Посланники Нибиру - Кретова Варвара (книги бесплатно .TXT, .FB2) 📗
Стоило только выяснить некоторые детали. Но этим Филин планировал заняться прямо сейчас.
Он придвинул к себе высокий стул, установил его перед монитором искина у группы саркофагов. Он прекрасно знал, что подобное управление – типично для всех кораблей. Центральный информационный узел блока, в данном случае медицинского, на котором размещен специализированный функционал – программы гиперсна, диагностики членов навигаторской группы, авто-лекарь. Но любой специализированный функционал является частью общей сети, подключен к искину корабля. Значит, уязвим.
И Филин лучше всех знал эти уязвимости.
Он ввел код, который сообщила ему клириканка перед смертью – экран ожил, на мониторе застыло окно, которое клириканка не успела закрыть. Филин побежал взглядом по таблице, ничего не понял – медицинские параметры были для него темным лесом. Но цифровому коду в уголке экрана сообразил, что это его собственная биотелеметрия. Клириканку заинтересовал уровень его нейроактивности – именно в этом столбце замер курсор. Филин усмехнулся и свернул окно – о своей нейроактивности он все знает и без табличек. Но ему стало забавным, что клириканка обратила внимание именно на это свойство.
Его пальцы порхали над узкой и неудобной клавиатурой, в ней не было некоторых обозначений – Филину пришлось настраивать обозначения. Монитор не соответствовал нужной цветности для работы с алгоритмом – Филину приходилось вглядываться в тесное переплетение графиков и диаграмм, чтобы отследить нужные и вовремя ввести коррективы.
Иногда он тихо ругался, сцеживая сквозь зубы креонидянские ругательства, пока, наконец, не выдохнул с облегчением: он был в основном искине. Развитый мозг корабля быстро подчинился ему как наиболее достойному – в этом не сомневался сам Филин. Он усовершенствовал имеющийся алгоритм, и тот теперь смотрел на мир его глазами – удивленными и злыми. Он чувствовал биение сердец навигаторской группы, слышал скрежет металла в трюме. Он практически чувствовал «Концор» как если бы стал его навигатором-аватаром. Только он не был ни тем, ни другим.
– Что ж, – прошептал он, – займемся главным.
Он выделил промежуток времени, когда был в капсуле гиперсна и под капельницей. Сыырхад в это время куда-то летал. А потом, буквально за несколько минут до разговора с Филином, у него состоялся разговор по выделенному и зашифрованному каналу. Кодировки его у искина не было. Но это было и не нужно – запись зачем-то сохранили и вот поручили спрятать искину корабля.
– Идиоты, – фыркнул Филин. – Как вы вообще мятежниками стали?!
Нужный файл лежал на отдельном сервере. Но крепился к общей базе данных. Филин пожал плечами и открыл файл. Едва увидев на экране бледное лицо Кродо Тиамат, он помрачнел и насторожился. Плечи, по-прежнему обнаженные, напряглись, босые ступни уперлись в пол. Мрачный взгляд в упор смотрел на улыбающуюся директрису «Новой эры».
С Сыырхадом они обсуждали его, Филина, судьбу.
Инвар Сабо молча слушал. Когда ему наскучило, он продвинул джойстик вправо, установив флажок на конец записи. Кродо его продала. Вот почему отношение Сыырхада так резко изменилось – Филин стал неудобной и опасной обузой. Не сложно было догадаться, что и выбирался он с «Концорна» тоже ради торговли Филином. Видимо, не слишком удачно, раз предложил его напрямую «Новой эре». Но этим трусам было проще сохранить статус кво и избавиться от него, чем сражаться. Сейчас, когда он нанес репутации Единой галактики сокрушительный удар, опрокинуть центральную власть не представляло труда: молодые, неопытные политики во главе Креониды и Клирика даже не поймут, когда утратят власть. А когда поймут, будет уже поздно. Самых ретивых, в крайнем случае, следует отправить на отдаленный необитаемый остров посреди аммиачного океана. Филин рассмеялся – смех получился едким и трескучим, будто расплескавшаяся на камни кислота. Взгляд стал злым.
Кродо решила сбросить его со счетов. Что ж, у него припасен сюрприз на этот случай.
Инвар задумался – он мог преждевременно выдать себя. Нужно проявить терпение и осторожность. Филин задумался и вышел в открытую инфсеть. Искин беспокоился, покидая пределы своих серверов, Филин ввел нужный адрес и алгоритм сразу вывел его на нужные сервера. Они хранились в надежном месте, не доступные ни для «Новой эры», ни для криминальной полиции, ни для друзей, ни для врагов. В месте, о котором бы подумали в последнюю очередь.
По спине Инвара пробежал холодок – он замер и оглянулся через плечо на сетку воздушного фильтра, прислушался: кто-то пытается внедриться в систему жизнеобеспечения его блока. Что ж, это хотя бы интересно, Инвар уже решил, что его маневры остались все еще не замеченными.
– Инвар, – позвал его измененный протоколом голос Сыырхада, неживой и приглушенный. – Что ты затеял? Впусти меня и мы поговорим.
Филин взглянул на часы, кивнул:
– Уже скоро.
И вернулся к работе. Быстро найдя нужный файл, он вытащил его из базы, скопировал, спрятав метрические данные на место хранения и записи. И простым письмом отправил на входящую почту криминальной полиции, установив еще и старую дату, день взрыва «Менанделя» – именно тогда Кродо Тиамат подписала себе смертный приговор, предоставив Филину карт-бланш и свободный от контроля спецслужб Единой галактики траффик. Пароли доступа, мощности, посекундная тарификация каналов. Тех самых, что транслировали купные планы жертв.
– Сдохни, кса́у дева́р, – мстительно выругался и отодвинулся от монитора.
Рано или поздно кто-то наткнется на этот файл. Никто не вздумает связать его с ним. Но этот законник Тиль Теон, получит безоговорочные доказательства вины Кродо, решившей, видимо, что опасность миновала и можно вздохнуть с облегчением.
– Напрасно…
– Инвар, пусти меня. – Сыырхад был уже у двери и настойчиво стучался в нее. Где-то внизу, у пола, работала сварка – дверь медблока пытались вскрыть. Инвар засмеялся, поднимаясь со стула.
– Инвар, я знаю, ты меня слышишь. Мы должны объясниться!
– Всенепременно, – фыркнул креонидянин.
Он соединил провода в нужном порядке, приоткрыв дверь.
– Один. – он смерил взглядом охранников и скрючившегося у двери сварщика, повторил строго: – Ты можешь зайти, один.
Сыырхад помедлил мгновение, помрачнел, но кивнул – коротко и безапелляционно: своим охранникам и Инвару одновременно.
– Хорошо, пусть так.
Других идей не нашлось. После установки чипа Владу стало плохо – сперва он потерял сознание, потом, стиснув зубы, метался от головной боли.
Духов вздыхал, проверяя биотелеметрию, сравнивал динамику температур. Чип не приживался, принося Владу нестерпимую боль: весь мокрый от пота, с мутным взглядом и усмешкой, больше напоминавшей оскал, он то невидящим взглядом смотрел в потолок, то хватался за простыни так, что ткань рвалась под пальцами.
Привязывать его ремнями Духов не позволил – это бы причиняло дополнительные мучения парню. Но приставил к нему дежурных на время, пока сам работал в лаборатории и медблоке – Корсаков и Крыж по очереди сидели в палате Влада, смачивали ему губы влажной тканью и проверяли капельницы, по которым капля за каплей текло лекарство.
Лицо Влада потемнело и осунулось. Он часто и поверхностно дышал, впадая в беспамятство, и стонал, возвращаясь в сознание.
Глеб мрачнел, глядя на него.
Крыж ругал себя, что не остановил товарища, с тоской и болью поглядывал за тем, как тяжело вздымается у того грудь и пульсирует вена на виске. В один из таких дней, ближе к вечеру, дверь боязливо приоткрылась и в палату заглянула дочка Теона, розово-волосая девочка-подросток Семаль. Василий обернулся на шорох. Увидев Семаль, кивнул в знак приветствия и одновременно приложил указательный палец к губам, призывая к тишине.
Девчонка опустила глаза и покосилась на Чайку – Крыж на всякий случай проверил, достаточно ли тот прикрыт тонкой лианиновой простынью.
