"Фантастика 2023-179". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Рау Александр (лучшие книги txt, fb2) 📗
Благодарный Блас спрятал ее ручку в своей большой ладони.
— У меня к вам Гийом предложение о встречи от Агриппы д'Обинье. Разговор будет крайне серьезным.
— Догадываюсь, — кивнул маг, вытирая рот салфеткой, — Согласен, всегда полезно знать мысли противника. Когда и где?
— Завтра, здесь же. Мой дом считается нейтральной территорией.
— Молитесь, чтобы так и оставалось. Я буду, — пообещал маг, — Кармен, подруга моя любимая, передайте мне вот этого вина. Да, благодарю.
— Вы знаете, Гийом, я человек прямой и честный, так что и говорить буду открыто, — начал свою речь маршал Агриппа д`Обинье, стряхнув пылинку с рукава красного с голубым камзола.
Рядом с ним сидел Гонсало де Агиляр. Гальба знал, кого присылать, с прочими его клевретами маг говорить бы не стал.
— Слушаю вас, маршал.
— Я много спорил насчет вас с герцогом, маг. Пытался доказать ему вашу полезность. У нас с вами есть, что вспомнить: и Алькасаров, и бунт Пяти Графов. Вы зарекомендовали себя отличным воином.
— Благодарю, — сухо ответил маг, поднося к губам чашку кофе.
Он, как и Агриппа был спокоен, а вот Гонсало заметно нервничал, теребя свой знаменитый золотой плащ, что уже стал его отличительным признаком.
— Наш великий король умер, Гийом. Вы подчинялись только ему, пользовались его личным покровительство и особым доверием. Это ограждало вас от многих бед. Теперь ситуация изменилась. Нет той прежней плотины, что сдерживала реку недоброжелательства.
Маг усмехнулся.
— Мягко сказано. Вы собрались стать дипломатом, Агриппа? Правильнее, реку злобы и ненависти.
— Рад, что вы меня поняли. Плотины нет. Ваше положение неустойчиво опасно. Нет защиты.
— Я сам могу себя прекрасно защитить. Вы это знаете.
Маршал нахмурился, вспомнив брата, павшего от руки мага.
— Простите, маршал, — Гийом искренне извинился.
Д`Обинье понял это и продолжил:
— Я и мой друг герцог Гальба предлагаем вам покинуть Камоэнс. Это было бы лучше для всех, — заключил полководец, — Вы заберете все нажитое имущество, мы купим ваш дом, и беспрепятственно с подобающими почестями довезем до границы.
— Лестное предложение, — маг задумался, — Как же я всем вам мешаю, сеньоры! Удивительно, не покушение, а переговоры. Нет. Не согласен. Хорхе умер, но мне есть, зачем здесь остаться. Вы никогда не были изгоем без родины, Агриппа? — попробуйте.
Маршал не ответил.
— Гийом, я заверяю вас, что буду достойно охранять наши общие святыни, — неожиданно произнес молчавший доселе Гонсало, — Клянусь!
— «Святыни» — интересное слово. Похвально. Редкое благородство. Удалить соперника. Эх, обучил я вас, де Агиляр, на свою голову, — вздохнул маг.
— Подумайте еще раз, — попросил Агриппа, — Ошибка может дорого стоить.
— Благодарю за заботу. Маршал, вы сегодня продемонстрировали образец благородства. Честно. Я не шучу. Знаю, чего вам это стоило. Нет, сеньоры. Простите великодушно за резкость и ехидство слов моих прежних, — серьезно произнес чародей, — Я остаюсь.
Гонсало прикусил губу и отвел взгляд. Агриппа д`Обинье повел себя спокойней.
— Жаль, — тридцатилетний полководец с манерами франта поднялся, в голосе его неожиданно зазвучала сталь привычного длинного меча для конного боя, — Предупреждаю, вы делаете роковую для себя и дорогих вам людей ошибку. Но если решите передумать — в любой момент обращайтесь ко мне. Даю слово — улажу все миром.
На следующее утро было назначено расширенное заседание Совета Министров, приближенным Хорхе предстояло выбрать временного регента. Назначение постоянного — прерогатива Совета Графов, заседание которого откроется еще не скоро. Камоэнс велик, много времени нужно, чтобы собрать минимум две трети из шестидесяти четырех графов со всех двенадцати провинций.
Граф Рамон — министр Монеты — постарался выспаться перед наиважнейшим Советом. Его судьба, как и судьба страны, могла круто измениться. На заседании кроме ключевых министров будут присутствовать немало аристократов и «людей мантии» рангом пониже.
Даже если меня и не изберут здесь — влияние Гальбы слишком велико — размышлял Мачадо, то в случае удачного выступления, хорошей речи, шансы завоевать голоса графов увеличатся.
Во дворец министр прибыл заранее, он хорошо знал, как важна подготовка, и как часто все меняется в последние минуты. Вышколенный лакей открыл дверцу кареты и подобострастно вытянулся, словно гвардеец на параде.
Слуги боялись Мачадо, министр отличался злопамятным нравом и редкой мстительностью, жестоко карая за малейшую провинность. «Лучше наказать чрезмерно, чем дать послабление», — вот каков был его девиз. И в обращении с подчиненными, и в делах личных и государственных. Рамон всегда старался упредить противника, нанести первый удар, даже если тот и не считал себя его врагом. На всякий случай.
Осторожность, гордыня и алчность были тремя феями, правившими коренастым самоуверенным Мачадо.
Идя по главному коридору в окружении свиты из дворян и чиновников, Рамон заметил герцогиню Марию де Тавора. Лицо его скривилось. Мария довольно усмехнулась, обрадованная тем, что смогла испортить настроение. Министр считал, что ее уход к Пабло Гальба опозорил его.
Герцогиня направилась прямо к нему, на ходу поправляясь прическу. Рамон поморщился, она опять сменила цвет волос, стала блондинкой. Он же любил брюнеток.
— Рамон, вы не могли бы уделить мне толику вашего драгоценного времени, — первая красавица и самая богатая женщина Камоэнса редко просила, обычно требовала и приказывала.
«Тебе что-то известно, стерва», — радостно подумал Мачадо, — «Решила переметнуться обратно? — попробуй. Я посмеюсь».
— Конечно, герцогиня, разве я могу отказать столь прелестной и умной женщине, — он поднес ее руку к своим губам.
У министра Монеты были свои апартаменты во дворце. Несколько неуютных комнат, похожих на номера в дорогих гостиницах. Мачадо бывал здесь крайне редко.
— Садитесь, Мария. Что вас так взволновало? — граф и министр предвкушал приобщение к чужим тайнам.
— О, Рамон, вы такой добрый, — ласково улыбнулась герцогиня, — Я не ожидала, что вы меня так быстро простите.
Мачадо с невозмутимым видом проглотил горькую пилюлю и сдержался. Он умел сдерживать себя и не торопиться с местью.
— Пару дней назад ко мне в руки попали очень ценные бумаги. Я колеблюсь, что с ними делать. Они весьма опасны для одного важного человека.
— Покажите мне, я найду им достойное применение, — Рамон притворно зевнул, — Они случайно не с вами?
— Нет, в надежном месте. Но я знаю их содержание. Речь идет о нарушениях, допущенных одним министром. О завышенных налогах, о вольностях в распоряжении казной, — Мария улыбалась, но уже не как просительница, а как львица, не светская, а дикая, предвкушающая свежую добычу.
Рамон Мачадо побледнел, а после покраснел, ослабил воротник камзола — одного из самых дорогих при дворе. Воротник неожиданно сдавил его короткую толстую шею.
— Продайте их мне!
— Рамон, вы меня так низко цените. Я могу и обидится.
— Не надо, — торопливо заявил министр Монеты, зная нрав герцогини.
— Хорхе прощал вам ваши маленькие слабости, но он умер, другие будут непреклонны. Врагов у вас много. Оставьте свои амбиции, Мачадо, и сохраните пост. Иначе, новый регент вас примерно накажет.
Рамон не ответил, вспомнил Седой Замок. Хорхе однажды водил туда министров на экскурсию.
— Будем считать, что мы договорились, — Мария де Тавора встала и вышла, оставив в воздухе пьянящий чуть горьковатый запах своих духов.
Гийом служил Хорхе и Камоэнсу почти шесть лет. За это время он столько раз бывал во дворце, участвуя во все возможных советах и заседаниях, что в правительственной его части мог ориентироваться с закрытыми глазами.
На регентский совет он шел собранным и спокойным, внутренне готовым к любым проблемам. Перед собой маг ставил одну цель — поддержать Ангелу, и в случае необходимости вступиться за ее права. Конфликтовать с Гальбой он и не собирался. Герцог хочет быть временным регентом — это его право, в конце концов, он двоюродный дед наследника.
