"Фантастика 2024-21". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Суржевская Марина "Эфф Ир" (книги бесплатно без регистрации полные txt, fb2) 📗
— Только…снял бы ты это, — Платон указал на мою одежду. — Жизнь тут не самая простая. Если с тебя нечего будет взять — меньше проблем. Понимаешь? Если ты, конечно, хочешь эти вещи сохранить.
На самом деле я планировал переодеться, но после этих слов желание вдруг пропало. Не потому, что я жить не могу без проблем. Но если есть возможность стать лидером у одаренных, которые в будущем могут вступить в мой клан и сделать его сильнее… Значит нужно завоевать их доверие. Да и поджимать хвост — не мое.
— Я все-таки останусь в этой одежде, — я поправил воротник пиджака и потуже завязал шнурки на ботинках, чтобы не подвели в самый ответственный момент.
— Я тебя предупреждал, — равнодушно пожал плечами Платон и посмотрел на часы, висящие на голой пожелтевшей стене. — Девять, пацаны. Пошлите кефир пить!
Двое парней, которые боролись все это время в кровати, подскочили на ноги, отыскали свои тапочки и подбежали ко мне.
— Богдан! — сперва первый из них пожал мне руку.
Я обратил внимание на его запястье. Оно действительно сильно изуродовано шрамами. Должно быть у этого мальчишки судьба тяжелее, чем у остальных моих соседей по палате.
— Костя, — кивнул я.
— Эдик! — запыхавшийся рыжий обхватил мою ладонь своей потной ладошкой и с усердием потряс ее.
— Костя. Приятно познакомиться.
— Пойдем на кухню, Костян! — махнул рукой Эдик и выбежал из палаты.
Под грохот закрывающихся ставней со всех сторон, мы втроем, не спеша, двинулись за ним по коридору.
В детском доме была угнетающая обстановка. Темные коридоры с рисунками персонажей из сказок, белые двери в палаты других групп, санитарные зоны, из которых веяло холодом и мои мысли о том, чтобы принять душ, сразу как рукой сняло.
Пройдя несколько десятков метров мы наконец свернули в местную столовую. Небольшое помещение, в котором у входа на столе стояли стаканы с разлитым в них кефиром. А слева стол, на котором нужно будет оставить грязную посуду. Между ними бегала воспитательница и разливала напиток.
Я взял стакан и занял место за ближайшим столиком.
— Тут нельзя сидеть, — Платон и два его товарища остановились возле меня. — Наш стол там. В углу.
— Почему нельзя? — я поднял глаза и пригубил кефир. Несколько догадок у меня уже было.
— Тут сидят старшаки, — вмешался в разговор Эдик, но завидев кого-то у входа, стукнул Богдана по плечу и заторопился на привычное место.
Я обратил внимание на входящих в столовую детей. Трудные подростки. Бритые. В майках, потрепанных штанах и с таким выражением лица, после которого не ждешь ничего хорошего.
Конечно, можно встать и не нарываться самому, но я решил, что это ничего не изменит. Рано или поздно мне предстоит столкнуться с ними в битве за лидерство. И лучше сделать это сейчас, пока ко мне вдруг не прилипла репутация того, кем я не являюсь. К тому же, не факт, что я задержусь тут надолго, а завоевать доверие у одаренных нужно.
— Я останусь, — спокойно ответил я все еще стоящему возле меня Платону.
— Ну ты и псих, — сделал он вывод, но вместо того, чтобы уйти, вдруг сел за мой стол.
Я, несомненно, оценил поступок. Но, когда увидел, как дрожат его пальцы, в моем сознании что-то щелкнуло. Ведь если я в силах поставить этих парней на место, то Платон всего лишь маленький мальчик. И когда я уберусь отсюда — жизни ему не дадут. Это еще в лучшем случае.
Нет. Не хочу подкидывать проблем пареньку.
— Черт… — выругался я себе под нос и встал. — Ладно. Пошли.
— Нет! — вдруг возразил мой новый друг.
— Что? — я не поверил своим ушам.
— Я думаю, что мы должны остаться, — сказал паренек с разными глазами. — Хватит ходить на цыпочках там, где у нас всех равные права…
— Ты уверен? — нахмурился я, потому что хотел остаться. Но также желал дать моему новому товарищу еще один шанс не ввязываться в эту историю.
— Уверен, — кивнул он и отпил из граненного стакана.
— Ну, хорошо, — я сел на стул и посмотрел исподлобья на идущих в нашу сторону местных авторитетов.
Еще даже половина столов в помещении не была занята детдомовцами. Воспитательница продолжала наполнять стаканы, не догадываясь о грядущей заварушке. Группа одаренных девочек с интересом и, одновременно, с ужасом наблюдала за нами. Но в эти секунды я почему-то думал только о Платоне. Пытался найти в своем окружении настолько же смелого ребенка. И не смог. Серого, конечно, можно назвать храбрым. Но он был таким скорее из чувства долга, а не из-за врожденной смелости. А вот чтобы так бросить вызов тем, кто может превратить твою жизнь в ад… Думаю, в пареньке, сидящем напротив, скрывается большой потенциал.
Двое подростков уселись с нами за стол. Еще двое нависли тенями.
— Как дела, педики? — выдохнул один из них и плюнул в мой стакан.
Я не поднимал головы. Все это время глядел на лицо Платона. Мне хотелось посмотреть, что будет делать он.
— Вы оглохли? — сказал тот же рябой и вылил свой кефир на голову моего нового друга. Жидкость медленно стекала по лицу Платона, а на столе образовывалась белая лужица.
Я посмотрел в сторону воспитательницы, которая до этого разливала кисломолочный напиток по стаканам. Сейчас она чудесным образом испарилась.
Хм. Читал я однажды, как воспитатели в детских домах подговаривают трудных подростков наказать ребенка, который себя плохо вел. Не был ли этот конфликт неизбежен? Ведь я новичок и вполне логично сразу указать мне на мое место.
Я опустил взгляд на руки Платона. Теперь, кажется, они тряслись еще сильнее.
Одаренный, решивший составить мне компанию за столом, наконец, смог совладать с собой. Он провел рукой по лицу, чтобы вытереть кефир.
— Смотри, Бивис! — рябой обратился к другу, сидящему рядом со мной и смачно жующему батон. — Они реально глухие. Еще и эпилептики. Видал, как у этого руки трясутся? Может ему в дом престарелых надо, а он тут ошивается. Позвоним куда нужно?
Бивис — блондин, с выпирающей вперед нижней челюстью, счел шутку смешной и даже не пытаясь сдержать еду, вместе со смехом выпрыснул все содержимое изо рта на моего нового приятеля. Кажется это было последней каплей.
После залпа из хлебных крошек, Платон провел рукой по лицу снова. Затем спокойно поднялся с места, обошел стул, резко схватил его и замахнулся на обидчика, заорав словно бестия.
Рябой вместе с еще одним своим дружком отскочили на несколько шагов назад и расхохотались. Тот, что сидел рядом с Платоном, прижался к стене и улыбался менее эмоционально. Боялся, что стул полетит в него в первую очередь.
— Ты че его боишься, Пахан? — сказал рябой своему товарищу и бортанул того плечом. — Давай отберем игрушку, пока пацан не поранился.
Едва они сделали шаг в сторону детдомовца со стулом в руках, как тот начал размахивать своим орудием так усердно, что они тут же передумали нападать и остановились.
Что ж. Кажется, мой выход. Пока они в замешательстве и не скрутили беднягу, нужно показать, что Платон не один.
Я крепко обхватил стакан с недопитым кефиром и что есть силы ударил по голове, сидящему рядом Бивису. Сосуд разбился у меня в руках, а один из осколков впился в ладонь. Я сдержал стон.
На звук обернулись рябой и его друг, с которым они никак не могли подойти к Платону. Мой сосед по палате использовал момент, разбежался и воткнул ножки стула в приятеля рябого. По инерции они пролетели пару метров, врезались в стол с грязной посудой, перевернули его и сами повалились на пол. Я остался один против двоих. Тот, которому прилетело по голове, был вне игры. Он орал от моего последнего удара и зажимал рану, из которой вытекала кровь.
— Ты че наделал, су…
Я не дал рябому закончить и бросил разбитый стакан прямо ему в лицо. Схватил стул…
— Стоп! — послышался уже знакомый голос.
В столовой появилась директриса. Она оглядела всех холодным взглядом.
— Что здесь происходит? — прошипела Тамара Николаевна, подойдя ближе. — Ракицкий? Первый день и уже нарушаешь порядок? На стул!
