Люди огня - Волховский Олег (читать книгу онлайн бесплатно без TXT) 📗
Шива (др.-инд. «благой», «приносящий счастье») — один из верховных богов, входящих в тримурти. Обычно отвечает за разрушение. Однако шиваиты считают его высшим абсолютом, ответственным также за творение. Шива творит и разрушает миры во время своего космического танца. Отсюда эпитет Шивы «Натараджа» — «владыка танца».
Бхагаван — Благой Господь.
Самадхи — йогический экстаз, слияние с абсолютом.
Вайкунта — рай Вишну.
Вайшнавизм — то же, что вишнуизм. Вайшнавами также называют себя кришнаиты. Термин, как правило, применяется к последователям бхакти.
Дварака — столица царства Кришны, крепость, возведенная посреди моря.
Пуджари — брахман, который служит пуджу.
Шеша — тысячеголовый змей, который поддерживает землю и служит ложем для Вишну, когда тот спит в океане в интервалах между творениями мира. В ряде мифов Шеша считается эманацией Вишну.
Мурти — особым образом освященное скульптурное изображение бога в индуистском храме. За мурти ухаживают, как за живым человеком: его моют, переодевают, предлагают еду и даже укладывают спать.
Саньяса — последняя, четвертая ступень духовной жизни, полный отказ от семьи и общества, отречение от мира, индуистское монашество.
В мире «Четвертого отречения» не существует государства Пакистан, искусственного образования, возникшего в период борьбы Индии за независимость в результате английских интриг. Восточная часть Пакистана принадлежит Индии, а западная, населенная племенами пуштунов, — Афганистану.
ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА
1. Единая церковь. Крестовые походы. Византия.
Кульминационным моментом раскола христианской церкви на восточную и западную (схизмы) был 1054 г., когда константинопольский патриарх Михаил Керуларий и папа Лев IX предали друг друга анафеме, хотя процесс разделения церквей начался гораздо раньше. В мире «Людей огня» тенденция к разделению существовала, но к таким фатальным последствиям не привела.
Тому было несколько причин. Во-первых, восточный и западный обряды отличались меньше. Например, во всем христианском мире, в том числе в Византии, причастие происходило на пресном хлебе. В еврейской культуре закваска всегда была символом греха. Именно поэтому накануне Пасхи в еврейских семьях по всему дому ищут кусочки квасного хлеба, чтобы потом торжественно сжечь. Первые христиане принадлежали к этой культурной традиции и, следовательно, квасным хлебом никак причащаться не могли. Позднее в нашем мире в восточной церкви возобладало понимание закваски как символа воскресения и причины, позволяющей тесту (христианской общине) увеличиваться. Такой поворот на сто восемьдесят градусов в символической трактовке закваски, вероятно, явился следствием полного разрыва с еврейскими корнями христианства.
В мире «Людей огня» многие святые первых веков, не утратившие понимания еврейской традиции, дожили до времени наметившегося раскола, а некоторые из них, например апостол Иоанн, и до наших дней. Они были почитаемы в обеих частях христианского мира и всегда могли сказать свое веское слово. Таким образом, причастие на квасном хлебе просто не могло возникнуть. А если и были такие тенденции, Иоанн Богослов высказывался: «Тайная вечеря состоялась на еврейскую Пасху, и Иисус преломлял мацу, а никак не каравай ел, помню». Квасным хлебом в мире «Людей огня» начал причащать только Эммануил.
Во-вторых, христианские святые, появившиеся на свет в эпоху единой Римской империи, в большинстве своем были двуязычны, то есть владели и латынью, и греческим, и могли объяснить причины разногласий, возникавших между частями христианского мира из-за некачественных переводов.
В мире «Людей огня» причастие под двумя видами (то есть хлебом и вином) для мирян никогда не отменялось католической церковью. В небольших общинах, где это было возможно, чашу пускали по кругу, в крупных — ставили на край алтаря для тех, кто считает себя достойным к ней подойти, как это сейчас и принято у католиков.
Восточная церковь, также оказавшаяся перед проблемой увеличения числа верующих, пошла другим путем: хлеб и вино просто смешали в одной чаше. В мире «Людей огня» благодаря посредничеству святых в этом вопросе было достигнуто взаимопонимание, и обе формы обряда признали равноспасительными.
В мире «Людей огня» не было «Фотиевой схизмы» IX века, когда патриарх Фотий и папа Николай I взаимно сместили друг друга. Фотий, мирянин большой учености, был избран патриархом вместо сосланного Византийским императором святого Игнатия. Папские легаты признали законность этого избрания, и в мире Петра Болотова папе Николаю хватило терпимости не оспаривать решения собственных легатов. А следовательно, не было и окружного послания патриарха Фотия с осуждением Filioque (то есть места в Символе Веры, где утверждается, что Святой Дух исходит не только от Отца, но и от Сына).
Вообще история Filioque началась на третьем Толедском соборе 589 г., и введение этого добавления объяснялось борьбой с арианами, которые отрицали божественную природу Христа. После испанцев такой Символ Веры был принят франками и германцами. Во времена патриарха Фотия в Риме, кстати, еще произносили Символ Веры без Filioque.
В мире «Людей огня» такая ситуация сохранялась вплоть до XV века, когда осажденный турками Константинополь был уже на все согласен. Народных протестов и фраз вроде сказанной сестрой императора Михаила VIII «пусть лучше погибнет империя моего брата, чем православная вера» это не вызвало, что было связано с другим ходом истории крестовых походов. Кстати, и позже Римская церковь не настаивала на чтении Filioque в восточных епархиях, помня о его историческом происхождении и не считая это принципиальным вопросом.
Политические предпосылки для раскола также существовали. Папа Лев III, получивший помощь от франков в борьбе против лангобардов, в 800 г. короновал в Риме Карла Великого в качестве императора, что вызвало протесты Византии. Какая может быть еще Римская империя, когда есть Византия?
Столкновения восточных и западных миссионеров на одних и тех же землях также приводили к конфликтам, но менее жестким, чем в нашей реальности,
Окончательный разрыв между восточной и западной церквями произошел даже не в 1054, а в 1242 году, когда во время четвертого крестового похода крестоносцами был взят и разграблен Константинополь. В мире Петра Болотова крестовые походы имели несколько другую историю.
Во время первых крестовых походов также были отбиты у сельджуков Антиохия, Эдесса и Иерусалим, но восточные патриархи оттуда не изгнаны, греческие и латинские службы проходили параллельно, иногда в одних и тех же церквях.
Четвертый крестовый поход вообще имел другое направление. В Византии не было захвата власти Алексеем III, сместившим своего брата Исаака II Ангела, а как следствие, не было и просьбы сына смещенного императора о помощи против узурпатора. Крестоносцы, направлявшиеся в Египет, туда и пошли, не имея причины сворачивать в Константинополь, дабы защитить права свергнутого императора. Поход этот не был настолько удачен, чтобы восстановить в Египте христианство, но страну ослабил. За четвертым крестовым походом последовал пятый, также направленный против Египта. В 1229 году по мирному договору с Египтом христианам был возвращен Иерусалим, взятый Саладином в 1187 году. Крестоносцы окончательно потеряли Иерусалим в 1244 году, но несколько крепостей и Антиохийское княжество удалось отстоять, и последнее дожило до наших дней.
Таким образом, ни захвата, ни разграбления Константинополя крестоносцами не произошло.
В результате в 1453 году, когда Константинополь был осажден турками, знаменитый лозунг «Лучше турецкая чалма, чем папская тиара» был невозможен. Папская тиара была явно предпочтительнее. Константинопольский патриарх под давлением императора признал главенство папы в обмен на европейскую помощь. Константинополь отстояли, и Византия, хоть и изрядно потрепанная, все же сохранила свою независимость. Она дожила до наших дней, но уже в качестве Ромейской республики. Волна европейских революций не миновала и ее.
