S-T-I-K-S. Бомж (СИ) - Лав Алекс (бесплатные версии книг .TXT) 📗
- Ленту держи! Смотри, чтобы не перекосило! Нам теперь скрываться не от кого, смотри, как улепётывает!
Пулемёт застучал экономными короткими очередями, кроша головы и тела плотно столпившихся у основания вышки свихнувшихся. Когда лента закончилась, ствол пулемёта так накалился, что вода в кожухе стала закипать. Стрельбу пришлось прекратить. Командир заправил последнюю пулемётную ленту, передернул затвор, подхватил винтовку и полез по ступенькам вниз.
- Смотри в оба, и башкой крути во все стороны, если прибежит здоровенный, прикроешь. Там просто всё: держишь за ручки, жмёшь на гашетку. Остыть ему нужно, без особой нужды не стреляй, заметишь кого, крикни просто, я быстро вернусь.
- Куда вы?
- Кое-что доделать требуется, я скоро.
Пока Сергей Николаевич исправно бдел, снизу слышались смачные удары штыка и более глухие - приклада, затем прозвучали выстрелы из нагана. По лестнице застучали сапоги, командир поднялся, держа в запачканной кровью руке наган, который тут же принялся набивать добытыми где-то патронами. Вместо шинели на нем была одета кожаная куртка, явно снятая с чужого плеча.
- Вот, разжился у Санька, другана бывшего, самолично башку ему прострелил, только не Санёк это уже был, а зверь лютый. Что ж это творится профессор? Что с людьми сделалось? Ведь хорошие были товарищи, преданные нашему делу, а тут такое расстройство. А винтовке хана. По черепушкам пока охаживал живоглотов, переломилась, не выдержала. Крепкие у них черепушки и, похоже, боли совсем не чувствуют. Я ему штык в брюхо, а он винтовку схватил и тянет к себе, до меня, чтоб, сука, добраться. Я ему дырку во лбу высверлил из нагана, только тогда утихомирился, зараза. Винтовку вытянул, а она на половину в крови и кишках, в руки брать противно. Выпить мне надо, хорошо выпить и забыть это всё, хоть не надолго. Башка ещё трещит как с большого бодуна, ослаб я что-то, сил нет никаких. Сам то как?
- Я тоже нехорошо себя чувствую, и чем дальше, тем хуже.
- Захворали мы с тобой Серёга, чую, что захворали, как бы тоже в такую же тварь как эти, не перекинуться. Ты, ежели чего такого в себе или во мне заметишь, говори сразу, не таись, а то после ещё хуже будет. У меня сил, чтобы застрелиться хватит, а вот в тебе не уверен. Я тебе скажу - лучше пулю себе в башку, чем такое, согласен?
- Мы бы давно уже стали такими, как они. Наше недомогание другого рода, так что насчёт превращения в людоедов можно не беспокоиться.
- Хорошо, ежели так. Надо бы осмотреться здесь получше. Стреляли же, значит, могут быть и другие выжившие. Очень надеюсь, что смог кто схорониться. Сейчас передохну немного и схожу. Ты оставайся здесь. Задача прежняя: наблюдать и, если что, предупредить. Здоровый сбежал, но может и вернуться. Там за оградой ещё паслись несколько зверюг, те что помельче, так что расслабляться нам рано. Пулемёт остывает вроде, водички подлить надо бы в кожух, там уже, поди, половина выкипела.
Часть третья. Отцы – основатели. Илко.
Командир начал было уже спускаться, как замер и тут же запрыгнул назад, выхватывая наган.
- Рюсский, не стрэляй, не надо, моя памагай пришел. Рюсский - великий воин, убил большого зверя. Никто не мог, а рюсский убил. У меня лекарство есть, вы болеть, я помогай. Нэ будешь стрэлять?
- Это кто? Ты кто там?
- Судя по произношению, это кто-то из малых народов, чукча или эвенк.
- Нэненцы мы. Шаман сказал: надо идти предупрэдить. Однако олень нет - зверь сожрал, всэх сожрал, пешки шел, пешки долго, нэ успэл. Я памагай, нэ будешь стрэлять?
- Там похоже, что живой человек, говорит помочь пришел, я думаю, пусть выходит. Нынче все кто живые - на нашей стороне. Может, действительно у него какое снадобье имеется, а то мне совсем худо уже.
- Да, башка так не трещала с самой лютой похмелюги. Эй, как там тебя? Забирайся сюда!
Абориген появился, вроде как из неоткуда, то ли в тени бревенчатой стены прятался, то ли ещё как скрывался от их взора. В руке копьё, наконечник там, похоже, вообще каменный, мешок за спиной из шкур сшитый, грубой работы. Полез наверх.
- Русский откуда знаешь?
- Цар присылал людей, ссыльный прозываются, учыл, мэня учыл, других учыл, хороший чэловэк был, помер только, давно помер. Вот бэри, пыть нада, не много, однако. Много пыть - болэть будэшь.
- Что это за дрянь?
- Лэкарства, шаман дэлать, всё пыть, нада.
- Ну что, профессор, поверим местному населению?
- Пусть сам глотнет.
- Эта можна, толко мала-мала, болэть не хочу, идти нада, далеко, сила нада многа.
- Куда идти-то?
- Здэсь плахое мэсто, звэрь придет, всех сожрёт, зверь хитрый, сидит в лесу, ждёт. Рюсский один убил, это хорошо, второй остался и ещё малый звэр есть, тоже ждет, не уйдет. Придут вместе сожрут нас, идти нада.
- Так ты не сказал, куда идти. Там безопасно, что ли? Сюда скоро поезд придёт, солдаты с пушками, по телеграфу в горком сообщили наверняка уже, подождём здесь. Пулемёты исправны, патронов достаточно, прокормиться найдём чем. Поищем живых, кто-то из них должен же ещё остаться.
- Идти нада, быстро-быстро, расу мало, нет расу - все болеть. К шаману нада, он расу делать, люди не болеть.
- Что ещё за расу такое?
- Вот, расу, пить нада, не много.
Ненец протянул командиру ёмкость, тоже, вроде как из кожи сделанную, и пахло от неё точно не фиалками. Тот взял, понюхал, поморщился и всё же глотнул немного.
- Ну и отрава, твою мать, вы её из оленьей мочи, что ли гоните?
- Нэт алень, савсем нэт, расу шаман делать, из чего нэ говорить. Лэкарство эта, башка балеть? Пить однако нада – чтоб башка савсем нэ болеть.
- Слушай, профессор, а ведь действительно отпускать стало, давай-ка, тоже прими грамм пятьдесят, только выдохни сперва и не нюхай, а то сблеванёшь ещё с непривычки, не дай Бог. Ещё то зелье, но вроде действительно помогает. Слушай паря, ты стрелять умеешь из винтовки?
- Ружжо нельзя, савсем плохо, русские сказали нэненцам нельзя ружжо, наказать будут, копьё есть, нож есть.
- Твоим копьём только ворон пугать. Я - русский, великий воин, я тебе говорю - винтовку можно, теперь можно. Нет царя больше, запреты прежние отменяются, теперь тебе можно оружие иметь, ты тоже, вроде как, трудовой элемент. Значит из наших. Держи, да не тушуйся, привыкнешь быстро. Патронов пока не дам, пусть вместо копья твоего будет. Тут штык стальной, покрепче будет твоего каменного набалдашника. Вон профессор, хоть и буржуй, а ничего, пулемёт освоил, не стрелял пока правда, но держится за него уверенно. Тебя как звать то паря?
- Илко, звать. Копьё зря ругаешь, Хорошее копьё, наконечник из клыка зверя делать, лучше железа будет.
- Идем Илко, осмотрим вместе территорию, а профессор нас прикроет, хотя нет, отбой, темно уже, с утра пойдем, как рассветет. И вот ещё что, сейчас забираем барахло всё что есть и перебираемся на другую вышку. Там три ленты к пулемёту должны быть, да отсюда захватим ту, что осталась.
Чтобы добраться до другой вышки, пришлось идти прямо по телам, густо усеявшим подножие их первого убежища. Занятие не из приятных. Сергей Николаевич старался не смотреть на размозжённые пулями черепные коробки, понимая при этом, что только так можно было остановить свихнувшихся. Даже перебитый позвоночник не являлся для них смертельной травмой, свихнувшиеся продолжали ползти в сторону добычи, волоча за собой парализованные ноги. Но это уже в прошлом, в настоящее время живых свихнувшихся здесь уже не было, остались только мёртвые тела. Когда проходили мимо убитого большого зверя, Илко остановился, достал нож и принялся копаться в затылочной части его головы. Сергей Николаевич и Командир переглянулись понимающе - дикарь, прости Господи. Известное дело, чем только они не занимаются. Разворотивший затылок зверя Илко выскреб оттуда какую-то мерзость и сложил всю эту мерзость в кожаный мешочек на поясе. Заметив подозрительно уставившихся на него русских, принялся объясняться на ходу, как обычно сильно коверкая русские слова.
