Легендарный (СИ) - Бондарчук Максим Сергеевич (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
- Ты так боялся потерять звание, что решил промолчать?
- Мне было плевать на свое звание, но только не на свою жизнь. Когда воюешь вне Клана, зная, что никто не будет соскребать твои мозги с обгоревших частей меха, а священный пул так и останется чем-то несбыточным и далеким, жизнь вовсе не кажется дешевой ерундой, как в молодости, когда все мы смотрим на риск несколько иначе.
Секунда молчания.
- Я много думал над этим. В перерывах между сражениями и перелетами в громадных шаттлах, когда внутри грузового отсека тебя сковывает холод, от которого невозможно спрятаться, когда кровь стынет в жилах и любое резкое движение приводит твои мышцы в движение, боль от которого сводит скулы, вот тогда начинаешь понимать и ценить собственную жизнь гораздо больше чем раньше.
- Ты сделал свой выбор, - пробормотал офицер, вспоминая как все произошло. - Нечего пенять на судьбу. Ты потерял веру в Клан.
- Никогда!
Я попытался встать, но охранники быстро усадили меня обратно, прижав к спине стула чуть ли не ломая его.
- Все нормально, - сказал офицер, приказывая солдатам отпустить меня, - это бывает. Старые травмы прошлого никогда не отпускают.
Потом он отложил бумаги, посмотрел на меня и предложил поговорить откровенно.
- Я не хочу обсуждать это с кем-то еще.
Он понял к чему я клонил и сказал охранникам выйти.
- Теперь ты можешь говорить.
- Я никогда не терял веры в Клан, слышишь! Никогда! Меня оклеветали и выбросили, как собаку на улицу в разгар морозов.
- Ты убил двух вернорожденных пилотов из смежной группы.
- Они встали у меня на пути. Они не оставили мне выбора.
- Это не оправдание, старик, ты не хуже меня знаешь это. Шла война. Тебе вообще повезло, что тебя не закопали на той планете. Трибунал не принял твоей стороны, все улики указывали на тебя. Как по-твоему они должны были отреагировать на случившееся?
Я не захотел говорить дальше. Все это слишком трудно давалось мне и сами воспоминания, словно лезвием вспарывали мою память. вытаскивая на поверхность все то, что мне хотелось спрятать как можно дальше.
- Был ведь еще Виктор?
- Был и он, - ответил я, отведя взгляд в сторону.
- Ты думаешь это он последним выстрелил в боевой мех Светы?
- Откуда мне знать. Вокруг все грохотало и взрывалось. Я едва мог увидеть куда ступает мой робот, а тут еще звено "Визиготов", как стая ястребов, пронеслась над нашими головами. Представляешь каково мне было в тот момент, мальчишке-подростку, который едва мог обхватить штурвал управления своей ладонью? Земля подпрыгивала передо мной от взрывов и корпус то и дело вздрагивал от такой мощи. Что там можно было разглядеть в такой суматохе? Ничего.
- Но ты ведь видел как взорвался ее мех?
Я замолчал, вспомнив те последние мгновения жизни машины.
- Да, - коротко ответил, но после продолжил, - такое сложно забыть, особенно, когда взрывается реактор. Ты видел такое хоть раз?
- На войне подобное сплошь и рядом.
- Нет-нет, я не об этом. Видел ли так как взрывается машина человека, который был для тебя не безразличен. Как невероятная сила буквально разрывает корпус машины на части, раскидывая их по всей территории военного полигона, а после сжигает дотла.
Офицер промолчал.
- Этот взрыв превзошел многое из того, что грохотало тогда на Аттестации. Сложно передать что я тогда почувствовал. Наверное, это было похоже на шок. На страшный сон от которого невозможно проснуться. Осколки металла, пламя, воронка и черное пятно, оставшиеся на месте взрыва. Представляешь? Вот он, прямо перед тобой, здоровенный мех набитый оружием под завязку, а через мгновение его уже нет. Был человек и нет человека.
Офицер вздохнул, но не стал задерживаться на этом эпизоде.
- Сколько машин ты уничтожил в тот день?
- Одну.
- Кто это был?
- Зак.
- Да-да, помню. Это тот, что получил травму во время марш-броска?
- Он самый.
- Я считал всегда, что его машину уничтожила Света за секунду до своей смерти.
- Нет, но она очень хорошо прошлась по его лобовой броне. "Лиходей" был весь в дырах, брони почти не было - она валялась у него под ногами, срезанная протонно-ионным излучателем ее боевого меха. Она была уже готова добить его, но... взрыв. Черт, - я закрыл глаза. - Все могло сложиться иначе.
- Не кори себя.
- Я был рядом.
- Мы все там были. Ты же слышал приказ Инструктора - каждый сам за себя. Там больше не было сиб-группы, там мы все сражались за свое будущее. Кому-то повезло больше, кому-то чуть меньше. Да и воды с той поры утекло слишком много. Не стоит придавать этому значения.
- Наверное, ты прав.
Допрос продолжился и на этот раз он принял какой-то иной характер. Воспоминания задели и офицера. Нам всем было о чем вспомнить. Как-никак внутри нас жили одни и те же гены.
- Ты что-нибудь слышал о тех, кого направили в низшие касты?
Я пожал плечами, хотя давным-давно сталкивался с некоторыми вернорожденными из своей группы, но уже как представителями других каст. Это произошло спустя несколько лет после Аттестации на Королевской Верфи в созвездии Орла. Александр - ученый-генетик, работавший над совершенствованием евгенической программы, уже много лет состоял в коллегии крупных ученых Клана. По иронии судьбы он не узнал меня при первой встрече, хотя мы оба были похожи почти как братья-близнецы.
- Это не указано в твоем личном деле.
- Там этого и не могло быть. Я никому не рассказывал. На верфи я побывал уже после изгнания из Клана. Тогда я хотел убраться подальше от всего, что так или иначе напоминало мне прошлую жизнь. Несколько лет скитаний по самым отдаленным уголкам галактики, тюремное заключение, побег, работа на грузовом трейлере, пиратство, наемничество. - я слегка улыбнулся,- в этом личном деле нет и половины всего того, через что я прошел.
- И ты не боишься мне об этом говорить?
- "Саркаститовые высоты" - конечная станция моего жизненного пути. Я прекрасно знаю, что отсюда уже не выйду. Так что...
- Ладно, - подытожил офицер, у нас еще много времени, чтобы обсудить и эти нюансы.
Потом он сделал еще несколько заметок и вышел из-за стола, направившись к дверям, где его встретил охранник с нижних этажей. Он доложил ему о состоянии охранных систем и еще о чем, что я пропустил мимо ушей, закрыв глаза и вспомнив тот самый момент, когда реактор машины Светы взорвался а разорвал боевой мех на куски.
VI
В ночь перед расселением мы в последний раз собрались все вместе в центре барака, где прошли несколько месяцев нашей жизни и где произошло слишком многое, чтобы забыть об этом в один момент. Девушки, парни, все, кроме тех, кто покинул сиб-группу, не пройдя контрольных испытаний или получившие травмы, не совместимые с дальнейшей службой в боевых рядах Клана. В стороне остался только Виктор. Он проигнорировал нас и просто остался стоять в стороне, наблюдая за всем происходящим с нескрываемым презрением.
- Это наш последний день как сиб-группы, - начала Леха Никитин, сложив руки на груди и потом вытянув их в центр. - Завтра мы станем другими.
Кто-то из присутствующих положил свою руку поверх его, потом этот же жест повторили все до единого и в самом верху оказалась моя рука, накрывшая ладонь Светы.
- На Аттестации мы станем врагами друг другу. Мне сложно представить как там все будет происходить, но знайте, вы всегда останетесь моими братьями и сестрами.
- Даже когда будешь стрелять в них? - вдруг вклинился в разговор Виктор. Затем шагнул вперед, выйдя из тени слабоосвещенного угла и громко расхохотался. - Детишки. Вы сами не понимаете что делаете. Нет больше никакой сиб-группы. Нет больше братьев и сестер. Скоро мы станем за штурвал боевых машин и начнем стрелять друг в друга. Вот ты, - он указал на Войтенкова, смотревшего на Виктора с опаской, - толстяк, что ты собираешься делать, когда кто-то из них наведет на тебя свои орудия?
