Пепельное небо - Конторович Александр Сергеевич (книги txt) 📗
— Обстоятельства, связанные с последним местом работы Рыжова?
— Нам совершенно неинтересны.
— Угу! Ну, что ж… не возражаю. Работайте, капитан, — майор приподнимется со стула.
— Простите, господин майор, а как вы сами охарактеризовали бы вашего сотрудника?
— Не нашего, капитан. Уже не нашего. Самоуверен, вспыльчив. Склонен к нарушениям правил внутреннего распорядка. Служебную дисциплину не соблюдает, за что был неоднократно предупрежден. (Аукнулись мне фокусы с тетрадями…) Что еще? Скрытен, малообщителен. Ну… вот и все, пожалуй…
— Спасибо, Илья Иванович, вы нам очень помогли. До свидания.
— Э-э-э, обождите, господин майор! — вскакиваю я с места. — Вы что, так и уйдете?
— А вы собираетесь мне помешать? — язвительно осведомляется он.
— Вы даже обстоятельств дела не выяснили! Так нельзя!
— Еще и вы будете мне указывать, что можно и что нет? И без вашего вмешательства все видно, — тем не менее, подойдя к столу, он пару минут смотрит отсутствующим взглядом на бумаги, разложенные перед ним капитаном. Кивает и поворачивается к выходу.
— Доложите генералу! — использую я последний козырь.
— Какому?
— Как какому? Начальнику управления!
— Начальником управления является полковник Свиридов.
— А… Олег Петрович?
— Умер. Еще две недели назад. Стыдитесь, Рыжов! Могли бы и знать!
Ну да. Такая информация у нас на каждом заборе написана.
Обдав меня напоследок негодующим взглядом, Хлебов важно выплывает из кабинета.
Хазин… как же так? Умер? Он же здоровый мужик был! Погрузившись в свои мысли, я пропускаю мимо ушей вопрос полицейского.
— А! Что?
— Я повторяю. Когда и при каких обстоятельствах вы видели в последний раз гражданина Умарова?
— А кто это такой?
— Ваш сосед снизу.
— Это в халате который?
— То есть?
— Первый и последний раз я видел его именно в халате.
— Когда это было?
— Ну… в понедельник… нет! Во вторник!
— И каковы были обстоятельства этой встречи?
— Мы малость поспорили с его… как это называется… абреками.
— Вы?
— Точнее, я один. Олежка в этом споре играл роль инвентаря, вокруг которого все и происходило.
— А что происходило вокруг?
— Они нам стояк перекрыли! Вот и не стало у нас всех горячей воды!
— Разве? А умывались вы тогда чем сегодня поутру?
А ведь из крана текла горячая вода! Починили? Так быстро?
— Да черт его знает! Могли и починить успеть. Я ж не сантехник — откуда мне знать?
— Про стояк, однако, сообразили сразу…
— Это не я! Олег сказал, он разбирается.
— Хорошо разбирается?
— Сантехником был, не все мозги-то еще пропил…
— Разве? Странно… а он ничего такого не говорит…
— Да вы его на очную ставку давайте, я ему и напомню! А то орать он здоров, а вот как отвечать…
— Даже так? — Капитан поворачивается в сторону двери. — Где там наш говорун? Давай его сюда!
Скрипит входная дверь, и на пороге появляется Олег. Он весь какой-то помятый, но старается держаться бодрячком.
— Присаживайтесь, гражданин Клюев, — кивает на стул у стены Марков. — Старший лейтенант, пригласите, пожалуйста, понятых.
В комнату бочком заходит толстая тетка и какой-то невнятный мужик Капитан разъясняет им смысл происходящего. Потом поворачивается ко мне.
— Сергей Николаевич, при каких обстоятельствах состоялась ваша последняя встреча с гражданином Клюевым?
— Утром во вторник. Я услышал громкие голоса на лестнице и вышел посмотреть.
— И что увидели?
— Его окружило пятеро парней южного обличья и грозились размазать по стенке.
— Все?
— Да.
— Подпишитесь. Вот тут. Хорошо. Что вы сделали?
— Вмешался в разговор и поинтересовался причиной шума.
— Почему?
— Я его знаю, он живет у нас в доме. Человек тихий и не драчун. А к нему приставали какие-то небритые. Явно не наши жильцы.
— Подпишитесь. Гражданин Клюев, а что скажете вы?
— Да мы просто так… спорили за жизнь. Ни драки никакой, ни еще чего такого… А он как рявкнет на нас!
— Подпишитесь. Так Что дальше?
— Ребята возразили. Так он их как кегли в этом… в ломбарде! Так и посыпались!
— Где?
— Ну… где шары катают.
— В боулинге?
— Может быть. Я точно не помню. Да… так все и попадали.
— Подпишитесь.
— Олег, у тебя с головой все в порядке? — спрашиваю Клюева. — Ты, часом не запамятовал, кого из нас за грудки держали? А нож тоже позабыл?
— Сергей Николаевич! — укоризненно качает головою капитан. — У вас будет возможность все сказать!
— Так он же брешет!
— Да ты чего? — испуганно отодвигается в сторону Клюев. — Никак сам тогда с утра нажрался? Не было ножей никаких! Да и не успел бы никто! Раз-два — и трое лежат.
— Угу… — смотрит в бумаги капитан. — Два сотрясения мозга, сломанная стопа правой ноги и двойной перелом лучезапястной кости… хоть и на троих, но вполне себе… вышел Сергей Николаевич на лесенку поговорить…
— Ты скажешь, что и воду нам никто не перекрывал? — снова наезжаю на Олега.
— Какую воду? Ты о чем?
— Вот справка из ДЭЗа, — вытаскивает жестом фокусника какую-то бумажку капитан. — Никаких переделок водопровода в доме не производилось. Посторонних устройств не выявлено.
Вот это фокус! А Олег-то!
Тем временем он, расписавшись в протоколе, возвращается на место. Марков снова поворачивается ко мне.
— А что было после этого, Сергей Николаевич?
— Вышел их босс. Как вы сказали, этот… Умаров. Стал грозить и велел двоим оставшимся меня избить.
— Подпишитесь. Так прямо и сказал?
— Словами не сказал, но так глянул на них! Вот парни и бросились на меня.
— Подпишитесь. Лихо, однако! Еще одна сломанная рука, несколько ребер и еще одно сотрясение мозга…
— Пусть впредь думают, на кого прыгать.
— Угу. А помочиться на могилу господина Умарова кто обещал? Не вы ли?
— Не обещал я этого. Сказал, что прощения просить не буду, скорее он помрет от собственного самомнения.
— Подпишитесь. Гражданин Клюев?
— Он сказал, что скоро наплюет на могилу этого… Умарова.
— А потом?
— Он ушел, и мы вызвали «Скорую помощь». Они всех и увезли. А Рыжова я больше не видел…
Когда за Олегом и понятыми закрылась дверь, капитан повернулся ко мне.
— Ну что, Сергей Николаевич? Что вы теперь скажете?
— Как я понимаю, все эти пятеро обалдуев дали похожие показания?
— Правильно понимаете.
— И что вам теперь от меня надо?
— Ну, все основания арестовать вас у меня теперь есть, так что… — он протягивает мне бумагу. — Ознакомьтесь и распишитесь.
Постановление о задержании. Совсем хорошо. Делать нечего, расписываюсь.
— И вот тут.
Постановление о привлечении к делу в качестве подозреваемого. Еще лучше.
— У вас все бумаги? Или еще чего есть? — интересуюсь у Маркова.
— Будут и еще.
— И что теперь?
— Собственно говоря, материалов по делу о нанесении вами телесных повреждений вышеуказанным гражданам более чем достаточно. Так что это дело мы можем уже вскорости передать в суд.
— Передавайте.
— А вы, Сергей Николаевич, зря так хорохоритесь! Есть ведь и еще одно дело.
— Только одно? Глядя на вас, можно подумать, что их в вашем столе десяток лежит.
— Лежит. Даже больше. И некоторые из них, вполне могут быть рассмотрены под иным углом. В свете вновь открывшихся обстоятельств. Пока же меня интересует внезапная смерть гражданина Умарова. Которая последовала через шесть часов после вашего обещания наплевать на его могилу.
— И как его угрохали?
— А вы не знаете?
— Откуда же?
— Зарезали. Армейским штык-ножом, который там же и бросили.
— И какое отношение это имеет ко мне?
— Выясним. Полагаю, что самое прямое.
— Ну… Поп свое, а черт — свое. Выясняйте, мне вам сказать нечего.
— Ой ли?
— То, что это подстава с чьей-то стороны, я понимаю. Неясно только, кому это нужно и зачем.
