Ордо Ксенос - Абнетт Дэн (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
— Понтиус Гло… — пробормотал я.
Понтиус Гло умер более двухсот лет назад. Седьмой сын Оберона Гло, одного из величайших патриархов этого рода, принял судьбу всех младших братьев. Поскольку он наследовал за старшими, ему досталось не много. Его самый старший брат, еще один Оберон, стал главой Дома; второму по старшинству подарили управление активами; третий получил звание капитана милиции Дома; четвертый и пятый заключили политические браки и вошли в состав Администратума на высоком уровне… С этого все и началось.
Как я помнил из биографии Понтиуса Гло, входящей в список обязательного чтения для стажеров Инквизиции, он стал пустым человеком, бессмысленно растрачивающим свою жизнь, несмотря на прекрасное образование, обаяние и отвагу. Он проиграл в азартные игры большую часть доставшегося состояния, а потом вернул его за счет доходов от торговли рабами и подпольных гладиаторских боев. В его досье прописалась звериная жестокость.
А когда к сорока годам злоупотребление роскошью окончательно подорвало его здоровье, он встал на более темную дорожку. Принято считать, что поводом послужил несчастный случай: может быть, в его руки попал некий артефакт или документ; возможно, подействовали странные верования кого-то из его рабов-гладиаторов. Инстинкты подсказывали мне, что он всегда имел дурные наклонности и требовался лишь случай, чтобы позволить им расцвести. Судя по документам, Понтиус коллекционировал редкие и зачастую запрещенные книги. И кто скажет, когда его страсть к распутству и эзотерической порнографии обернулась ересью и богохульством?
Понтиус Гло стал поборником Хаоса, приверженцем самых омерзительных и непристойных сил, преследовавших эту галактику. Он сплотил вокруг себя секту и в течение пятнадцати лет творил невыразимое и все более кощунственное зло.
В конечном счете его убили на Ламсаротте вместе с остальными сектантами во время инквизиционной зачистки, которой руководил великий Авессалом Ангевин. Дом Гло участвовал в этой ликвидации, в отчаянном стремлении дистанцироваться от преступлений Понтиуса. И скорее всего только поэтому вместе с ним не осудили всю семью.
Чудовище, печально известное чудовище. И мертвое уже более двух столетий.
Но связь его имени с сегодняшними событиями казалась столь ощутимой, что игнорировать ее было нельзя.
Я поднялся в рубку управления и сел рядом с Бетанкором:
— Нам потребуется межзвездный переход к Гудрун.
— Сделаю. Но может потребоваться день или два.
— Постарайся сделать все как можно быстрее.
Я отправил сообщение Верховному Хранителю Карпелу, посвятив его в некоторые, хотя и не все, результаты расследования, а также уведомив его о том, что вскоре мне придется покинуть планету, чтобы продолжить поиски на Гудрун. Затем я с головой погрузился в чтение конфиденциальных записей инквизитора Ангевина, пока два арбитра, следуя моему распоряжению, не доставили на катер Елизавету Биквин.
Она хмуро взирала на обстановку кают-компании и наручники у себя на запястьях. Одета она была в довольно вульгарное платье и легкую накидку. Безусловно, она была красива, и красоту ее не портили ни дешевая одежда, ни мрачная гримаса на лице. Хорошие кости, здоровые зубы, яркие глаза и длинные темные волосы. Но в первые же секунды нашей встречи в доме Вилка я заметил в ней одну странность. При всей физической привлекательности в Биквин было что-то отталкивающее. Любопытное ощущение, и я уже начал догадываться, в чем причина.
Девушка оглянулась, когда я вошел в кают-компанию. На ее лице смешались страх и негодование.
— Я помогла тебе! — выкрикнула она.
— Это верно. Хотя я не просил и не нуждался в твоей помощи.
Она надулась, и у меня сразу же усилилось желание вышвырнуть ее с катера пинками.
— Арбитрес заявили, что намерены предъявить мне обвинение в убийстве и преступном сговоре.
— Им отчаянно хочется свалить на кого-нибудь все преступления. А ты, к несчастью, оказалась причастна, хотя и не думаю, что преднамеренно.
— Чертовски верно! — фыркнула она. — Моя жизнь снова пошла прахом! Только удалось хоть немного привести дела в порядок…
— Твоя жизнь так тяжела?
Ее губы скривились в усмешке, а в глазах отчетливо читалось сомнение в моих умственных способностях.
— Я девочка для удовольствий, последняя из последних, можно сказать вещь. Реши сам, тяжела ли моя жизнь.
Я шагнул вперед и расстегнул наручники, надетые арбитрами. Биквин растерла запястья и удивленно посмотрела на меня.
— Садись, — сказал я, используя Волю.
Она снова посмотрела на меня, словно задумавшись, что это за забавные интонации в моем голосе, а потом спокойно присела на мягкий кожаный диван у стены кают-компании.
— Думаю, что смогу снять все обвинения, — сказал я. — У меня есть такие полномочия. И только благодаря моему авторитету тебе до сих пор ничего не предъявили.
— И за что мне такая милость?
— Вроде бы ты считала, что я задолжал тебе?
— Не имеет значения, что я считаю. — Она угрюмо окинула меня взглядом.
Я понял, что заинтригован. Передо мной сидела девушка, чья привлекательная внешность и несломленный дух делали ее, бесспорно, желанной. И все-таки… Мне хотелось наорать на нее и прогнать с глаз долой. Меня охватывала беспочвенная, инстинктивная ненависть.
— Даже если будут сняты все обвинения, я больше не смогу оставаться здесь. Меня затравят. Решат, что от меня одни неприятности. Это конец моей работы. Снова надо переезжать. — Девушка уставилась в пол и пробормотала проклятие. — А мне только-только удалось поправить дела!
— Снова переезжать? Ты не со Спеси?
— Этой вонючей дыры?!
— Тогда откуда?
— Прилетела с Трациан Примарис четыре года назад.
— Ты родилась на Трациане?
— На Бонавентуре, — покачала головой Биквин.
Этот мир располагался практически на полсектора дальше.
— Как ты добралась с Бонавентуры до Трациана?
— Занималась то тем, то другим. То там, то сям. Много путешествовала. Никогда не оставалась слишком долго на одном месте.
— Потому, что жизнь становилась трудной?
Еще одна усмешка.
— Верно. Здесь я проторчала дольше, чем где-либо еще. Но теперь все покатилось к чертям.
— Встать! — неожиданно рявкнул я, используя Волю. Она умолкла и непонимающе пожала плечами. — Встань, пожалуйста. (Биквин поднялась на ноги.) Хочу спросить, кто привел тебя в Окна Оттепели, двенадцать-ноль-одиннадцать.
— Я догадывалась, что ты это сделаешь.
— Если поможешь, я, возможно, предложу тебе сделку.
— Какую еще сделку?
— Могу доставить тебя на Гудрун. Дам тебе шанс начать все заново. А еще могу предложить работу, если тебе это интересно.
Девушка лукаво усмехнулась. С ее лица наконец ушло настороженное выражение. От этого она стала еще более красивой, но не стала нравиться больше.
— Работу? Ты хочешь нанять меня? Инквизитор собирается нанять меня?
— Верно. Думаю, ты сможешь оказывать мне кое-какие услуги.
В два плавных шага Елизавета приблизилась и положила ладошки мне на грудь.
— Понятно, — сказала она. — Даже у больших, сильных инквизиторов есть маленькие слабости, да? Прекрасно.
— Ты поняла неправильно, — ответил я, отстраняя ее так вежливо, как только мог. Физический контакт усилил чувство неестественного отвращения. — Услуги, о которых я говорю, будут для тебя новы. Это не та работа, к которой ты привыкла. Все еще интересуешься?
Биквин склонила голову набок и окинула меня оценивающим взглядом:
— А ты странный… Скажи, а другие инквизиторы похожи на тебя?
— Нет.
Я приказал Модо, нашему сервитору, присмотреть за ней и оставил девушку в кают-компании.
В тени дверного проема стоял Бетанкор и оценивающе оглядывал Биквин.
— А она милашка, — пробормотал он, словно я и сам не заметил.
— Ты так быстро забыл Виббен?
Он обернулся ко мне точно ужаленный:
— Это низко, Эйзенхорн. Я просто прокомментировал.
— Она перестанет тебе нравиться, когда познакомишься с ней поближе. Она неприкасаемая.
