что-нибудь в мире божественном. Я обеспечу тебе свободный доступ на Землю, чтобы ты мог посещать Данжи.

— Люди не знают о том, что Зевс пропал?

— Великий Громовержец? — Гермес снисходительно на меня взглянул. — Олимп зиждется на его существовании. Во всяком случае, так считают люди. Обидно. К сожалению, мы не заметили, когда такое мнение устоялось. Оно буквально высечено в камне. Быстро его изменить не удастся. А если откроется, что Зевс испарился, то… Начнётся паника. Люди позабудут о других Богах, переживая о Громовержце. Придётся применять силу. Хаос захватит Грецию, и всё покатится псу под хвост. Ни один из греческих Богов не может отдать себя поискам полностью. В отличие от славянских Богов, мы ведём очень… социальную жизнь. Просто не хватит времени. Я и так уже две недели не посещал свои Храмы. Жрецы волнуются.

— А тут такая удача — у Повелителя Теней завалялся артефакт Зевса. Грех не воспользоваться, — я улыбнулся и прикусил язык, чтобы не сболтнуть лишнего. На самом деле я был почти стопроцентно уверен, что Богам просто лень заниматься поисками. К тому же исчезновение Зевса им на руку. Если половина мифов о его самодурстве и тяге к дурным приключениям — правда, то они вздохнули с облегчением, когда он пропал. А если вдруг внезапно найдётся… Что ж, они не сидели без дела.

Карета остановилась перед великолепным Храмом — десятки белоснежных колонн, украшенных капителями, двускатная крыша, фронтон с барельефами. Перед Храмом стояла статуя Афины Паллады — Богиня была изображена в лёгком хитоне, сандалиях и высоком коринфском шлеме. В Храм заходил тонкий, но непрерывный поток людей — очередь не успевала образоваться, но на место вышедшего человека приходил новый. Гермес выпрыгнул из кареты и полетел — буквально, на крылышках сандалий — к главному входу. Позёр. Я последовал за ним. Люди, увидев Бога, мгновенно падали на колени и склоняли головы к земле. Гермес довольно улыбнулся и швырнул горсть драхм. Люди, всё так же не поднимая голов, поползли и принялись собирать монетки.

— Мило, — пробормотал я.

— Эти монетки станут их семейными реликвиями, — хмыкнул Гермес.

— Вы их благословили?

— Нет, — рассмеялся Гермес. — Я редко кого благословляю. Для такой чести нужно стать настоящим героем. Но им будет достаточно, что дотронулся до серебра.

— Не жалко?

— Серебра? — не понял Гермес и удивлённо на меня обернулся.

— Нет, людей. Они вам верят.

— Я не только Бог плодородия, торговли и богатства, но и воров, плутовства и удачи. Мне положено по статусу. К тому же… если человеку улыбнётся удача, хотя у него за душой будет всего лишь жалкая монетка, разве это не настоящая удача?

Я промолчал, потому что нам навстречу вышли жрецы. Они поклонились Гермесу, но не так подобострастно и глубоко, как обычные люди, и провели нас в глубь здания. Греческие Храмы отличались по строению от российских. Внутреннее пространство делилось на две части — там, где проходили служения, и там, где «жила» Богиня. Место обитания Афины было по факту Храмом внутри Храма — оно отделялось колоннами поменьше и находилось немного выше, чем всё остальное. К нему вёл десяток мраморных ступеней. Мы поднялись туда. В лицо пахнуло благовониями, откуда ни возьмись появился густой туман.

— Сестра, зачем эти представления? — воскликнул Гермес.

— Традиции, — проскрипел старческий женский голос. Туман развеялся, и я увидел безобразную беззубую старуху, которая сидела на каменном алтаре. Глаза так глубоко запали в глазницы, что их едва-едва было видно — да и то, благодаря сверхъестественному свету. Руки, покрытые старческой пигментацией, сильно дрожали. Я не сдержал изумления, и старуха, заметив это, хрипло расхохоталась. — Мне не нравятся юные оболочки, потому что они слишком глупые и недалёкие. Лишь некоторые люди хотя бы частично избавляются от глупости… до терпимого уровня. Но обычно это происходит к закату их жизни.

— Высокомерие Богини мудрости, — развеселился Гермес.

— У меня есть стандарты, — спокойно парировала Афина. — Разве использовать тупую оболочку — это не унизительно? Хотя кого я спрашиваю… — она снисходительно улыбнулась, обнажив беззубые дёсна и неожиданно бросила мне медальон на грубой тесьме. Круглый, медный, затёртый. Без рисунка и надписей, слегка выпуклый с обеих сторон. Сканирование показало, что артефакт обладает защитными способностями. Афина с нетерпением приказала: — Надевай.

Я завязал тесьму на шее и проанализировал свои ощущения. Ничего нового. Можно подумать, что медальон — простая безделушка. Старуха одобрительно кивнула и с кряхтением поднялась. Её глаза вспыхнули ярко-жёлтым светом, а потом от неё отделился образ молодой женщины атлетического телосложения. Образ постепенно становился всё менее и менее прозрачным, пока не стал полностью материальным. В момент, когда Афина полностью покинула тело старухи, голова бедной женщины взорвалась как арбуз. Гермес с негодованием закричал — его человеческий «костюмчик» пошёл кровавыми трещинами. Кожа парня лопалась, мышцы расходились, а голову страшно деформировало. Казалось, глаза вот-вот вылезут из орбит, а рот разорвётся до ушей. Секунда, вторая — и голова парня взорвалась, точь-в-точь как старухина. А рядом с мёртвым парнем материализовался двухметровый лысый мужик с перекаченными руками.