Алый король (ЛП) - Макнилл Грэм (книги хорошего качества .TXT) 📗
ЗНАЧИТ, ТЫ ТАК ЖЕ СЛЕП, КАК И ТВОЙ ГОСПОДИН, ИБО НЕ ВСЕ ЗНАНИЯ БЛАГОТВОРНЫ. РАСКРЫВ ПРЕДАТЕЛЬСТВО, ТЫ ИСПЫТЫВАЕШЬ БОЛЬ. ИЗОБРЕТАЯ БОЛЕЕ ЭФФЕКТИВНЫЕ СПОСОБЫ ПЫТОК, ТЫ СЛУЖИШЬ ЗЛУ. СОЗДАВАЯ НОВОЕ ОРУЖИЕ, ТЫ ПОМОГАЕШЬ УБИВАТЬ. КТО ЖЕ СОЧТЕТ ПОДОБНЫЕ ДОСТИЖЕНИЯ БЛАГОМ?
— Знание суть орудие и сила, — сказал воин. — Сила, способная причинять вред или исцелять. Зло таится лишь в том, кто применяет ее в эгоистичных целях.
ТЫ ВЕДЕШЬ СЕБЯ КАК ЗАНОСЧИВОЕ ДИТЯ, АЗЕК АРИМАН. СУЩЕСТВУЮТ СКВЕРНЫЕ ЗНАНИЯ, И ОНИ НЕ ЗАБЫВАЮТСЯ, ЕСЛИ ПОЗНАТЬ ИХ ОДНАЖДЫ. ВСПОМНИ ЭТО, КОГДА ОТКРОЮТСЯ ХРАНИМЫЕ МНОЮ ТАЙНЫ.
— Все твои секреты скоро достанутся Магнусу. Он опустошит тебя и затем, познав все, что возможно, вышвырнет твою суть обратно в варп.
ТОЧНО ТАК ЖЕ ОН ИЗБАВИТСЯ ОТ СВОИХ СЫНОВ, КОГДА НАДОБНОСТЬ В ВАС ИСЧЕЗНЕТ.
Азек рассмеялся.
— Примешивай к своей лжи хоть щепотку правды, демон. Магнус едва не погиб, спасая легион от кровожадных отродий Волчьего Короля, а ты утверждаешь, что он бросит нас?
ЕДВА НЕ ПОГИБ?.. ТЫ ВЕСЬМА ВЫСОКО СТАВИШЬ СВОЙ ИНТЕЛЛЕКТ, НО НА САМОМ ДЕЛЕ ПОСТИГАЕШЬ ОЧЕНЬ МАЛО.
— Я знаю моего отца.
НИ ОДИН СЫН НЕ ЗНАЕТ СВОЕГО ОТЦА ПО-НАСТОЯЩЕМУ. ХОРУС ТЕБЕ ПОДТВЕРДИТ.
— Мне надоели твои речи, — заявил Ариман. — Сущности вроде тебя — воплощения фальши и злобы, что с наслаждением плетут обольстительные вымыслы ради лжи и интриг. Если избавить от вас Галактику, всем будет лучше.
ГАЛАКТИКУ НИКОГДА НЕ ИЗБАВЯТ ОТ МЕНЯ.
Легионер вновь усмехнулся.
— Ну и кто здесь «заносчивый»?
МЫ СВЯЗАНЫ С ТОБОЙ. ТЫ ОБЕЩАЛ МНЕ ДУШУ, И ДУШУ Я ПОЛУЧУ.
Отвечать Азеку не пришлось: из шишковатого выроста на боку цитадели выдвинулись блоки черного базальта, образовавшие кривую лестницу. Заложив вираж, воин подвел десантный корабль к башне и выключил тяговые двигатели; машина зависла над последней ступенью.
— Мы на месте, — произнес Ариман. — Теперь всё, что составляет тебя, принадлежит Алому Королю.
Глава 4: Зал Амун-Ре. Один-один. Возмущения
Постоянным в Обсидиановой Башне было только непостоянство. Азек много раз посещал чертоги отца, и обстановка в них никогда не повторялась. Сейчас, шагнув в треугольный разлом на внешней стене из вулканического стекла, воин почувствовал, как меняется геомантическая структура мира.
Ариман мгновенно перенесся в другое место.
Планета Чернокнижников исчезла.
Азек стоял в развалинах огромного притвора из оранжевого камня. Крыша и стены, поверженные временем и войнами, по большей части обрушились. По обеим сторонам от легионера высились расколотые обелиски и гигантские известняковые колонны, основания которых утопали в наметенном ветрами песке. Между ними виднелась тянущаяся до горизонта пустыня; ее барханы озаряло экваториальное солнце, безжалостно сияющее с голубого неба.
Уцелевшие остатки стен представляли собой исполинские каменные блоки палевого цвета. Вырезанные на них полустертые иероглифы повествовали о деяниях государей. Рядом на нефритовых и мраморных пьедесталах стояли эбеновые статуи божков с шакальими головами и андрогинных царей-небожителей в замысловатых дешретах [44].
— Аль-Уксур, — проговорил Ариман, узнав великий гипостильный зал в районе Амун-Ре [45].
Меж изваяний шептали жаркие ветра, ведающие о секретах заброшенного в глубине пустыни города колонн. Маленькие песчаные вихри царапали броню Азека.
Оглянувшись, он убедился, что позолоченные Сервиторы никуда не исчезли. Киборги держали на плечах недвижную громаду Железного Окулюса, будто готовились нести павшего воина к месту упокоения. Эфир, что струился из сварных швов саркофага, льнул к металлу тускло светящейся дымкой.
Ариман повернулся и зашагал ко входу в зал. Пылевые смерчи следовали за легионером, бормоча о хранимых ими грандиозных тайнах. Азек игнорировал их бредни — это «знание» было чушью, золотом дураков.
Сервиторы не отставали от хозяина, и в беспощадном сиянии солнца их кожа таинственно поблескивала. Сняв шлем, Ариман вдохнул горячий воздух. Здесь пахло специями, экзотическими мясными блюдами, подгоревшим хлебом и заиленной водой из плодородной дельты.
Продолжая идти, Азек миновал множество дверей как из сбитых воедино досок, так и из стали-серебрянки, неуместной в ту эпоху. Двери распахивались, стоило воину подойти к ним, а изнутри доносились расчетливые призывы, проникающие Ариману в самое сердце.
Его звал Магнус Красный.
Поначалу воплощения примарха льстиво упрашивали его войти, но ласковые уговоры быстро сменились властными требованиями. Другие ипостаси молили Азе-ка не проходить мимо, обещая показать ему нечестивые чудеса или алхимические формулы, но, как и в случае с песчаными вихрями, эти посулы ничего не стоили. Третьи бранили Аримана за неповиновение, требуя исполнять приказы господина.
Некоторые просто плакали.
Легионер понимал, что настоящего Магнуса среди них нет. К нему обращались или отголоски необъятной сущности Циклопа, заполнявшей башню, или обычные эфирные призраки с опытом мимикрии. Впрочем, даже не внимая их мольбам, Азек невольно заглядывал в каждую дверь.
За одной из них бурлил завывающий круговорот обреченных звезд, и Ариман разом ощутил ужас всех созданий, что населяли бесконечно далекую гибнущую Галактику. Вторая вела в рушащуюся библиотеку, которую завоеватели с факелами спалили дотла. С расколотых полок валились сожженные тома, переплеты из выделанной кожи и сусального золота обращались в пепел на глазах у Азека.
Следующая дверь открылась в безлюдное книгохранилище, где бушевала метель из пустых страниц. Над ними вился дым улетучивающихся чернил, и слова выкрикивали сами себя. За предпоследним порогом обнаружились покои Магнуса в пирамиде Фотепа — окровавленный пол покрывали осколки стекла, в каждом из которых отражался немигающий глаз.
Последние двери перед началом гипостильного зала, выкованные из темного адамантия, были стянуты цепями, скреплены замками из заклятой стали и ограждены символами, вырезанными из живой копии «Arbatel de Magia Veterum» [46].
В их створки бились создания чудовищные и безумные, но Ариман не представлял, что именно заперто внутри.
Он в кои-то веки обрадовался тому, что тайна останется нераскрытой.
С боков от входа в зал Амун-Ре возвышались две одинаковые статуи, черные, как смоль, изображавшие бога с крокодильей головой. По бронзовым доспехам изваяний ползли пятна ярь-медянки, из трещин в резном камне сыпалась темная пыль. Как только Азек осознал, насколько уместны здесь эти скульптуры, по спине у него пробежали мурашки.
Ощутив всплеск накапливаемой энергии, Ариман вскинул хеку. Из теней между идолами-близнецами выступил легионер.
— Брат Азек, — произнес он.
— Амон, — отозвался Ариман, узнав другого корвида по сиянию в ауре, отвращающему беду. Облаченный в багряную броню советник примарха стоял неподвижно как истукан, выставив перед собой серебряный посох, увенчанный солнцем с извивающимися лучами. Казалось, он перекрывает Азеку проход.
Амон выделялся патрицианскими чертами лица, не исказившимися даже во время тяжкого перерождения в Астартес, а также ястребиным носом, темными, как нефть, глазами и коротко стрижеными волосами серо-стального цвета. Настоящий царственный претор или консул.
Он был — и оставался — помощником Магнуса, хотя Ариман, раньше занимавший пост главного библиария, формально превосходил его в чине. Пока что воины не пытались серьезно проверить, остался ли у прежних званий какой-либо вес.
— Я принес трофей для примарха, — сказал Азек, видя, что Амон не собирается пропускать его в зал Амун-Ре.
— Да, вижу, — кивнул другой корвид. Пройдя мимо Аримана, он осмотрел саркофаг оракула, затем слегка стукнул посохом по металлу. Раздалось чересчур громкое эхо, которое не утихало слишком долго.
